Карфаген 2020. Полигон (СИ) - Ратманов Денис - Страница 35

Надана укладывает раненого рядом с карталонцем (Вэра Котори, 38 лет, следопыт), Сажусь на корточки рядом с пленником.

— Как думаешь, почему ты еще живой?

— Потому что ты не знаешь, где часть символа, — хрипит он, покорно глядя в пол.

— Думаешь, его сложно найти? Нет, ты жив, потому что я пообещал тебя не убивать. А что будет дальше, тебе решать.

— Под матрасом, — говорит Надана с отрешенным видом, покачиваясь с пятки на носок, передергивает плечами, глядит на меня вопросительно. — Только не спрашивай, откуда я это узнала… Увидела. Ха, тупо прятать такую ценную вещь под матрасом, там в первую очередь ищут.

Карталонец, которому Лекс вяжет руки найденной в крепости веревкой, пару раз дергается, упирается лбом в пол и рычит.

— Проверь, там ли он, — обращаюсь к Надане, а затем — к пленнику: — Ну? А теперь зачем ты жив? Вот же тупой упрямец! Ты думаешь, войны выигрываются в одиночку? Я предлагаю вам союз.

— Под твоим началом, — хрипит карталонец, — я буду расходным материалом. Есть лидер, есть еще четыре места. Сделано так, чтобы никто не доверял никому.

— Это так, — киваю я. — Но я пообещал тебе жизнь. Выведите его за ворота, и пусть идет, куда хочет. Я ценю людей, в отличие от тебя и от других лидеров групп. Все люди из моей команды выживут, чего бы мне это ни стоило.

Надана приносит железный фрагмент, протягивает мне.

— Он в натуре был именно там!

— Я бы его завалил, — говорит Эристан, вместе с Лексом поднимающий карталонца. Вдвоем они выводят его из помещения. Сканирую раненого:

Тейн Патарики, 20 лет

Уровень 2, ступень 2, гладиатор

Физическое развитие: 15

Духовное развитие: 6

Сила, ловкость, выносливость у него 15, а вот со здоровьем беда. Программа выдает информацию, что у парня перфорация толстого кишечника, и если его не прооперировать, он умрет через два дня. Мое лечение поставит его на ноги через день. Обращаюсь к нему:

— А ты хочешь жить или уйти?

Тейн усмехается.

— Конечно, я хочу жить, но… — он оглаживает тряпки, заменяющие повязку. — Но увы, мне конец.

— Я разбираюсь в травмах и помогу тебе.

— Самоуверенно, но вряд ли получится, — грустно улыбается он, его лоб блестит от пота. — Я только за. А теперь, если вы не против, я прилягу.

— Вот хамье! — возмущается Надана. — Мож, сперва познакомимся?

Представившись, она ждет, что ее половая принадлежность шокирует парня. Откуда ей знать, что бедолага смертельно ранен, содержимое кишечника льется в брюшную полость, и он испытывает нечеловеческю боль.

Программа напоминает, что я уже долго контактирую с объектом, и предлагает перенести Тейна в разряд условно безопасных. Пока воздерживаюсь, провожаю его взглядом. Надо будет спросить, с какой он части света: кожа светло-коричневая, правильные черты лица, иссиня-черные волосы волной, даже по телеку такой типаж редко показывают.

А вот карталонцы узнаваемы: высокие, мощные, предпочитающие носить длинные волосы, которые зачем-то до сих пор украшают побрякушками по примеру предков. Жаль, что лидера защитников не удалось включить в команду — слишком гордый. Ни разу не сталкивался с карталонцами, но читал, что слово они держат, даже ценой собственной жизни.

Собираюсь осмотреть второго раненого, но дверь отворяется, и, наклоняя голову, входит карталонец со связанными за спиной руками, а за ним — Эристан и Лекс.

— Я ошибся, — рокочет карталонец, вперив в меня взгляд. — Меня зовут Вэра Котори, кто ты?

Представляюсь, и карталонец, падая на одно колено, склоняет голову.

— Леонард Тальпаллис, присягаю тебе в верности.

Перевожу взгляд на Надану.

— Что ты об этом думаешь?

— Я?

— Ты. Сосредоточься и попытайся понять, правду он говорит, или предаст при удобном случае, чтоб вернуть лидерство.

Она фокусирует взгляд на могучем карталонце, раздувает ноздри, напрягается.

— Вроде правду… А почему ты спрашиваешь — меня? — Она распахивает глаза, удивленно моргает — видимо, вспоминает, что я ей уже говорил о способности читать чужие мысли, и больше вопросов не задает.

— Разрежьте веревки, — командую я. — Вэра, покажи моим людям все, что есть в крепости, а я посмотрю, в силах ли помочь твоим помощникам.

В нашей команде самой высокой и раскачанной была Надана, карталонец же Вэра не просто огромен, он — фундаментален. Слегка повернув голову, он кивает на выход, и даже в этом движении чувствуется стихийная мощь. Быстро сканирую его физические характеристики:

Сила: 17

Ловкость: 15

Выносливость: 15.

Что мне нравится больше всего — Вэра не культист Ваала, а язычник, то есть условный союзник.

Сопровождать его уходят Надана с тесаком и Лекс, Эристан остается со мной, задумчиво смотрит им вслед.

— Ты так просто его отпустил… Это легкомысленно. Он опасный. Очень опасный, и я ему не доверяю.

— И мне ты не доверял. А теперь? — Он молчит, глядя в пол, а я смотрю на дрона, и приходит мысль сказать кое-что, брызнуть маслом на тлеющие угли народных масс, которые за нами наблюдают. — Согласись, гораздо легче жить, когда ты доверяешь и не ждешь ножа в спину. Но недоверие — основа нашего мира, и я на Полигоне отчасти для того, чтобы показать всем, что можно и по-другому. Мало того, гораздо выгоднее относиться к людям по-человечески, ведь они с удовольствием отвечают тем же.

Очень надеюсь, что мой спич покажут по телеку, и его услышат миллионы, ведь он — основа моей стратегии, причем, с точки зрения организаторов, очень странной.

— Не все, — качает головой Эристан, берет у меня железный фрагмент — львиные глаз, часть лба, ухо, — вертит в руках. — Первую ступеньку мы преодолели и хотя бы защищены от гемодов.

— Теперь надо удержать крепость и преумножить достижения. Потому что они, — взглядом указываю на дрона, — будут постоянно затягивать удавку, заставлять нас шевелиться и рвать друг друга.

— Да… Я не спрашиваю, как ты сохранишь жизни тех, кто будет с нами, но не войдет в нашу пятерку, если организаторы их заочно списали. Просто поверю на слово, что у тебя есть план.

Улыбаясь, шагаю к лестнице, ведущей на крепостную стену, переступаю через муляж защитника, от которого вниз тянутся веревки, чтобы имитировать его движение, и уже наверху, глядя на рыжую пустыню, позолоченную рассветным солнцем, отвечаю:

— Есть, Эристан. И не один. Но, извини, это не обсуждается.

Хлопки оранжевого флага напоминают аплодисменты невидимых наблюдателей. Мысленно обращаюсь к Шахару и Танит, обещаю не подвести их, и то ли кажется, то ли на самом деле золотой медальон, подаренный Элиссой, становится теплым.

С момента начала трансляции прошла неделя, и Тевуртий начинает всерьез беспокоиться за Элиссу: если реалити-шоу продлится месяц, Элисса рискует заболеть или вовсе не дожить до его окончания. И без того хрупкая, она похудела еще больше. Если бы он не готовил ей еду и не напоминал, что пора подкрепиться, она бы не ела, а круглосуточно смотрела программу, которая велась круглосуточно.

Элисса караулила Леона, записывала, когда его показывали, что случалось нечасто, ведь он был в неудачниках, оставшихся без крепости. На второй день, когда определились лидеры, стала записывать их, следить за динамикой, словно могла как-то помочь Леону, передать знания, ведь ему не видно, чего добились конкуренты и откуда ждать опасность.

Он еще в Чистилище обзавелся союзниками, мужеподобной женщиной и парнем, а когда их погребло под завалами, Элисса выскочила бледная, сама заварила себе чай. Тевуртий, только что смотревший трансляцию, выключает ее, пытается утешить девушку:

— Это еще ни о чем не говорит. Леон найдет выход.

Она садится, поджав ногу и обхватив чашку обеими руками, словно пытаясь вобрать ее тепло.

— Жаль Надану, она хорошая. И верная, как мне показалось. Таких найти сложно.

И что тут сказать?

Следующим утром Леон мелькает в компании молодого рыжего парня, который плетется следом и благодарно заглядывает в рот, и Тевуртий восклицает: