Карфаген 2020. Полигон (СИ) - Ратманов Денис - Страница 61

— Не буду спрашивать, как ты это сделал. — И говорит уже из комнаты. — Я в тебе не ошибся. Ты свое дело знаешь

Следующей на меня налетает Надана, визжит, словно она девчонка, а не гладиатор, прошедший сотни боев. Появляется Лекс, недоверчиво озирается. За ним — Тейн в сопровождении остальных дронов. Закрываю дверь.

Надана, открыв рот, смотрит на женщину на цепи, краснеет, поджимает губы.

— Так вот зачем им нужна была… баба!

— Так морозно сегодня, — бормочет сумасшедшая, баюкает несуществующего младенца.

— Не отпускать, — предупреждаю я. — Она буйная.

— Бедная. Что же ей пришлось пережить, мамочки, — Надана кусает себя за руку, а я наблюдаю за дронами, которые вроде не собираются нас убивать, но неизвестно, что будет через несколько минут.

За последние трое суток Эйзер Гискон спал от силы двенадцать часов.

Буквально час назад он присутствовал на заседании Совета, где царила паника, особенно среди лож, которые занимали беты и гаммы. Но вместо того, чтобы консолидироваться, Магоны и Боэтархи продолжали вставлять друг другу палки в колеса, и Эйзер даже подумывал о том, чтобы примкнуть к какой-то из противоборствующих сторон.

Потом, ясное дело, пути разойдутся: Магонам уж очень нравится его медиахолдинг, и они были бы не прочь влиять на массы, Боэтарху — нефтеперерабатывающие заводы в Персии.

Заключив союз, чем-то придется поступиться. Если его не заключать, мир пойдет вразнос. Да он уже идет вразнос, что наглядно демонстрируют голопроекторы, где озверевшая толпа крушит и грабит торговый центр. Причем погромы начались уже и на третьем уровне, полицейские не справляются. Военные отправлены на подавление мятежа в Карталонию, сдерживать протестующих уже направляют офицеров. С обеих сторон потери бешеные.

Выделив сутки на раздумья, Эйзер отправляется к себе на заседание акционеров.

И вот ему снова транслируют погромы. Один за другой он теряет телевышки — быдлу не нравится, что его мнение игнорируют, оно хочет быть услышанным, и чем больше мятежникам противодействуют, тем ярче разгорается пламя.

Одно экстренное заседание перетекает во второе экстренное — по «Полигону», где Тальпаллис, которым так интересовался Боэтарх, чудесным образом обманул охранных дронов, захватил базу гемодов и собирается штурмовать крепость, где окопался Рамон, а учитывая, что у гемодов современное оружие, с вероятностью сто процентов у Тальпаллиса все получится, и в течение двух дней шоу, единственное, что удерживало у экранов некоторую часть быдла, закончится.

Один состав заседающих сменяется другим. Боэтарх мог бы собрать ответственных людей дистанционно и общаться с ними через головизоры, но предпочитал видеть и чувствовать каждого.

Напротив во главе садится Хэнель, бета, его постоянная любовница и подруга, ведущая проект уже много лет. Вчера Эйзер просматривал материал по Тальпаллису, обнаружил множество странностей, но оставил это дело на потом, заваленный делами более важными, в том числе лечением дочери.

Ответственные за проект — режиссеры, монтажеры, аналитики, комментаторы, всего двадцать два человека, — торопливо рассаживаются на стулья, поворачивают головы к Эйзеру, в их взглядах читается страх.

Воцаряется молчание, которое нарушает лишь дробь, которую пальцами выбивает Эйзер о поверхность стола.

— И что делать будем? — спрашивает он, не отпуская мысли о сделке, предложенной Боэтархом, таким образом можно принять его сторону в противостоянии Магонам и не терять влияние в Персии.

Встает Хэн, сглатывает и отчитывается:

— Мы многократно просмотрели штурм базы. Операторы, следящие через дроны, ни на минуту не отлучались. Мы понятия не имеем, как Тальпаллис захватил базу. Учитывая его любовь к подземельям, очевидно, пробрался изнутри. Но… Посмотрите сами.

