Острые углы (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 34

— Лера, я обо всем узнал только что от тебя, — терпеливо повторил отец. — Кстати, ты мне не говорила, что они встречаются.

— Я сама недавно узнала. Или думаешь, я у Алькиных хахалей паспорта спрашиваю. Он тоже, кстати, не знал, что я Соломатина. Надеюсь, ты по достоинству оценишь всю иронию ситуации. Ну, когда мы узнали, кто мы, — усмехнулась она.

— И теперь вы приятельствуете, — сделал вывод отец.

— А как иначе? Папа, я не собираюсь терять друзей из-за твоих личных терок с Назаровым. Мы с Алькой с самого детства дружим. Я ее знаю сколько себя помню, с садика. На соседних горшках сидели.

Соломатин потер подбородок и помолчал, над чем-то раздумывая.

— Я надеюсь, ваши приятельские отношения основываются лишь на дружеской основе.

Лера на секунду замерла.

— А на чем еще они могут основываться?

— На желании тебя использовать, например.

— Думаешь, я настолько наивна?

— Нет, я так не думаю. Но по опыту прекрасно знаю, что можно кого угодно заставить сделать всё, что угодно. Главное, найти нужный способ. Не дай себя использовать, пожалуйста. Особенно сейчас.

— Папа…

— Лера! — оборвал ее отец. — Ты не обычная девочка. Это понимают все, кроме тебя. Только ты одна никак не хочешь это принять. Ты слишком красива для просто умненькой. И слишком умна для просто красивой. И, не побоюсь этого слова, слишком богата, чтобы так беспечно к себе относиться.

— Это не так, папа. Я сейчас, как никогда прежде, осознаю свое особенное положение, — сказала Лера с только ей одним понятным смыслом.

— А мне кажется, ты всё еще пытаешься быть той Лерой, которая жила у Симы.

— Что в этом плохого? Это мое детство, и я была счастлива.

— Эти тринадцать лет моя ошибка…

— Для тебя это всего лишь тринадцать лет, а для меня половина жизни.

— Но это не твоя жизнь, Лера! Это не должно было быть твоей жизнью. Я по сей день за это расплачиваюсь! — сорвался было на эмоции, но быстро себя окоротил: — Ладно, мы отвлеклись от темы. Как это случилось с Назаровым?

— На самом деле я еще не знаю подробностей. Схожу к нему в больницу, может, узнаю что-нибудь. И не смотри на меня так. Естественно, я собираюсь его навестить! Он мой друг.

Лера намеренно сообщила отцу, что собирается навестить Юлия и что дружит с ним. Если когда-нибудь их с Полевым увидят вместе, у нее хотя бы будет возможность как-то это объяснить.

Вопреки желанию, поспать Лере не удалось. Она не сомкнула глаз, вертелась с боку на бог, гоняя в голове мрачные мысли. Действительно ли всё так, как сказал отец, и можно ли ему верить?

Он был удивлен, говорил уверенно. Она бы почувствовала, если бы он сказал неправду. Его убежденность в своем авторитете носила абсолютный характер.

В этом случае папа вообще не стал бы с ней ничего обсуждать, а в своей обычной манере оборвал разговор.

Полевой ни словом не намекнул о своих подозрениях, если таковые и были, но Алька ведь откуда-то взяла эту мысль. Как-то до нее додумалась, хотя эту сторону вопроса, острую вражду между Назаровым и Соломатиным, они никогда не обсуждали. Обвинения подруги очень обидели Леру и даже сделали больно. Как будто она лично в чем-то виновата…

Голова гудела. Поняв, что отдохнуть не удастся, Соломатина поднялась с постели, приняла контрастный душ и сварила крепкий кофе. Сделав несколько глотков из чашки, вспомнила, что не позвонила брату, и набрала его номер.

Матюша, узнав о несчастье случившимся с Юликом, разумеется, вызвался съездить в больницу вместе с ней.

От Полевого Лера уже знала, что Юлик чувствует себя хорошо и его перевели в обычную палату. Она прекрасно осознавала вероятность столкновения с Назаровым-старшим, но это ее не останавливало. Как и не беспокоила реакция на ее приход. Навестить друга в больнице — это по-человечески правильно и нормально. А вот Алю Лера видеть пока не хотела. Выслушивать очередные незаслуженные обвинения не имела желания, а оправдываться тем более. Не за что.

