Острые углы (СИ) - Сергеева Оксана - Страница 1

Крик отца Валерия услышала еще в холле. Альберт Сергеевич Соломатин кого-то чихвостил так, что слюна на губах кипела.

Интересно, кому на этот раз не повезло?

В рабочий кабинет Лера не стала бы соваться, но ор доносился из кухни, поэтому она пошла туда и увидела, что под горячую руку попался брат.

Матвей сидел за столом, опустив лоб на сложенные руки, и молчал. Даже задремал как будто.

— Привет, семья.

— А вот и моя дочь! — воскликнул отец. — Моя поддержка и опора! Моя единственная надежда на светлое будущее!

— Я что-то пропустила? — насторожилась Лера, уловив в словах отца столь явный сарказм.

Это означало лишь одно: ей сегодня тоже достанется.

Услышав голос сестры, Матвей с трудом поднял голову.

— Привет, сестра, — проговорил хрипло и скривился: на треснувшей губе выступила капелька крови.

Теперь причина гнева родителя стала Лере понятна. Под глазом у братца красовался синяк, на скуле была ссадина, нос припух. В общем, кто-то изрядно попортил его симпатичную физиономию.

— Ух ты, красавчик… — произнесла она, скинула рюкзак с плеча на пол и подсела к нему. — Нос не сломан? Зубы целы?

— Нормально всё.

— С головой что?

Волосы у него были испачканы кровью. Лера раздвинула светлые пряди, но ни ушиба, ни ссадины не обнаружила. Замарался, наверное.

— Что случилось? Кто тебя так разрисовал?

— Это он с сынком Назарова сцепился, — прокомментировал отец и достал из холодильника бутылку минеральной воды.

Лера удивленно приподняла бровь.

Матюша? Сцепился? Их Матюша не мог ни с кем сцепиться. Либо отец ошибался, либо произошло нечто экстраординарное. Между собой они называли его Принцем Чармингом, шутя, что Матвей пришел в этот мир, чтоб радовать всех своей красотой и не менее прекрасным голосом. А если серьезно, то Матюша был из тех, кто мухи не обидит.

— Как будто мне с папашей проблем мало, еще с сынком разбираться! — снова распалился отец, будто выпитая вода придала ему новых сил.

— А тебя никто не просит ни с кем разбираться! Это всё твои проблемы, а не мои. У меня с ними проблем нет. И хватит меня отчитывать, мне не пятнадцать лет! — распсиховался Матвей.

— Проблем у тебя нет, потому что их я решаю! Я решаю все ваши проблемы!

— Пап, чего ты с ним разговариваешь? Он еще не протрезвел, — гася в себе растущее недовольство, сказала Лера, всё еще надеясь, что нарастающий конфликт не разорвет их в клочья.

— Всё, что у вас есть, — моя заслуга! Я дал вам всё! У вас есть всё! И ни капли благодарности! Занимаетесь черти чем! Один на гитаре бренчит, вторая со своими собаками носится!

Лера медленно выдохнула, призывая на помощь всю свою выдержку. Видит бог, она не хотела, чтобы отец снова касался этой темы, не хотела скандала. Но если Альберт Сергеевич продолжит в том же духе, они крупно поссорятся.

— У Назарова дети в бизнесе! Все на него работают! И сын, и племянник этот… Полевой! Мальчишка! Что он может знать?! Но знает же! Такие дела проворачивает, диву даешься! Как?! Что?! — почти восхищенно восклицал он. — Глотки рвет, что шум стоит! А вы только и можете, что проблемы создавать!

— Папа, хватит! — не выдержала Валерия.

Упрек отца был несправедлив. Они с Матвеем не создавали проблем — они всего лишь хотели жить своей жизнью и заниматься тем, что им нравится. Но Альберт Сергеевич Соломатин не принимал этого и не понимал, ошибочно полагая, что раз дал детям всё, то и жизнью их может распоряжаться по своему усмотрению.

Матюша занимался музыкой, у него была своя группа. Он обладал красивым голосом и идеальным слухом, сочинял стихи и песни, участвовал в музыкальных фестивалях, давал благотворительные концерты. Он не проматывал отцовские деньги, не бездельничал, но всё равно периодически вызывал в отце недовольство. Однако если сына Альберт Сергеевич давно списал со счетов, то от дочери до сих пор отстать не мог.

