Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me" - Страница 2

Остальные стажёры звали их четверку больными на голову.

Возможно, так и было.

На этой неделе победителю должен был достаться Веритасерум. К счастью, Лонгботтом не варил его самостоятельно. Алфорд, аврор Невилла, конфисковал зелье при задержании и по доброте душевной поделился со своим стажёром. Так что приз был отменным.

Гермиона под столом скрестила пальцы на удачу. В груди тлели угольки азарта. Если в свежей стопке нет ничего стоящего, она продует даже Оливеру. Вуду в последнее время не везло: помимо проклятия с тьмой больше не присылали ничего действительно интересного.

Кормак тоже потихоньку сдавал позиции — разовые проклятые письма иссякли. Но у него все ещё оставался анонимный недруг по переписке, регулярно славший крайне пылкие послания. Он обещал ему всяческие анальные утехи, среди которых Инсендио в анус было самым банальным и безобидным. У недруга определенно имелись пристрастия к заду Маклаггена. Кормак даже наладил с ним некую обратную связь, приклеивая ответные сообщения в центральном окне общего зала. Большими черными буквами на длинных пергаментах: «Пидор», «Иди и скажи мне это в глаза», «Хуй тебе».

Ему влетало за это каждый раз, когда какой-нибудь старший аврор решал посмотреть на окно со стороны улицы. Кормак практически всё своё время проводил на стадионе, бесконечно отрабатывая наказания, но переписку упорно продолжал и молчать в ответ не собирался. Анонимный недруг однозначно положительно на него влиял. Гермиона даже ловила себя на том, что иногда разглядывала его крайне похорошевшее подтянутое тело на совместных тренировках, пусть и ни за что не призналась бы в этом вслух.

Самым сильным их соперником заслуженно считался Невилл. Лонгботтому припоминали Нагайну всяческими разнообразными способами, и его рабочий стол превратился в извращённый филиал Слизерина. Он даже завёл себе полочки и бережно хранил всё, что присылали: чучела змей, дохлых рептилий в банках, коллажи с его фото и препарированными земноводными. Невилл чаще всех становился победителем.

У самой же Гермионы письма были насквозь пропитаны угрозами сексуального характера. Она с тоской читала, как кто-то по ту сторону бумаги планирует кончить на ее вырванный язык, трахнуть всеми подручными средствами или посадить на цепь и заставить вылизывать самые грязные части тела похитителя. Набор стандартный: ноги, член, задница и снова ноги. Единственные три победы, которые ей принесли эти письма, были присуждены за исключительно детальное описание сцен. Как сказал Кормак: «У меня аж встал!» Дальше они по этой шкале и оценивали.

— Герм, смотри! — Невилл бережно положил на стол свою рамку. В этот раз аноним постарался. Это была целая скрапбук-панорама: газетные вырезки с выколотыми глазами на фото, трупик засушенной маленькой змейки с кишками наружу и подпись «Ты — следующий», наклеенная разномастным буковками из журналов. Стоило признать, в «подарке» чувствовалась композиция и единое цветовое решение.

Гермиона представила себе сидящего в обрезках газет злого Пожирателя с маленькими ножницами, высунувшего язык от усердия и аккуратно подбирающего буковки по цвету. Под непременно нежную музыку он любовно клеит одну за одной, постепенно составляя из них угрозу.

— Неплохо, — она качнула головой, показывая одобрение. — Что у тебя, Кормак?

Тот отлевитировал из плотного конверта красные мужские стринги с крупным золотым львом и приземлил их поверх рамки:

— Осторожно, в руки не берите, кажется, на них сперма.

Невилл с восхищением присвистнул.

Да-а, у них с недругом есть определенное развитие отношений. Кормак в прошлый раз написал на плакате, что трахнет его метлой в зад. Похоже, идея была принята с восторгом.

— М-м-м, родные гриффиндорские цвета. Даже не буду спрашивать, где задняя часть. Неплохо-неплохо, — Оливер выдержал паузу и загадочно улыбнулся. Наверняка у него был козырь, не стал бы он попусту так задорно скалиться, — но, боюсь, леди и господа, зелье моё.

Он поставил поверх трусов жестяную коробку в форме сердечка и открыл крышку. Среди шоколадных конфет ползали опарыши. Сверху же, дополняя картину, лежал золотой снитч.