В палате у Юлика никого не было, но у дверей стояла охрана. Лера представилась, они созвонились с Полевым, и их с братом пропустили.

— Привет, дружище, вот тебя угораздило, — улыбнулся Матвей.

— Привет, ребята, — в ответ слабо улыбнулся Юлик.

— А ты не так хреново выглядишь, как я думала, — ободряюще сказала Лера.

— Да я тут практически, как в СПА-салоне.

— Юлик, мы ж тебя предупреждали, что сюрпризы — это не твое, — пошутил Матюша.

— Да, это твой самый дебильный сюрприз, так и знай. Мы все переволновались из-за тебя.

— Ага, самому как-то не по себе, — усмехнулся Юлик.

Он был похож на мумию, весь перемотанный бинтами и гипсом, обвитый трубочками, тянущимися к капельнице и монитору над головой.

В этот момент в палату вошли Полевой и Назаров-старший.

Соломатины не собирались утомлять Юлика долгим визитом, поэтому Матвей поздоровался и сразу покинул помещение, чтоб не создавать столпотворения.

Все-таки больному в первую очередь нужен покой.

— А что вы здесь делаете, милая сударыня? — поинтересовался Артем Павлович.

— Пап, это Лера…

— Я знаю, кто она. Поэтому и спрашиваю, — ответил Назаров.

Лера повернулась и без смущения взглянула ему прямо в глаза:

— Друга пришла проведать. — Пригнувшись, она поцеловала Юлика в щеку и сказала: — Давай, чтоб завтра был уже бодряком. Приду проверю. Принесу тебе апельсинок.

— Лер, — тихо сказал Юлик, — ты на Альку не обращай внимания.

— Ладно.

Отец подошел к койке сына, и Лера тут же отошла, как бы освободив для него место.

— Кстати, насчет Альки, — обратилась к Полевому. — Это вы ее надоумили, или она как-то сама до этого дошла?

— До чего? — уточнил Алексей.

Артем Палыч не принимал участия в разговоре, но стоял достаточно близко, чтобы слышать всё и видеть эмоции, отражающиеся на их лицах.

— Что отец как-то причастен ко всему этому, — пояснила Валерия.

— А он причастен? — спросил Назаров, вмешиваясь в беседу.

Лера повернула к нему голову.

— Нет, — сказала резче, чем хотела.

— Подожди меня на улице, — попросил Полевой.

— До свидания, Артем Павлович, — холодно попрощалась она и вышла из палаты.

Артем Павлович сел в кресло и посмотрел на сына.

— Когда это дочь Соломатина успела стать твоей подружкой?

— Она подружка Альки. Естественно, мы с ней общаемся.

— Неожиданно, — задумчиво проговорил он и посмотрел на Лёшку: — А с тобой она тоже дружит?

— Нет. Со мной она спит.

Спокойный тон, которым говорил Полевой, не ослабил ударной волны от его слов.

В глазах Назарова сначала отразилось изумленное неверие, потом негодование, затем Артем Павлович взорвался гневом:

— И ты вот так вот мне об этом говоришь?!

Лёха устало потер лицо и сказал с выражением полного безразличия:

— Начнем с того, что я вообще не обязан тебе ничего говорить. И не собираюсь отчитываться, с кем я сплю, как часто и зачем.

— Не в этом случае, — заявил дядя.

— И в этом тоже. Извини, Палыч, сегодня мне не до церемоний. Я сутки на ногах — устал как собака. — Лёха подошел к брату и пожал его руку: — Я домой. А ты смотри больше ничего не натвори. И, как Лерка сказала, чтоб завтра был бодряком. Я тоже приду проверю.

Он двинулся к дверям.

— Алексей!

— Мы же не будем здесь это обсуждать, — повернулся к нему Лёшка. — Захочешь побесноваться — я буду дома.

В палату стремительно вошла Ксения Романовна, мама Юлия. Она была взбудоражена, но уже не плакала и казалась значительно веселее, чем когда они только пришли в больницу. Разговор с лечащим врачом ее немного успокоил.

— Ребята, я кофе принесла, нам всем срочно надо перекусить.

— И мне? — усмехнулся Юлик.

— А тебе пока нельзя, — она тут же подошла к сыну и прижалась губами к его лбу. С нежностью погладила его по лицу и по руке, поправила на нем одеяло. — Удобно тебе?

— Да, всё хорошо.

— Устал?

— Немного.