Карфаген 2020. Восхождение (СИ) - Ратманов Денис - Страница 60

— Леонард, вы прилетели! До последнего не верил, думал, розыгрыш. Думал, не могло со мной такого случиться, ведь надежду совсем потерял, — дрожащей рукой он вытирает вспотевший лоб.

С вальяжным видом располагаюсь на скамейке, хлопаю рядом с собой — Титус садится на край, готовый в любой момент спастись бегством.

— Давайте я вам скину документы на коммуникатор…

— Ты ж прикрепил их к письму, этого достаточно. Еще раз — о сути проблемы. Кратко. Четко. По делу.

На самом деле я веду запись камерой, замаскированной под пуговицу, трансляция передается на телеканал, где сюжет обработают и пустят в эфир. Канал, где публично наказывают власть имущих, рвет рейтинги.

— Я по образованию инженер, усовершенствовал структуру печатных плат, необходимых для производства сложных приборов, — говорит он, ерзая на месте. — Собирался открыть производство. Приобрел техническое помещение по выгодной цене, получил разрешение на деятельность, закупил оборудование. Взял кредит, даже операцию на глаза не стал делать! Квартиру заложил, а у меня двое детей. Начал заносить оборудование, и вдруг — проверка технического состояния помещения, и мне дают запрет! Видите ли, ступенью выше планируется пекарня, и мое производство ей навредит. Там еще нет ничего, понимаете? Она только планируется и вряд ли вообще будет, а я обанкрочусь, если не запущу производство. — Он снова промокает лоб.

— Так. В чем же суть проблемы? Не нервничай, я не инспектирую тебя, а пришел помочь.

— Начальник отдела контроля качества, когда я к нему пришел на прием, прямым текстом сказал, что хочет пятьсот тысяч шекелей. Если я ему их предоставлю, он даст разрешение. Но у меня столько нет! Квартира стоит меньше, кредит мне не дадут, и так на мне уже два.

— Начальника зовут Людмий Маникус? Ты условился с ним о встрече, как я и просил?

— Он написал, что занят и будет через час. Но, понимаете, может, он не лично придет! Что тогда?

— Тогда мы сами нагрянем к нему. Если он виновен, то понесет наказание. — Я пристегиваю к рубашке Титуса имитацию пуговицы. — Это камера, ваш диалог будет записываться. Все, Титус, я тебя оставляю. Мы незримо рядом, возьмем его, как только он получит взятку. — Похлопываю чемоданчик.

Сознательная жизнь Людмия Маникуса началась с подслушанного диалога отца и его приятеля, капитана полиции.

— Как думаешь, у кого правильнее отбирать деньги: у богатых или у бедных? — спросил отец и сам ответил на свой вопрос: — У бедных, конечно, денег мало, зато самих бедных много. И у них нет рычагов, они не отберут что-то у тебя.

Людмию было восемь лет, но он уложил в голове мудрую фразу, а поскольку в его окружении бедных не было, зато имелись слабые, он заменил «бедных» на «слабых» и убедился в эффективности теории.

Продвигаясь по служебной лестнице, он был осторожным. Прежде чем ухватить лакомый кусок, долго проверял жертву, если нужно, подталкивал, заманивал в мышеловку, а потом — хлоп! И бедолаге некуда деваться, или пропадай, или делись.

Так и с изобретателем этим хреновым. Уперся рогом — типа нет у него денег. Всегда можно найти, если очень постараться. Не миллион же просят — жалкие пятьсот тысяч! Еще три раза по столько и… Людмий мечтательно щурится, представляя себя за штурвалом новенькой «фламинго». Вот и разрешится давний спор с Игнатием, кем быть выгоднее: начальником отдела полиции или чиновником. Игнатий до сих пор на ржавом «голубе» рассекает.

Правда, он своей Натти бизнес купил и двухуровневую квартиру. Ну а толку-то, все равно дура у него девка, и страшная к тому же, точно не в мать пошла. Толку ради нее так разоряться?

Вот «фламинго» — другое дело.

Так думал Людмий, направляясь в парк за пределы зиккурата. Он не боялся подставы: если что, его прикроет Игнатий или кто-то из судей — зря, что ли, столько потратил, укатывая их, и на подарки? Да и предупредят его, если вдруг что. Тогда Титусу, сморчку заморенному, точно конец.