— Наверняка этот кто-то из школы, ещё и фанат квиддича, — гордо объявил Вуд.

Гермиона вспомнила, что на прошлой неделе Скиттер публиковала статью про воевавших против Волдеморта выпускников Хогвартса: «Оливер Вуд — от скромного капитана команды по квиддичу до героя войны». Неудивительно, что на этой неделе интерес к нему вспыхнул вновь.

Кормак поморщился и скрестил руки на груди. Он не любил проигрывать.

— Вуд, ты хоть снитч обезвредил?

Оливер беспечно махнул рукой:

— Решил, вам покажу и потом отнесу в отдел по проклятиям. Эти как заберут что-то, так потом и не вернут.

Маклагген неприязненно искривил рот, но промолчал. Лонгботтом в нетерпении потер руки, вышло совсем по-мушиному. Наверняка предвкушал вкусные подробности писем Грейнджер.

— Герм, твоя очередь. Давай, карты на стол.

Ох, и азартный ты человек, Невилл. Где же тот тихий мальчик из Хогвартса?

Гермиона на этой неделе оказалась в проигрыше: посылок не было, статей про нее не писали.

— Боюсь, у меня ничего интересного, только письма: оглядывайся, бойся, трахну… О, вот тут что-то есть! — она вскрыла последний конверт, и на стол выпали её чёрные хлопковые трусики с лаконичной надписью белой краской «Ты моя».

Все молча уставились на них.

Грейнджер поморщилась. Трусики пропали в прошлый четверг из раздевалки, когда она задержалась на сдаче физических нормативов и уходила последней. Похоже, пока она принимала душ, этот кто-то торчал с ней в одном помещении.

Гермиона прислушалась к своим ощущениям: странно, но страха не было. Возможно, она действительно слишком расслабилась в последнее время. В следующий раз надо будет мыться, не снимая кобуры с палочкой.

— Я-то думала, это ты их украл, Кормак, — она криво улыбнулась, пытаясь показать, что всё нормально.

— Но-но, я всё ещё рассчитываю получить подобное лично, — парень протянул свою широкую ладонь к её трусикам, за что сразу же получил от неё шлепок.

Оливер хохотнул и ловко подхватил свою коробку:

— Маклагген, ты там это… в раздевалках осторожнее… лишний раз не нагибайся, — потом помолчал немного и абсолютно серьезно добавил: — Похоже, защита слетела. Герм, тебе не стоит там оставаться одной.

— Оли, я не боюсь.

— Знаю, — он взъерошил ей волосы, будто младшему братишке, и развернулся на выход. — Ты всё-таки победила.

Невилл молча кивнул, а Кормак недовольно скривился. Он явно был не согласен и скорее всего поддержал бы любой её выбор, чтобы свести всё в ничью. Сама за себя Гермиона голосовать не могла.

— Мой голос за твой снитч, — девушка тепло улыбнулась Вуду. Она любила этого парня, он ей чем-то даже напоминал Гарри. Маклагген хитро усмехнулся и хрустнул суставами пальцев. Её передернуло от этого звука. Вот ведь мерзкий человек.

— Мой голос за тебя, Герм.

Оу, может, не такой и мерзкий?

— Да-а! — она вскочила из-за стола и обняла ошалевшего Кормака.

— Ничего, держитесь. Я послезавтра буду дежурить на митинге квиддичных фанатов, — Оливер лукаво подмигнул другу и зашагал прочь по коридору. Гермиона очень надеялась, что в этот раз он направился в отдел по проклятиям, а не вздумал бродить с заряженной магической бомбой по кабинетам.

— Скажу Алфорду, чтобы проверил чары в раздевалке, — Невилл аккуратно забрал свою рамочку, коротко кивнул на прощание и быстрым шагом удалился. Старший аврор Невилла был гением по защитной магии, к сожалению, он наличествовал в единственном экземпляре, и его буквально разрывали на части

То, что сейчас происходило в магической Англии, замечательно укладывалось в одно единственное слово — пиздец.

К которому они все уже привыкли.

Страна пребывала в послевоенном хаосе. Было четкое ощущение пожара.

И горело всё.

Каждый спасал из огня, что мог, и бежал куда глаза глядят.