Демон в университете магии (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 3

— Не надо никого вызывать, сударь. Мне просто стало грустно. А платье помяла, когда танцевала.

— Грустно? А я знаю, как вас развеселить. Да и потанцевать мы вполне можем.

— Нет, прошу вас, сударь. Не подходите. У меня нет к вам симпатии. Я вам уже говорила.

— Вы просто не слышите влюблённый шёпот своего сердца.

— Не подходите ко мне! Умоляю, — отчаянно выдала сестра.

— Перестаньте набивать себе цену, сударыня, — уже с раздражением произнес Миронов, начавший терять терпение.

— Оставьте меня в покое!

— Мария, не заставляйте меня гневаться. Ничем хорошим это не кончится.

— Не подходите ко мне! Я сейчас закричу!

— Вот гад, — процедил я и резко вскочил с пола.

Тут же тело по привычке хотело ссутулиться, но я с хрустом выпрямил спину и расправил плечи. Однако где-то меня угораздило переборщить, поскольку перед глазами вдруг на мгновение стало темно, а ноги подкосились. Но я не упал, а всего лишь покачнулся и схватился рукой за полку шкафа.

Блин! Что это сейчас было? Да ещё в столь неурочный момент! Кажется, что-то пошло не так. Хотя тут многое идёт не так. Я ожидал, что вызову могучего помощника, а вышло не пойми что. Помощника нет. Однако каждая жилка моего тела трясётся от избытка энергии, а душа поёт из-за непонятной эйфории, словно в наркотическом опьянении.

Между тем прилипала Миронов насмешливо разрешил:

— Кричите, Мария. Но кто вас услышит? Практически все гости разъехались, а те, что остались, сейчас находятся в зале, а там музыка громыхает так, что святым тошно. Посему лучше подумайте о том, чтобы не кричать, а стонать от наслаждения. Можете мне поверить, я умею доставлять девушкам удовольствие.

— Удовольствие? Сударыня Петрова, по секрету говорила, что вы даже целоваться не умеете. Слюнями перепачкали все её лицо. Она потом неделю отмывалась.

— Петрова? — зло выхаркнул рассвирепевший парень. — Да она известная пустомеля! Врёт она всё! Корова толстая! И ты дурочка, раз слушаешь её.

— Вы ведёте себя как хам и подлец! — отбарабанила сестра звенящим от негодования голосом.

— Захлопни рот! И открывай только тогда, когда я прикажу! Ты вообще должна пищать от восторга, раз на тебя посмотрел такой богатый и успешный дворянин, как я.

— Пусть другая пищит от восторга. А мне ваш лик противен.

— Ах ты… — задохнулся гневом Миронов.

— Уберите от меня свои грязные руки! — закричала Мария.

Крик сестры подгоняющим кнутом ударил меня по ушам. И я стремительно вылетел из-за шкафов. Тотчас перед моими искрящимися от ярости глазами предстала Маша, отчаянно отбивающаяся от пытающегося поцеловать её высокого, худого брюнета с жидкими усиками и пушком на впалых щеках. Он был на год старше Марии и на тупую голову выше неё. А его нескладное тело, будто бы купленное на распродаже за три рубля, скрывали песочного цвета жилетка, белая рубашка и чёрные брюки.

— А ты тут ещё откуда, сопляк⁈ — взревел он, отскочив от Марии.

— Мимо шёл. Слышу — пыхтит да хрюкает кто-то. Думал, свинья, а это вы, сударь Миронов! — яростно выпалил я и с кулаками ринулся в сторону парня.

— Не надо, Михаил, прошу тебя, не надо! — вцепилась в меня сестра, не дав добраться до Миронова.

— Ты офонарел, что ли, Волков? — изумлённо вскинул брови брюнет, словно увидел плюшевого щенка, бросившего вызов медведю. — Придурок, ты напился? Или под кайфом? Ты хоть понимаешь с кем разговариваешь? Я же от тебя мокрого места не оставлю. Вали отсюда и забудь, что видел.

— Да как же такое забудешь? Вы физиономию-то свою видели⁈ — саркастично выдал я, пытаясь отцепить от себя Машку, проявившую невиданную силу. — Теперь кошмары до старости сниться будут. Может, даже клеёнку подстилать придётся.

— Вали отсюда! Немедленно!

— Миша, Мишенька, пойдём, — умоляюще протараторила сестра, заглядывая мне в глаза. — Сударь изволит побыть один и подумать над своим недостойным поведением.

