Неверный. Свободный роман (СИ) - Лакс Айрин - Страница 6

Приятно будоражит..

Давно не развлекался так, как с ней.

Видимое сопротивление будоражит.

Как давно… Мммм… Затрудняюсь ответить.

Помню, в школе за девчонкой бегал. Она была в выпускном классе, я в девятом. Такая, что все на нее слюни пускали и завалить хотели. Я забился, что на выпускной она мне даст. Пацаны не поверили. Она же секси, не отличница, но дочка директора, танцевала, оформленная такая, уффф… Глазки кукольные, губки пышные - такие сейчас накачать пытаются, но они получаются слишком некрасивыми и тугими, у нее такие сладкие варенички были. Мягкие, влажные, зовущие…

Пожалуй, только за ней я и бегал.

Завалил добычу…

Трахнул на выпускном. Когда все прочие одноклассники встречали рассвет, я стаскивал с нее трусы на даче…

Ну и все, пожалуй. Потом насилу от этой дуры отбился, таскалась за мной, как шизанутая, грозилась, что вены себе перережет, а отец исключил меня из школы. Да и похер…

Все равно я пошел в колледж учиться.

Пожалуй, длительная охота была в моей жизни лишь однажды. Потом не было нужды за кем-то бегать. Зачем? Мне везло… К тому же они сами такие дефектные и с вечно голодной пиздой.

Самочек кругом — пруд пруди.

Мужиков хватает, но тех самых, о которых мечтает каждая, в разы меньше.

Поэтому конкуренция среди пездочек на член состоятельного и не лишенного привлекательного мужчины просто адски бешеная.

Можно и не напрягаться, они сами устроят дефиле, встанут раком и даже насадятся на распухшую от похоти головку, подвигают бедрами, отъебут сами себя до звездочек… Потом стекут, плача от счастья и умилениа, а если подкинешь немного деньжат на салон, будут готовы сосать в любое время дня и ночи.

Каждая готова из трусиков выпрыгнуть.

Все красоточки..

— Вам повторить, Расул Мирасович?

К опустевшему бокалу призывно прогибается Лерка.

Делаю пару затяжек, оценивая. У нее большие, крепкие сиськи и хорошо подкачанный, довольно пышный зад.

Сощуриваюсь, она улыбается и опускается на диванчик, медленно подливая спиртное. Платье короткое, ножки чуть раздвинуты.

Пожалуй, ей только моргни, упадет на колени и отсосет жадно, потом и подставится попкой, без стеснения от присутствия посторонних.

Перевожу взгляд в сторону девичника, девчонки все еще смотрят на меня голодно.

В паре…

Мммм… Будь они немного моложе, я бы еще подумал. Но двадцать пять плюс — слишком старые.

Даже Лерочка балансирует в опасной близости от планки.

Может быть, ей кинуть пару палок…

— Я хочу вам признаться… — шепчет тихо, трепеща ресницами. — Только не ругайте меня, но я думаю о вас постоянно. Сердце выскакивает из груди…

Немного удивлен.

Я-то думал, у нее мозг размером со спичечную головку, а она вполне связно выражается.

Или заученно.

Ску-ка.

Взгляд снова скользит по залу, выискивает белобрысую макушку, губы растягиваются в улыбке.

Как она меня отталкивает, запуская жало.

Щекочет забавно.

Ее эмоции, запах, ощущение страха и трепета под светлой кожей — вкусный коктейль.

Хочется неспешно тянуть его по капле, высасывая.

— Который час, Лерочка?

— Без пяти девять.

Пора…

Высосу тебя, Сашенька. По капле вы-со-су…

"Айда на охоту за Сашенькой? "

Глава 7

Глава 7

Александра

Твердый пол подо мной становится зыбким и ненадежным, когда я чувствую, как взгляд Мирасова выхватывает меня из толпы.

Не вижу, но точно знаю, что он на меня смотрит.

Его взгляд будто лассо, удавка на шею, душит, отнимает последние капли кислорода, сжигая в легких. Спешу затеряться в толпе…

На время даже удается сделать это, но потом оказываюсь возле бара, и…

Попадаю в расставленную ловушку.

Клещи Мирасова сжимаются на моем локте.

— Время вышло. Пошли, — сжимает крепче и тащит меня за собой.

На нас смотрят.

