Далекие странники (СИ) - "Priest P大" - Страница 118

Четверо юных авантюристов привели себя в порядок и явились к столу чуть позже. Сначала Чжоу Цзышу выслушал болтовню Гу Сян о спасательной операции, затем взглянул на Гао Сяолянь и мягко спросил:

— Молодая госпожа Гао, как получилось, что вы оказались совсем одна? Каким образом вы попали в плен к Чёрной Ведьме? Где же герой Гао?

Девушка не сразу смогла ответить, а потом внезапно из её горла вырвался протяжный стон. Всхлипывая, она выдавила:

— Мой отец… Мой отец мёртв!

Примечание к части

∾ Чжугэ Лян — государственный деятель и полководец эпохи Троецарствия. В романе «Троецарствие» его персонаж представляет собой олицетворение мудрости, опыта, военной хитрости и изобретательности.

∾ «Сигнальные шары» (信号弹) — использование фейерверков для подачи сигнала хорошо задокументировано в китайских военных хрониках.

∾ «Без колебаний» — досл. «не обращать внимания на то, что трижды семь — двадцать один» в значении «не задумываясь о последствиях/ очертя голову».

∾ Сяо сюнди — «младший брат», обращение к юноше младше говорящего, но одного с ним/ ней поколения.

∾ «Встречать богов и убивать богов, встречать будд и убивать будд» (神挡杀神佛挡杀佛) — разговорное выражение, обозначающее безжалостность. «Боги» здесь — божества китайского анимизма/ даосизма, а «будды» — бодхисаттвы на пути к становлению Буддой. «Боги» и «будды» в этом абзаце противопоставляются определением «невыразимого» (不可 说) из «Цветочной гирлянды сутр».

Том 3. Глава 62. Равновесие

После слов Гао Сяолянь воцарилось ошеломлённое молчание. Чжоу Цзышу напряжённо выпрямился в кресле, но с вопросами больше не напирал. Нахмурившись, он перебирал что-то в уме, предоставив осиротевшей девушке возможность выплеснуть ранее сдерживаемые эмоции.

Вэнь Кэсин взглянул на Чжоу Цзышу, взял палочками сяолунбао^[422] и совершенно естественным жестом положил пельмешек ему на тарелку. Гу Сян краем глаза засекла это движение и из приличия поспешила наклонить голову, сделав вид, что ничего не заметила. Однако через пару секунд она вновь посмотрела украдкой на двух мужчин. Решив восстановить справедливость,^[423] девушка тоже взяла пельмешек и положила его на тарелку Цао Вэйнина, который оторопело замер, шокированный неожиданным знаком внимания.

Из всех собравшихся только Чжан Чэнлин проявлял искреннее сочувствие к злоключениям Гао Сяолянь. Ему было тяжело видеть слёзы девушки. Никогда не обладавший талантом красноречия Чжан Чэнлин не знал, что сказать в утешение. Единственное, что он мог сделать, — молча сидеть рядом. Через несколько долгих минут мальчик наконец придумал, как ему казалось, подходящие слова:

— Дева… Дева Гао, не грусти… Мой отец тоже погиб… — тут Чжан Чэнлин прикусил губу, проклиная себя за тупость.

Как будто смерть собственного отца означала, что смерть чужого отца — в порядке вещей! Мальчишка начал паниковать и нервно вращать глазами, покраснев от смущения. Однако Гао Сяолянь не обиделась на неуклюжие слова поддержки. Она знала, что Чжан Чэнлин говорил с добрыми намерениями, поэтому не приняла сказанное близко к сердцу. Девушка заставила себя улыбнуться в знак благодарности.

Сбоку Цао Вэйнин подал голос:

— Я слышал, что герой Гао лично сопровождал останки героя Шэня на его родину в Шучжун. Что-то произошло в пути?

Гао Сяолянь вытерла слезы и опустила взгляд, пытаясь успокоиться. Она уже не была ребёнком, но все ещё оставалась молодой госпожой, воспитанной в роскоши. С самого рождения Гао Сяолянь всюду сопровождали старший соученик и слуги. Из-за неопытности и несамостоятельности в прошлом нрав девушки сохранил лёгкую наивность. Тем не менее, за последние месяцы она пережила столько испытаний, что казалась теперь другим человеком. Голос Гао Сяолянь ещё дрожал, но эмоции она уже обуздала:

— Отец объявил о намерении проводить дядю Шэня в последний путь. К похоронной процессии собиралось присоединиться множество героев цзянху. Сначала отец согласился взять Дэн-‌шисюн‌а и меня с собой, но за день до отъезда внезапно передумал‌ и оставил меня дома. Я… поссорилась с отцом из-за того, что он отказался от своих слов. Но отец был неумолим, он даже сказал… сказал много неприятных вещей. Например, что ситуация весьма напряжённая, что мы можем столкнуться с врагами в пути, что призраки Долины всё ещё бродят по цзянху, а я стану в пути помехой…

Слеза прочертила по её щеке мокрую дорожку.

— Ваш уважаемый отец, несомненно, тяготился заботами, о которых не мог рассказать, и заставил вас остаться, опасаясь за вашу безопасность, — успокаивающе произнёс Чжоу Цзышу.

Гао Сяолянь согласно кивнула и всхлипнула.

— Пока вы живы и здоровы, ваш род не прекратился, — продолжал Чжоу Цзышу, — а значит, усилия вашего отца не прошли даром.

Гао Сяолянь закусила губу и немного помолчала, прежде чем продолжить:

— Я не хотела подчиняться решению отца и собралась тайно последовать за ним. Но кто знал, что отец… отец прикажет своим людям посадить меня под замок! А сам уйдёт с Дэн-шисюном. Меня освободили после двух недель взаперти. Ученики нашего ордена сказали, что действуют по распоряжению отца, и теперь они обязаны сопроводить меня к условленному заранее месту встречи. Уже тогда… я почувствовала неладное.

Слушая её рассказ, все забыли о еде. Один Вэнь Кэсин, демонстрируя редкое изящество, неторопливо наслаждался ужином, время от времени подкладывая палочками небольшие порции на тарелку Чжоу Цзышу.

— Я улизнула от них на полпути, когда все уверились в моей покорности и ослабили бдительность. Я планировала отправиться в Шучжун и найти отца, но… по дороге я встретила Дэн-шисюна. Он был тяжело ранен, его преследовали…

— Кто преследовал? Призраки Долины? — спросил Цао Вэйнин.

Чжоу Цзышу вмешался, не дав Гао Сяолянь ответить:

— Вы узнали тех, кто охотился на Дэн Куаня. