Марь - Корсакова Татьяна - Страница 1

Аукцион был организован в промзоне. О том, что в одном из цехов заброшенного завода кипит культурная жизнь, говорили лишь дремлющие на бетонной площадке авто. Авто были разные: от простеньких и неприметных до навороченных и очень даже приметных. Первые стояли неприкаянные, за вторыми присматривали водители. Один из них прямо сейчас наблюдал за маневрами Стэфа, опершись на капот сияющего «Майбаха». Пиджак под его левой подмышкой многозначительно топорщился, а выражение лица было обманчиво скучающим.

Стэф приткнул свой внедорожник между «Майбахом» и канареечно-желтым «Хаммером», посмотрел в зеркало заднего вида. Сказать по правде, для него не имело особого значения то, как он выглядит. На аукционе встречали отнюдь не по одежкам. Это была многолетняя привычка контролировать свой внешний вид, не более того.

На сей раз вид у Стэфа был так себе. Из зеркала на него недобро зыркал бородатый дядька с волосами до плеч. Пожалуй, он мог бы сойти за охочего до антиквариата батюшку, но борода его была лохматой и неокультуренной. Стэфу она не нравилась, но предпринимать хоть минимальные усилия для того, чтобы выглядеть цивилизованно, он в ближайшее время не планировал. Движением, которое стало уже почти привычным, Стэф провел ладонью по бороде, откинул со лба волосы и глянул на наручные часы. До начала аукциона оставалось полчаса. Этого времени было вполне достаточно, чтобы ознакомиться с лотами, не имеющими особой культурной ценности и выставленными на витринах на всеобщее обозрение. По опыту Стэф знал, что многие их этих лотов так и останутся невыкупленными. Большинство из них не стоило внимания, но иногда в куче не имеющего ни исторической, ни культурной ценности хлама попадались настоящие бриллианты.

Когда Стэф выбрался из салона своего авто, бетонную площадку залил холодный свет промышленных прожекторов. Судя по всему, установлены они были недавно. И с огромной долей вероятности будут демонтированы сразу после завершения аукциона.

Этот аукцион был нелегальный. О его существовании, времени и месте проведения знал лишь узкий круг посвященных. И если со временем все было более или менее ясно: темное время суток, иногда поздний вечер, иногда глухая ночь, а иногда и утренняя зорька, то место всякий раз было новое, временами весьма экстравагантное. В прошлый раз Стэфу пришлось переться к черту на рога, в какой-то богом забытый колхоз. Оказывается, в стране еще оставались колхозы! Такие олдскульные: со свинофермами, коровниками, механизированными дворами и зернохранилищами! Аукцион проводился как раз на мехдворе. Тракторы и комбайны, которые Стэф там заприметил, были в таком плачевном состоянии, что было не понять, на ходу они или давно списаны. Но рядом со старыми комбайнами, молотилками и тракторами «Беларусь» соседствовали тринадцать редчайших антикварных автомобилей. Стэфа авто не интересовали, он рассчитывал найти бриллиант в сопровождающей подобные аукционы мелочевке. К слову, ничего так и не нашел. Но сегодняшний аукцион обещал быть интересным. Его спонсорами выступали черные копатели, а эти ребята знали свое дело и не заламывали цены.

Стэф прошел мимо водилы «Майбаха», затылком ощущая на себе его презрительный взгляд. В другой ситуации Стэфа с его старым, видавшим виды, грязь и бездорожье джипом наверняка уже вытурили бы со стоянки. Но на нелегальных аукционах царила самая настоящая демократия! Если у тебя есть пригласительный билет, не имеет значения, на какой машине ты приехал. Да хоть на телеге! Да хоть на велосипеде!

Кстати, кто-то как раз на велосипеде и явился: простеньком, с облупленной рамой и трогательной хозяйственной корзинкой, закрепленной на багажнике. Велосипед был пристегнут цепью к торчащей из бетонной плиты арматурной петле. Стэф усмехнулся. Пожалуй, увидеть хозяина велосипеда ему хотелось не меньше, чем отыскать на задворках аукциона свой бриллиант.

На входе в цех стояли два амбала в черных костюмах. Стэф мысленно называл таких похоронной командой, но внешне никогда не проявлял признаков неуважения. У людей такая работа и такое представление, как должен выглядеть крутой охранник на крутом подпольном аукционе. Благо, общаться с ними Стэфу обычно не приходилось. Вот и сейчас не пришлось. Стоило ему только приблизиться к ржавой двери, как между амбалами материализовался щуплый и верткий старичок в ладно сидящем смокинге.

– Милости просим, – сказал старичок и сдержанно поклонился Стэфу. – Ваше приглашение, будьте так любезны!

На Стэфа старичок-распорядитель смотрел как на любимого внука. Впрочем, с подобной любезностью и благодушием он относился абсолютно ко всем гостям аукциона.

Стэф протянул ему приглашение: качественная полиграфия, элегантный дизайн, голографическая защита. Все как в лучших домах Парижа. Глаз у распорядителя был наметан, и на изучение документа у него ушло всего пару секунд. Однако, возвращая Стэфу приглашение, он не удержался от изумленного взгляда. Стэф выжидающе приподнял брови. Распорядитель расплылся в вежливой улыбке, сказал:

– Рад приветствовать вас на нашем аукционе! Надеюсь, он оправдает ваши чаяния!

– Я тоже надеюсь! – Стэф сунул приглашение в нагрудный карман и шагнул в прохладный сумрак старого цеха.

Впрочем, сумрак тут же сменился мягким белым светом. Именно такой свет нужен, чтобы гости могли рассмотреть то, что хотели рассмотреть. Прохладу создавали несколько климатических установок. Стэф знал, что организаторы аукциона в большей степени заботятся о сохранности экспонатов, чем о комфорте гостей. Нет, о комфорте гостей они тоже позаботились: не успел Стэф сделать и пары шагов, как перед ним материализовался официант с подносом в руках. На подносе стояли бокалы с шампанским. Стэф отмахнулся. Совершать сделки он предпочитал с ясной головой. Как и водить машину. Официант испарился, а Стэф направился к огромному экрану, свисающему с потолка. На экране неспешно сменяли друг друга фото и описание лотов. На сей раз аукцион был тематический, посвященный Великой Отечественной войне. Все представленное на экране Стэф уже видел в буклете, поэтому задерживаться не стал, направился в дальний конец цеха.

Цех по случаю аукциона привели в порядок и очистили от мусора. В центре перед обтянутой черным бархатом трибуной стояли ряды старых деревянных стульев, очевидно, предназначенных для гостей. Стулья тоже представляли некоторый исторический интерес, но явно недостаточный, чтобы стать объектами торгов. Стэф обошел трибуну, подошел к витрине с лотами, не имеющими особой ценности и рассчитанными на не слишком взыскательных покупателей. Стэф считал себя взыскательным, но свято верил в свою удачу коллекционера.

Перед одной из витрин стоял высокий благолепного вида старичок в твидовом костюме и очках в старомодной роговой оправе. Судя по прищепке на его правой брючине, именно он и был владельцем велосипеда. Старичок перехватил взгляд Стэфа и смущенно улыбнулся.

– Старая привычка, – сказал он, снимая прищепку и засовывая ее в карман пиджака.

На велике была защита цепи, и риск порвать брюки был минимален. Но старые привычки на то и старые, чтобы следовать им на уровне автоматизма. Стэф понимающе улыбнулся.

– Антон Палыч! – Старичок протянул ему сухонькую ладонь. Рукопожатие его оказалось на удивление крепким. – И прошу вас воздержаться от шуток! – Он со страдальческим видом закатил глаза. – Матушка моя была поклонницей таланта, так сказать. Иногда мне кажется, что она и папеньку выбирала исключительно из-за его имени, чтобы иметь возможность воплотить во мне свои тайные чаяния.

– А если бы у вашей матушки родилась дочь? – вежливо поинтересовался Стэф.

– А она и родилась! И на этот случай у матушки тоже имелся план! – Антон Палыч хитро усмехнулся. – Мою сестру она назвала Анной Павловной. – Он испытующе глянул на Стэфа, словно тот был не покупателем на нелегальном аукционе, а студентом на экзамене по культурологии.