Угадайте, кого из нас это волнует? Только меня. Ему просто плевать…

— Постойте… Моя… Моя смена не закрыта. Там клиент за… За столиком.

— Закрою я тебя смену, Санька. Погнали. У меня колом стоит… — бросает через плечо.

— А я… Я тут причем? — пищу.

Мы в узком коридоре, Мирасов толкает меня к стене.

— Причем?

Моя рука резко тянется вниз, захваченная лапой Мирасова. Он опускает ее к себе на пах и крепко сжимает вокруг толстой эрекции.

Блин… Вживую… Там все еще больше… То есть еще не совсем вживую… Но смотреть за тем, как эта огромная хреновина входит и выходит в женское тело, и в половину не так боязно и… волнительно, как держать в руке.

Почти держать в руке.

— Нравится?

— Ааа… А должно? — выдыхаю. — Ваша… штуковина меня пугает.

— Я так и понял, — наклонившись, медленно лижет мою шею и засасывает немного кожи. — Оооо…. Я так и понял, когда ты смотрела и пускала на меня слюнки…

Его пальцы крепко держат мои. Так крепко, что почти больно.

Еще его рот… оставляет на мне мокрые следы.

Зубы уже покусывают подбородок, подбираясь к моему рту.

Губы дрожат, выпуская вдохи. Глаза открываются, выхватывая кусочек его смуглой кожи на шее, иссиня-черные волосы, воротничок рубашки.

Открываются и закрываются.

Губы мягко толкаются в мои.

Ох черт… Потом он раскрывает рот и сосет мой, облизывает губы, покручивая, нажимая на сердцевину.

— Давай же… — требует и тяпает зубами по моей губе.

Я ахаю и его пальцы тут же крепко обхватывают нижнюю челюсть, удерживая рот раскрытым

Между моих губ толкается его язык… Он целуется ужасно непристойно.

Это даже не поцелуй. В поцелуе губы участвуют, а тут его большой и жесткий язык толкается мне в рот, словно жадный питон. И такой же питон оживает под моими пальцами.

Бедра мужчины раскачиваются, мои пальцы продолжают обхватывать его крепкий член, будучи расплющенными горячей ладонью поверх них.

Я начинаю бояться замкнутых пространств. Кажется, в каждом углу он меня слопать готов. Сердце как ошалелое, подскакивает к горлу.

Его вкуса у меня во рту слишком много, табачный, горький, пряный, проталкивается до самой глотки вместе с чужой слюной.

Укусить не пытаюсь, я же думала, что игнор — это лучшее, что можно придумать.

Вообще никак не реагирую, только сглатываю и дышу все чаще и чаще…

Это неконтролируемое.

— Какой стойкий ротик, — всасывает мои губы, покусывает. — Даже не ответишь? Неужели целоваться не любишь?

Аааа… Так это поцелуй был!

Я-то мысленно уже написала заявление в полицию, что Мирасов отымел мой рот.

— Давай пососемся. Так у вас говорят, м?

— У кого?

— У молодежи, блин.

— Мы не называем себя молодежью. Так только олды выражаются.

— Олды?

— Наверное, в ваше время вы их называли старперами…

Вожусь под его давлением, как мышь, придавленная слоном. Сегодня у него очень игривое и пошлое настроение, потому что за ругательство Мирасов выдает лающий смешок.

— Поедем или здесь, в клубе.

— Нигде — есть такой вариант?

— Нет такого варианта. Тебе деньги нужны?

— Всем нужны. Но…

— Значит, поехали.

— Почему я?!

— Почему ты? Сейчас самое время об этом спрашивать? У меня колом стоит. Какие еще аргументы нужны? — спрашивает так, будто злится.

— Это довольно странное…

— Что странное, Санька? Терпение испытываешь. Мужику лучше дать, а потом вопросы задавать в перерывах между заходами.

— Странное, потому что я не в вашем вкусе! — выпаливаю. — Вообще!

— Что ты знаешь о моем вкусе? — громко смеется. — Ты, как раз, в моем вкусе, стеснительная куколка с маленькой…

Я готова была умирать долго и мучительно от его грязных приставаний, но вмиг становлюсь обуглившейся от стыда головешкой, когда он роняет мне пошло на ухо.

— С маленькой тугой пиздой и крохотной, но очень аппетитной попкой. Узкая всюду… Даже ротик крохотный. Боюсь, как бы губки не треснули вокруг члена. Тем интереснее разрабатывать…