Карфаген 2020. Полигон (СИ) - Ратманов Денис - Страница 13

— А ты оспорь.

Кривя мясистые губы, Джумаан протягивает руку. Не спуская с него взгляда, тянусь, чтобы ее пожать. Африканец стискивает ладонь своей лапищей и, скалясь, начинает ее сжимать. Без труда освобождаюсь, вращая кистью, делаю вид, что отворачиваюсь и ухожу, и боковым зрением замечаю, как подтягивается Джумаан. Бьет кулаком от бедра, целя мне в висок, отпрыгиваю ему за спину и бью согнутым локтем в бычью шею. Обычного человека такой удар вырубил бы, если не убил. Африканец лишь покачивается, падает на колено.

Надана бросается мне помогать, но ее удерживает Лекс.

— Прекратить! — прокатывается по залу властный голос Эйзера Гискона, к нам устремляется рой дронов, на некоторых замечаю турели, слишком тонкие для пулеметов. Приходит знание, что они стреляют иглами с парализатором.

Отхожу в сторону, подняв руки, украдкой наблюдаю за Гисконом — вдруг ему придет в голову казнить двух дебоширов, пусть даже не я первый начал. Нет, он просто лучится довольством, ведь подобные стычки придают шоу остроты.

Поначалу растерявшийся ведущий видит, что Гискон настроен благосклонно, и радостно орет:

— Вы видели? Они еще не на арене, но уже готовы рвать друг друга! Я чую кровь! Вот это будет мясо! Две суперкоманды! Безоружный бой пять на пять!

Возвращаюсь к своим, оборачиваюсь, чуя ненависть Джумаана. Все так же скалясь, он чиркает по шее ребром ладони. Надана шагает вперед, чтобы привлечь к себе внимание, и посылает ему воздушный поцелуй. Лицо африканца вытягивается, он едва глаза не теряет: с чего бы вдруг это сделал мужик?

— Йес! — Как ребенок, радуется Надана, что ее трюк произвел нужный эффект.

Нашу команду за кулисы уводит фигуристая девчонка в латексном корсете. Джумаан уходит за кулисы в другой части сцены.

До решающего боя полчаса, нужно обработать новеньких, чтоб слушались меня, и разработать стратегию.

Нас заводят в темную каморку четыре на четыре метра, где совершенно пусто, даже стола и стульев нет. По пути я вытребовал лист бумаги и карандаш, всю дорогу мы шли молча.

Первым делом окидываю взглядом помещение, программа по запросу выделяет четыре камеры в углах. Значит, нужно следить за языком и не светить способности, как-то сделать так, чтобы моя осведомленность о способностях противников не показалась подозрительной.

— Рассаживаемся,— говорю я и опускаюсь в середине комнаты, скрещивая ноги, кладу листок на пол, рисую пять кругов. — У кого-нибудь есть практика подобных боев? — Вскидываю голову, смотрю на каждого, все молчат.

Надана и Лекс садятся рядом, азиат-ловкач Дан, пару секунд посомневавшись, делает так же, араб продолжает стоять, скрестив руки на груди, глядит со скепсисом.

— Полагаю, что нет,— вздыхаю я, закрашиваю круги, обозначающие противников, подписываю каждый.

— Только в теории,— пожимает плечами Надана.

— Ага,— поддакивает Лекс и нервно усмехается. — В теории.

— Нет,— вздыхает мастер восточных единоборств Дан, а араб просто качает головой, он самый старший из нас, ему сорок лет и, чувствую, с ним будут проблемы.

— Значит, слушайте меня…

— С хера ли? — кривит губы араб.

— С того, уважаемый Шер, что нас ждет аналог уличной драки, бессмысленной и беспощадной, и я единственный, кто не только разбирается в теории, но и неоднократно бился стенка на стенку. И если ты не хочешь сдохнуть, придется прислушиваться — у нас очень серьезный противник. Буду благодарен за дельные советы.

Уголки его губ опускаются еще ниже, но он переступает через себя, подходит к нам и наблюдает сверху, как я расписываю характеристики противников, по ходу дела комментируя:

— Если командный бой идет по правилам, то обычно каждый выбирает себе партнера. То есть начала идет бой один на один, а потом побеждает кто? — Все, в том числе араб Шер, потупившись, молчат, приходится отвечать самому:— Побеждает та команда, которой удается первой вывести из строя хотя бы одного врага.