— Ты останешься, Мария! А твой брат пусть шурует отсюда, пока я его на бутылку не посадил! — выпалил парень, скаля зубы.

— Бутылку оставьте для себя, извращенец усатый. У меня нет таких эротических фантазий! — заорал я.

— Остришь, тварь? Думаешь, что будет как в твоих любимых книжках? — прохрипел урод, покраснев от злости. — Нет, всё будет не так. Пора тебя проучить. Кажется, ты забыл, где твоё место, дохляк белобрысый!

Миронов гневно заорал и ринулся на меня, сверкая водянистыми глазами.

— Уйди! — бросил я Машке, храбро вставшей между мной и разозлённым парнем. Он в таком состоянии и девушку ударит.

Но сестра не послушалась меня. И мне пришлось мягко толкнуть её в сторону. Она вскрикнула, рефлекторно схватилась за мою руку и неуклюже повалилась на пол, чуть не утянув меня за собой. Я покачнулся и едва не упал. Миронов же воспользовался моментом…

Он подлетел ко мне и с воплем выбросил правый крюк:

— Получай, щегол!

Его костистый кулак понёсся к моему виску. Но я вовремя присел и отчаянно махнул ножом для резки бумаги. Рука противника пролетела над моей головой, а нож взрезал ткань его жилетки, но до тела Миронова не добрался. Однако парню этого хватило, чтобы он в страхе отпрыгнул и выпучил наглые зенки.

— Ты чего, паскудник? Ударить меня хотел⁈ Да ещё и ножом для резки бумаги⁈ — искренне изумился он, кривя рожу. — Да я тебя сейчас…

Парень зловеще окрысился и тряхнул руками, готовясь призвать магию. Но я не дал ему этого сделать. С хриплым воплем ринулся вперёд и с неописуемым наслаждением ударил ногой прямо по коленной чашечке противника.

— А-а-а! — заорал Миронов от боли, грохнувшись на одно колено.

И тут же он получил ботинком по зубам. Удар швырнул его на спину. Однако этот прохвост под треск рвущейся ткани сумел перекатиться через голову и вскочить на ноги.

Его глаза полыхали как угли, окровавленные губы кривились, а брюки разошлись на заднице, демонстрируя трусы.

Миронова разрывала такая лютая злость, которая будто бы придала ему сил. Он выдал наибыстрейшие в своей жизни магические пассы, родившие между его трясущихся ладоней шарик потрескивающего жёлто-оранжевого пламени, осветившего библиотеку.

— Не смей! — завопила вскочившая с пола сестра и вывела несколько пассов, создав небольшую сосульку, зависшую в воздухе параллельно её ладошке. — По закону маг не может использовать свою силу против аристократа, не владеющего магией!

— Заткнись, дура. Я и тебе отомщу! — злобно выплюнул усатый хорёк, скаля окровавленные зубы.

— Месть? Око за око, очко за очко… Замечательное человеческое изобретение, — неожиданно вкрадчиво выдал я, словно моим голосом говорила сама тьма, а затем ощутил прилив весёлой ярости. Она буквально распирала меня. И внезапно полумрак в библиотеке стал гуще, мелко зазвенела люстра, пламя Миронова съёжилось, а воздух нагрелся. Волосы на моих руках встали дыбом, а перед глазами будто бы появилась пелена. И я никогда… никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько сильным. Казалось, что я одним своим дыханием могу сжечь попятившегося Миронова.

— Какого чёрта? — пробормотал он, тревожно глянув за окно, где сверкали молнии. — Погода, что ли, шутки шутит?

— Миша… перестань, — одними губами судорожно прошептала сестра, бросив на меня полный ужаса взгляд. Она, в отличие от Миронова, догадалась, кто источник странной аномалии.

Я сглотнул тягучую слюну, подавил полубезумную улыбку и с огромным трудом унял бушующий в груди огонь.

Люстра тотчас перестала дрожать, а пламя в руках Миронова заполыхало с прежней силой. И шут его знает, как бы он поступил, если бы дверь в библиотеку не распахнулась, после чего внутрь влетели трое…

Первой была Инга Петровна Ветрова, высокая, статная шатенка восемнадцати лет от роду. Вторым оказался её одногруппник по имени Василий, который мог похвастаться широкими плечами и крепкими кулаками. Третьим же в библиотеку косолапо примчался младший брат Инги Григорий. Такой же шатен, как сестра, только весь рыхлый, с лисьими чертами лица и оттопыренными ушами. А его фигура линиями могла поспорить с самой элитной грушей.