Людмий не любит солнце, и выходя из зиккурата, на миг слепнет, надевает солнцезащитные очки, обводит взглядом кишащий народом парк. Ага, вон он, Титус, ерзает на скамейке. Подавляя предвкушение и напуская равнодушие, Людмий неспешно следует к жертве мимо симпатичной женщины в малиновом платье. Даже останавливается, чтобы оценить ее формы: зад ничего, да и грудь о-го-го…

Но не в этот раз.

— Привет, Титус, — произносит Людмий, определяя грузное тело на скамейку, поглядывает на чемодан, который горе-предприниматель прижимает к груди, качает пальцем: — Пожалел денег, да? Я как чуял, что, если хорошенько поискать, найдешь.

Дерганый Титус замирает и спрашивает без доли почтения в голосе, можно сказать, даже нагло:

— Скажи, ты и правда ничего не боишься? Приходишь вот так, в открытую… а вдруг я сдать тебя решил?

Людмий наигранно хохочет, хлопая себя по мощному бедру.

— Насмешил. Кого ты на меня натравишь? Тех, кто меня же и предупредит?

Но Титус ведет себя слишком смело для своего положения, что немного настораживает.

— Слышал что-нибудь о ведомстве «Оплот»?

Людмий хохочет уже не так убедительно, пятой точкой чует подставу, но пока не соображает, где она. Интуиция велит спасаться, но он глушит ее, слишком уж хочется новую яхту.

— Конечно. Это медийная утка для дурачков типа тебя. Чтобы вы думали, что по малейшей жалобе хорошие парни примчатся и накажут плохих. Давай деньги, утомил ты меня…

Из-за спины доносится женский голос:

— Необязательно парни. — Людмий ощущает, как к шее прикасается холодный металл. — Ты задержан, свинья, за вымогательство.

Подходит дама с синими волосами, тычет в лицо стволом.

— Да-да, ты не ослышался, ведомство «Оплот».

Настает пора вмешаться мне, подхожу к задержанному. Жирное лицо преступника покраснело, щеки вздрагивают, он вертит башкой по сторонам и не верит в происходящее.

— Это розыгрыш? Немедленно прекратите!

Представляюсь:

— Леонард Тальпаллис. Ведомство «Оплот». Ты обвиняешься в вымогательстве, превышении должностных полномочий, доведении до самоубийства.

Ты предотвратил преступление!

Осталось предотвратить 117 правонарушений.

Толстяк узнает меня, и его лоснящееся лицо сереет, глаза вваливаются.

— Конечно же, мы — просто медийная постановка. Добро пожаловать в спектакль в качестве действующего лица. Встал и пошел!

Людмий подскакивает с несвойственной ему резвостью и, понурившись, следует за амазонками. Он настолько жирен, что шагает, покачиваясь из стороны в сторону. Насосался крови, как клоп. До четвертого осколка мне остается четыре преступления, а мне он, ой, как нужен, просто жизненно необходим. Поглядываю на солнце, коснувшееся далеких гор.

Успею ли? Завтра в три часа дня — заседание Совета, где, вероятно, Боэтарх попытается взять под контроль большую часть пунийцев.

Две выбранные заявки оказываются пустышками, разборками мелких кланов. Злой из-за потерянного времени, велю задержать заявителей за ложный донос, смотрю на часы: 20.30. Надо предотвратить еще четыре преступления, но где их взять? Если вытаскивать коррупционеров из постелей, мне не зачтутся очки — нужно ловить преступников на горячем.

Тайно спуститься к черноротым и затеряться среди них, попросив соратников подстраховать? Учитывая возросший уровень преступности, там есть где разгуляться. Да, рискованно, но если до завтра не возьму четвертый осколок, мы можем проиграть.

Поскольку по общей связи планы лучше не обсуждать, объявляю сбор на базе-2. Вчера полдня мне пришлось потратить на обустройство помещений и прилегающей территории, потому что никто лучше меня не чувствует механизмы и не в силах разместить камеры, следящие устройства и турели наиболее эффективно.

Вкинув очко характеристик в техномагию, я получил возможность кратковременно разлаживать работу систем. Например, затуманивать изображение, передаваемое с камер, создавать помехи. Препятствовать взлету флаера, сбивать настройки. До уровня, какой у меня бы на Полигоне, конечно, далеко, но такой маленький бонус способен спасти жизнь и дать фору при противостоянии. Лекс и наши гемоды прочно обосновались, так сказать, в тылу.