— Ну да,— кивает Надана.

— Значит, нам нужно сделать что?

И снова тишина. Спустя полминуты ответ находит самый эрудированный из моих бойцов, Лекс:

— Завалить самого слабого.

Араб криво усмехается:

— И кто из них самый слабый? Мне непонятно, я даже не помню их толком.

Вскидываю голову. На языке вертится «потому что тупой», но говорю другое, помня о том, что надо следить за словами:

— Волосатый блондин…

— Не сказал бы, скорее…— перебивает араб, но теперь я не даю ему закончить.

— Я наблюдал за каждым, анализировал их движения. Этот здоровяк подтормаживает, у него ассиметрично лицо и дергается глаз. Он бледен и потлив. Вероятно, у него сотрясение мозга.

— Охренеть! — всплескивает руками Надана.— Как ты подметил?

Отвечаю пространно:

— Нужно знать, что искать. Хороший удар в голову — и он улетит. К тому же реакция у него замедлена. Следовательно что?

— Нам нужно поставить против него кого-то ловкого и быстрого.

— Именно!

— И это у нас…— останавливаю взгляд на Дане.

— Я,— кивает азиат и замолкает.

— Да. У тебя самая ответственная задача. Идем дальше. Вторая по важности задача — связать боем самого сильного, кто это, вам и так ясно. Джумаан Нгуни. Заметьте, его надо не завалить, а именно связать боем, отвлечь, загонять. Зачем?

— Чтобы потом добить вдвоем с Даном,— улыбается Лекс, до которого снова дошло первым. — Кто вызовет огонь на себя?

— Лидер на лидера,— предлагаю свою кандидатуру я, и никто не возражает. Рисую напротив кружка Джумаана свой и продолжаю строить стратегию:— У нас есть сильный ударник, это Лекс, и борец,— смотрю на араба, который недоверчиво косится на Лекса, который выглядит неопасным.

— С чего ты взял? — с интересом вскидывает араб косматую бровь.

— Ушки выдают,— приходит на помощь Лекс. — И ходишь, как медведь.

Не ошибся я в этом парне!

Араб меняется лицом, трогает свои уши и улыбается уже по-дружески:

— Дааа… А вы профи, так сразу не скажешь. Не думал.

— И это хорошо,— потирает руки воодушевленная Надана, а Лекс язвит:

— Думать иногда полезно. А хорошо потому, что они тоже будут нас недооценивать.

Араб то ли не понимает, что это камень в его огород, то ли пропускает колкость мимо ушей.

— Ладно, мне что делать?

— Выбирай. Остались волосатый здоровяк…

— Так он же нашему этому,— он косится на Дана,— достался.

— Длинноволосый блондин— да, а есть еще мужик, покрытый бурой курчавой шерстью,— тыкаю во второй справа кружок. — Он, как и лидер, мощный, сильнее любого из нас, но очень медленный. Зато если попадет кулаком по башке, это гарантированный нокаут. Его тоже желательно связать боем, а не пытаться вырубить.

— Интересно, ногами этот мохнатый работает? — Лекс задумчиво потирает подбородок.

— Да, но его сила в руках.

— Я его беру,— вызывается борец.

— Принято. — Рисую араба напротив мохнатого. — Остаются два африканца. Лысый и с дредами. Лысый — ударник, предположительно боксер. Силой он равен Лексу, в остальном уступает.

— В остальном — это в чем? — интересуется долго молчавший азиат Дан. — И как ты определяешь, кто на что способен?

Как же здорово, что я изучал физиологию, когда прокачивал единоборства, да и вообще любил книги: теперь мне есть чем оправдаться перед камерами.

— По внешнему виду, который определяет генетика. У людей с разной предрасположенностью разное строение скелета и мышечной ткани. Спринтеры невысокие и квадратные, стайеры высокие и тонкие в кости. Наши противники понятны: лысый ударник, дредистый — универсал без каких-либо выдающихся талантов.

— Лысый мой,— потирает руки Лекс. — Вырублю его и кому-то помогу.

Делаю пометку и говорю притопывающей Надане:

— Твой — дредистый. Задача — сдерживание. Не подставляйся. Поняла меня? Не геройствуй.

Женщина не отличается большим умом, но и она догадывается, что новым членам команды необязательно знать о ее травме, и кивает. Лекс тоже молчит.