Любовь по контракту (СИ) - Соловьева Анастасия - Страница 4

— Помнишь Марка? Я училась на втором курсе, а он — на шестом, и мы иногда пересекались.

— Да, что-то такое припоминаю, — кивает Вадик, продолжая перемешивать картошку.

Я не собираюсь тянуть кота за хвост, поэтому вкратце рассказываю про абсурдное предложение Марка. Вадик хмурится, вслушиваясь в мои слова, убирает с плиты сковородку и смотрит на меня с явным недоверием.

— Ты шутишь?

— Нет, Марк говорил абсолютно серьёзно.

— Он не только оплатит наши долги, но ещё столько же сверху навалит?

— Да. Но я должна буду изображать его невесту: обниматься с ним, целоваться, может, даже ночевать в одной комнате!

— И что? — хмыкает Вадик. — Это же понарошку, не на самом деле.

— Ты не понял? Мне придётся целовать другого мужчину! Вадик, да о чём тут думать? Это дурацкая идея.

— А как мне ещё кредит закрыть? На заработки ты меня не отпускаешь, а здесь я никому не нужен. Шахты фиг знает, когда откроются, и пособия не хватит, чтобы за машину расплатиться. Где брать деньги? — Вадик бьёт кулаком по столешнице, на его лице отображается гримаса отчаяния.

— Разве ты не будешь меня ревновать? Хотя бы чуть-чуть?

— Неужели актёры ревнуют своих жён-актрис? Сомневаюсь. Это всего лишь роль, которую тебе придётся сыграть. Но зато потом, Дин, мы вернём долги и сделаем ремонт в квартире! И машину купим, на этот раз настоящую, у проверенных людей.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— А раньше нельзя было обратиться к проверенным людям? — с трудом сдерживаюсь, чтобы не повысить голос.

— Ну лоханулся, Динка, с кем не бывает? — добродушно улыбается Вадик. — Я осознал свои ошибки и больше на подобный развод не клюну. Так что не волнуйся.

— Я сейчас вернусь.

Убегаю в ванную комнату. Сажусь на унитаз и закрываю лицо ладонями. Ему пофиг, что я буду играть роль чужой невесты. Изображать любовь по контракту, целоваться с другим мужчиной. Оказывается, за деньги можно и ревность притушить. Раньше Вадик бесился, когда я общалась с однокурсниками, а сейчас ему на всё наплевать.

Конечно, его тоже можно понять. Потерял работу, по глупости встрял в кредит. Любыми способами хочет от него избавиться, пока я руководствуюсь идеалистическими представлениями о жизни. Мне ведь не сложно изобразить чужую невесту. Просто надеялась, что Вадик заступится за меня. Хотя бы один раз проявит силу. В нашей паре я главная. Решаю любые проблемы, договариваюсь с людьми, оплачиваю коммунальные услуги. Так давно повелось — Вадик младше меня всего на год, но кажется, что на целое десятилетие.

— Динка, ты обиделась? — расстроено протягивает Вадик, когда я возвращаюсь на кухню. — Мне самому неприятно просить тебя о помощи, но согласись — сделка с этим Марком решит все наши проблемы. Разве от такого отказываются?

— Конечно, нет, — скалюсь в фальшивой улыбке.

— Ну вот видишь, ты всё прекрасно понимаешь.

И внезапно внутри меня происходит ядерный взрыв. Я впиваюсь ногтями в ладони и впервые за несколько лет кричу на Вадика:

— Мне надоело быть вечно понимающей и терпеливой Динкой! Пока ты второй месяц бухаешь за гаражами или смотришь дурацкие российские сериалы про ментов, я загибаюсь на работе, потому что беру дополнительные смены, лишь бы помочь родителям и сестрёнке. А с недавних пор — ещё и тебе! Ты же хотел охранником устроиться, так почему передумал? Всё веришь, что шахту скоро откроют? А если нет? Предлагаешь заложить мою квартиру?

— Динка, ты чего? — удивлённо таращится на меня Вадик. — Тебе же старый знакомый поможет, так что квартира не пострадает.

— Что, милый, спустя шесть лет можно отдать свою девушку другому мужику?

— Ты не перегибай! — начинает злиться Вадик. Открывает холодильник и достаёт банку пива. — Я тебе доверяю, а деньги лишними не будут. Конечно, ты можешь отказать этому Марку. Подумаешь, коллекторы звонят и угрожают — ерунда ведь, правда? — саркастически усмехается и делает глоток пива.

Глаза застилает красная пелена, в висках стучит отбойный молоток, я не контролирую негативные эмоции, слишком много их накопилось за последнее время.

— Если бы не ты — нам бы никто не звонил и не угрожал. Говоришь, что доверяешь мне, но почему-то умолчал о кредите на машину. Надеялся, что проблема сама собой рассосётся? Тебе не кажется, что в двадцать три года пора бы уже серьёзнее относиться к жизни?

— И стать таким же скучным, как ты? — кривится Вадик. — Только и делаешь, что работаешь да у родителей торчишь. Я уже не помню, когда мы в последний раз весело проводили время. Постоянно говорим о кредитах и о проблемах твоей ненаглядной сестрицы. Достало!

Чернильное пятно растекается внутри, затопляет лёгкие, отдаёт едкой горечью во рту. Бесполезно кричать и что-то доказывать. Вадим меня не слышит. Ещё и родными людьми попрекает.

Я хватаю сумку и направляюсь в коридор. Засовываю ноги в босоножки, открываю замок на двери.

— Ты куда? — растерянно спрашивает Вадим.

— К своей ненаглядной сестрице. Мне необходимо поговорить со взрослым человеком.

5

Водитель такси врубает на всю громкость радио “Шансон” и везёт меня в пригород. Я бездумно смотрю в окно, ничего не замечая вокруг. Сердце восстанавливает привычный ритм, шум в висках утихает, и ко мне возвращается здравый смысл. Зря я накричала на Вадика, только нервы нам обоим потрепала. Он прав — нельзя отказываться от денег, даже если ради них придётся участвовать в глупом спектакле. Несколько недель похожу с фальшивой улыбкой на лице, может, поцелую Марка, когда того будет требовать ситуация, а взамен обрету долгожданное спокойствие. Кредит закрыт, разъярённые коллекторы не обрывают телефон, ещё и деньги на ремонт появятся. Не жизнь, а сказка.

Вот только я, оказывается, скучная девушка, которая думает лишь о родителях и долгах. Можно сколько угодно спорить с Вадиком, доказывать ему, что всё не так, но ведь самой себе врать не полагается. Днём Марк заметил мои потухшие глаза, вечером Вадик надавил на больную мозоль. Я сдерживаю слёзы, потому что не привыкла плакать. Нельзя раскисать и быть слабой, это ни к чему хорошему не приводит. И не из такого дерьма выбиралась.

Мне двадцать четыре, но сейчас я ощущаю себя на все сорок. На моей шее — великовозрастный ребёнок Вадик, а в будущем нет никакого просвета. Наверное, стоит принять предложение Марка. Я хотя бы мир увижу, развеюсь немного, перестану быть унылой и погасшей.

Такси останавливается около зелёного забора. Я расплачиваюсь с водителем и приближаюсь к родительскому дому. Открываю калитку, захожу во двор. Привычно лает дворняга Арчи, к ногам тут же бросается трёхцветная кошка Анфиса. Я глажу её по пушистой шёрстке, с тревогой смотрю на окна дома — занавески не дёргаются, никто не бежит на встречу, значит, мама смотрит сериалы и ничего вокруг не замечает. Отлично, с ней я разговаривать не готова.

Обхожу здание с другой стороны, поднимаюсь по крыльцу и толкаю тяжёлую синюю дверь. Когда-то этот дом принадлежал бабушке с дедушкой, а после их смерти сюда переехали родители. Их квартира досталась мне, и мы с Вадиком уже больше года живём вместе. А вот сестрёнке повезло меньше: недавно она развелась с мужем и переехала к маме с папой. Я предлагала поменяться с ней местами, но Алёна отказалась. Они с родителями поделили дом на две части и теперь живут каждый в своём крыле.

— Дина! — визжит сестрёнка, увидев меня на пороге. — Ты что здесь делаешь? Почему не предупредила?

— Да с Вадиком поссорилась, — разуваюсь и подхожу к Алёне. — Как ты? Как Полина?

— "Холодное сердце" смотрит. Её сейчас за уши от телевизора не оттащишь. Так что давай, колись, что случилось?

Я захожу в гостиную и целую племянницу, безумно увлечённую диснеевским мультфильмом. Как всегда, при виде Полины в груди становится тепло и радостно, а губы растягиваются в широкой улыбке. Когда-нибудь и у меня будут дети.

Осторожно прикрываю за собой дверь. Я следую за Алёнкой в спальню, а под ногами скрипит старый пол. Сестра несёт в руках бутылку вина, того самого, которое я дарила ей на день рождения. Мы редко употребляем алкоголь, поэтому я удивлённо приподнимаю брови.