— Когда ты уже займешься серьезными делами, Валерия? У тебя же золотая голова. Ну почему ты растрачиваешь свой гений на эти глупости? Ветеринар! Что это за профессия? Котам яйца резать? — сотрясал он воздух. — Хорошо, я тебе позволил это, думал, ну пусть девочка поиграется, но сколько можно?!

— Мы с тобой об этом не раз говорили! — отозвалась Лера.

Валерия была младше Матвея на два года и в свои двадцать шесть лет владела тремя иностранными языками в совершенстве, имела два высших образования: экономическое и ветеринарное, а так же собственную ветклинику. В клинике она проводила сложнейшие операции, а не только котам яйца резала, как выражался отец, хотя и это тоже. И в приютах для бездомных животных занималась далеко не глупостями, но ему этого не объяснишь. Соломатин решительно не понимал, почему дочь свернула с правильного пути. Почему при ее уме, проницательности и неженской хватке она занималась полной хренью. А еще Лерочка обладала редким для женщин качеством — врожденным превосходством, что позволяло ей легко управлять людьми. Она была сильна духом, по-хорошему упряма и в нужной степени беспринципна. Если бы всё это да в правильное русло… Да они бы горы свернули! Они бы этого Назарова со всеми его выродками с лица земли давно стерли!

Не сказать, что Альберт Сергеевич своих детей не любил. Но сколь сильна была его любовь, столь она была и беспощадна. Он ломал, культурно называя это воспитанием.

Еще минут десять Лера и Матвей слушали лекцию об отцовских стараниях и своей неблагодарности, потом отец ушел. Лера тут же встала и, открыв один из кухонных ящиков, принялась искать обезболивающие таблетки. От отцовских довлеющих воплей у нее разнылась челюсть. Недавно ей вырвали «восьмерку». Удаление было сложное, с последующим наложением шва, всю неделю она страдала от боли, спасаясь ударной дозой обезболивающего, и толком не могла ничего есть. Только сейчас всё наладилось, но отец волшебным образом растревожил ее почти зажившую рану.

— За каким хреном ты с Назаровым сцепился? — тихо спросила Лера, когда они с братом остались наедине.

— Я с ним не цеплялся.

— Да ну! А лицо ты себе сам разбил?

— Лерка, хоть ты мне мозг не выноси, папа и без тебя отлично справляется. Говорю же, не цеплялся! Я увидел твою Альку, подошел поздороваться, а она с ним была. Они, оказывается, встречаются. Ты знала?

— Знала, конечно.

А еще Лера знала, что нежданно вспыхнувшая любовь между подружкой Алькой и Юликом Назаровым лично ей не сулит ничего хорошего. Вот уже и аукнулось…

— Я присел к ним за столик на пять минут. Там Седой с компанией был… Что-то ляпнул… и понеслось… Я даже не знаю, от кого по роже получил. Но точно не от Назарова. Ты реально думаешь, что папа из-за этого крышей тронулся? Не смеши, — покривился брат и снова отер губы.

— Еще повод есть?

— А ты не слышала? В администрации неожиданные передвижки. Он сегодня тендер проиграл. Папа просрал лакомый кусок, а все виноваты. Назаров и отжал, наверное.

— Тогда понятно, что за истерика, — задумчиво проговорила Лера.

Само упоминание имени Артема Павловича Назарова для Соломатина было словно для быка красная тряпка. Кто-то имел лучших друзей, кто-то умудрялся нажить злейших врагов, но Соломатин пошел дальше. У него был лучший злейший враг. Их война началась еще в «девяностых». В то время они рвали город на части, схватываясь из-за приисков, заводов, и комбинатов, из-за лесов и земель. В итоге уничтожив остальных конкурентов, Назаров и Соломатин поделили власть в крае на двоих и зажили в мире, внешне пытаясь соблюдать нейтралитет. Но война продолжалась. Просто она стала другой. Началась война умов и изощренных комбинаций.

— Матюш, не грызись с отцом, а то и мне прилетает. Если не ради его спокойствия, то хотя бы ради моего.

— Я стараюсь, — проворчал брат. — Можно я у тебя поживу? Пока морда не заживет. А то папа меня сожрет.