Путеводитель хитч-хайкера по Галактике - Адамс Дуглас Ноэль - Страница 18

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая

— Ладно, просто проводи их сюда, хорошо? — ответил ему другой голос.

Артур взглянул на Форда и очень удивился, увидев, что тот смеется.

— В чем…

— Шшш, — сказал Форд. — Давай заходи!

Он вошел в рубку.

Артур шагнул за ним. Его била нервная дрожь. То, что он увидел, не придало ему уверенности. Он увидел человека, откинувшегося на спинку кресла, задрав ноги на главную контрольную панель. Этот человек ковырял в зубах своей правой головы левой рукой. Правая голова казалась полностью погруженной в это занятие. Левая же сияла широкой, свободной, беспардонной улыбкой. Во многое из того, что он видел, Артур поверить не мог. В очень многое. Он почувствовал, как его нижняя челюсть больно стукнулась о грудь.

Человек столь необычного вида лениво махнул рукой Форду и, раздражающе подчеркивая свою беспардонность, сказал:

— Привет, Форд! Как дела? Рад, что ты смог заскочить.

Форд был не менее спокоен.

— Зафод, — протянул он, — рад тебя видеть. Отлично выглядишь, лишняя рука тебе идет. Ты стащил отличный корабль.

Артуру удалось подтянуть на место челюсть, но теперь глаза полезли из орбит.

— Ты что, знаешь этого типа? — вопросил он, трясущимся пальцем указывая на Зафода.

— Знаешь! — воскликнул Форд, — это же… — Он остановился и решил начать знакомство с другого конца. — Зафод, это мой друг, Артур Дент, — сказал он. — Я спас его, когда его планета взорвалась.

— Ну конечно, — ответил Зафод, — привет, Артур, рад, что и ты заглянул. — Его правая голова глянула на Форда, сказала: — Привет! — и снова подставила зубы левой руке.

Форд продолжал. — Артур, а это мой сводный двоюродный брат Зафод Биб…

— Мы знакомы, — резко сказал Артур.

Представьте, что вы едете в новой машине по отличному шоссе, на большой скорости, и легко обгоняете всех бывалых водителей, и весьма собой довольны, а затем вдруг переключаетесь с четвертой скорости сразу на первую (вместо третьей), и видите, как ваш мотор элегантно выпрыгивает, и скачками уносится в кювет — и тогда с вами будет то же самое, что случилось с Фордом, когда слова Артура выбили его из седла.

— Э-э… что? — промямлил он.

— Я сказал — мы знакомы.

Зафод странно дернулся, на его лицах появилось удивление.

— Э… м-м… неужели? Э… м-м…

Форд обернулся к Артуру. В глазах его бился сердитый огонек. Теперь, оказавшись снова в привычной обстановке, он вдруг начал сожалеть о том, что связался с этим невежественным туземцем, который знал о Галактике меньше, чем шотландский комар знает о жизни в Пекине.

— В каком смысле — вы встречались? Это, знаешь ли, Зафод Библброкс с Бетельгейзе Пять, а не какой-нибудь Джон Смит из Крайдона.

— Ни капли не волнует, — холодно заявил Артур. — Мы встречались, не так ли, Зафод Библброкс — или, вернее… Фил?

— Что?! — крикнул Форд.

— Тебе придется напомнить, — сказал Зафод. — У меня ужасная память на породы туземцев.

— Это было на вечеринке, — настаивал Артур.

— Вообще говоря, довольно сомнительно, — проговорил Зафод.

— Оставь, Артур, будь добр! — потребовал Форд. Но остановить Артура было нелегко.

— Вечеринка полгода назад. На Земле… В Англии…

Зафод, плотно сжав губы, покачал головой.

— Лондон, — непреклонно продолжал Артур. — Район Айлингтон.

— А, — виновато вздрогнул Зафод. — ТА вечеринка.

Для Форда это был удар ниже пояса. Он беспомощно переводил взгляд с Артура на Зафода и обратно.

— Что? — сказал он жалобно. — Уж не хочешь ли ты сказать, что тоже был на этой несчастной планете?

— Да нет, конечно, — вздохнул Зафод. — Ну, может, заглянул на минутку, знаешь, так, по пути…

— Но я застрял там на пятнадцать лет!

— Я же не знал, правда?

— Что же ты там делал?

— Ну так, осматривался.

— Он вломился на вечеринку, — заявил Артур, дрожа от гнева, — на маскарад…

— Конечно, на маскарад, это же один раз взглянуть… — заметил Форд.

— На этой вечеринке, — Артур не успокаивался, — была еще девушка… впрочем, это сейчас не имеет значения. Все равно все уже полетело в тартарары…

— Слушай, прекрати ты дуться насчет этой чертовой планеты, — сказал Форд. — Кто же был твоим предметом?

— Не важно. Впрочем, я не имел особого успеха. Хотя старался весь вечер. Было в ней что-то такое… Красивая, но не заносчивая, жутко умная; мне, наконец, удалось отвести ее в сторонку, и мы весело болтали, и вдруг является этот твой приятель и заявляет: «Эй, куколка, ты с этим типом не скучаешь? Поговори лучше со мной. Я с другой планеты». И больше я ее никогда не видел.

— Зафод? — вопросил Форд.

— Да, — ответил Артур, стараясь выглядеть не слишком глупо. — У него было только две руки и одна голова, и он назвал себя Филом, но…

— Но ты должен признать, что он действительно оказался с другой планеты, — сказала Триллиан, появляясь в другом конце рубки. Она наградила Артура приятной улыбкой, которая обрушилась на него, словно тонна кирпичей, и снова повернулась к панелям управления.

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем из кошмарного клубка, в который превратились мысли Артура, выпуталось несколько слов.

— Триция МакМиллан? — слабо сказал он. — Ты что здесь делаешь?

— То же, что и ты, — ответила она. — Меня подвезли. В конце концов, со степенью по математике и еще одной по астрономии, что мне еще оставалось делать? Или это, или очередь за пособием по безработице в понедельник.

— Бесконечность минус единица, — ожил компьютер. — Полная сумма невероятности.

Зафод оглянулся, посмотрел на Форда, на Артура, затем на Триллиан.

— Триллиан, — спросил он, — такие вещи — что, они будут случаться всякий раз, когда мы будем включать невероятностный полет?

— Очень вероятно, да, — ответила Триллиан.

Космический корабль Золотое Сердце продолжал свой полет в безмолвии вечной космической ночи. Теперь он летел на обычном фотонном ходу. Четыре члена его экипажа, чувствовали себя не в своей тарелке — они понимали, что вместе их свело не собственное желание или простое совпадение, но некое малопонятное извращение физических законов — словно отношения между людьми подчинялись тем же законам, которые управляют отношениями между атомами и молекулами.

Когда на корабль опустилась искусственная ночь, они с облегчением удалились в отдельные каюты и попробовали привести в порядок свои мысли.

Триллиан не спалось. Она уселась в постели, и принялась разглядывать маленькую клетку, в которой находилась ее единственная и последняя связь с Землей: две белых мыши. Она настояла, чтобы Зафод позволил ей взять их с собой. Она никогда не собиралась возвращаться, но сейчас ее беспокоило собственное равнодушие к ужасной судьбе родной планеты. Триллиан попыталась думать о Земле, но ей в голову не приходило ровным счетом ничего. Она смотрела, как мыши мечутся по клетке, и яростно вертятся в своих пластиковых колесиках, и постепенно они завладели всем ее вниманием. Вдруг она вскочила, и пошла в рубку взглянуть на мигание огоньков и цифр на экранах. Хотелось бы ей знать, о чем же она старалась не думать.

Зафоду не спалось. Ему тоже хотелось бы знать, о чем он пытался заставить себя не думать. Как бы далеко он не заглядывал в свои воспоминания, оказывалось, что он всегда мучился каким-то неясным чувством, будто часть его постоянно отсутствует. Почти всегда ему удавалось задвинуть эту мысль куда-нибудь подальше и не беспокоиться о ней, но сейчас она снова попалась ему на глаза — благодаря неожиданному и необъяснимому появлению Форда Префекта и Артура Дента. Каким-то образом все это укладывалось в систему, ему непонятную.

Форду не спалось. Он снова в пути, и этим очень взволнован. Пятнадцать лет задержки, практически — заточения, кончились как раз тогда, когда он уже начал отчаиваться. Прошвырнуться по Вселенной с Зафодом — это, конечно, здорово, хотя было в этом его дальнем родственнике что-то такое чуть слишком странное, чего Форд никак не мог взять в толк. То, что он стал Президентом Галактики, честно говоря, ошарашивало, так же как и обстоятельства его ухода с этого поста. Была ли за этим определенная причина? Смысла спрашивать об этом Зафода точно не было никакого — похоже, он вообще все свои поступки совершал без всякой причины: он превратил оригинальничание в высокое искусство. Ко всему в жизни он приступал, вооружась смесью ухищренной гениальности и наивной беспомощности, и зачастую трудно было сказать, что есть что.

• Предыдущая
• 18/34
• Следующая