Она щелкает пультом, и на огромный экран, висящий над дверью, выводится запись с места: кривая стена, сложенная из камней, дроны, висящие по периметру. И тут вдруг два дрона стреляют в пустоту, причем они четко обозначили одну цель, но в этом месте ничего нет.

— И что?

— Это единственная странность за день, которую мы увидели, — она улыбается. — Он как будто стал невидимым.

— Чушь.

— Я понимаю, потому и предлагаю более разумную версию с проникновением через подземелье… Хотя там дверь закрыта очень плотно. Не представляю, как он ее открыл.

— Предложения по ситуации? Кто занимается стратегическим планированием? Вега?

Хэнель садится, встает грузный невысокий мужчина, обтирает лысину платком.

— Нельзя заканчивать «Полигон» прямо сейчас. Людям будет нечем заняться, это усугубит ситуацию. Но если вмешаться в ход шоу, это вызовет еще большее обострение, потому что у Тальпаллиса самый высокий рейтинг среди участников.

— И какой же?

— Шестьдесят семь процентов, — сглотнув слюну, отчитывается Вега.

— Что предлагают наши аналитики?

Встает худой коротко стриженный мужчина.

— Мы рассчитали возможные негативные последствия, невмешательство принесет наименьший вред.

И тут Эйзера пронзает догадка, которая плавала на поверхности, но он не мог ее ухватить. Его бросает в жар, сердце колотится, дыхание учащается. Вот же оно, то, что ему нужно!

— Вероятность того, что ситуация усугубится, если мы вмешаемся?

— Более семидесяти процентов.

— Спасибо.

Хотелось разогнать всех и поскорее заняться делом, ведь времени осталось очень и очень мало, скоро Тальпаллис начнет штурмовать крепость Рамона, а после будет уже поздно. На все про все осталось менее четырех часов. Успеет ли?

Но Эйзер пожертвовал пятнадцатью минутами, выслушал всех, хотя уже принял решение, потом разогнал и оставил только Хэнель и директора по связям с общественностью, своего троюродного племянника, Гелиона Гискона.

Подождав, пока закроется дверь за последним уходящим, он тычет пальцем в Гелиона:

— Свяжись с лучшими нашими журналистами по голосвязи. — Поворачивается к оторопевшей Хэнель: — Твоя задача — за четыре часа все время эфира занять Тальпаллисом, создать ему максимально привлекательный образ. Ясно? — Она кивает. — Позже я приду, обсудим подробнее. Исполнять! Живо! Гел, тебя тоже касается.

Выпроводив их, по внутренней связи он вызывает начальника службы безопасности, у этого, в отличие от остальных, запас времени есть.

— Мне нужны наши агенты на нижних уровнях. Молодые, горячие, чтобы внедрить в толпу, — тараторит он, не дожидаясь приветствия. — Сам поднимайся, и живо. Времени мало.

«Будем готовить сакральную жертву», — подумал Эйзер, улыбнулся собственным мыслям и поаплодировал гениальности.

Становится ясно, что личные дроны пока нас убивать не стремятся, но охранные снаружи меня по-прежнему беспокоят, потому на улицу мы выходить не спешим, тем более, здесь, в помещении — то, что нас интересует: оружие, еда, амуниция.

Видимо, вспомнив, как чуть не погибла от рук гемодов, Надана с ненавистью пинает рогатый и клыкастый шлем.

В середине спальни складываем все, что может пригодиться при победоносном шествии по Полигону: четыре дробовика, два обреза, два пистолета, коробки с патронами разных калибров, в том числе самопал для ружей. Пять гранат, сигнальные ракеты, подствольный гранатомет и три гранаты к нему. Инфравизор, детектор движения, громкоговоритель. Патроны крупного калибра, непонятно для чего предназначенные.

— Взрываем стену крепости из подствольника, — задыхаясь от предвкушения, говорит Надана, — потом я с Лексом прикрываем, остальные…

— Броньежилеты, каски, — будничным голосом сообщает Тейн, потрошащий коробки у стены. — Чьетыре штуки.

— Надеваем броники, — продолжает Надана, — и ни хрена рамоновцы нам не сделают! Глянь, может там еще и щиты есть?

Надана лезет разбирать другую кучу, скидывает на пол ветошь, открывает огромное пластиковое ведро, радостно вскрикивает и выволакивает его на середину комнаты.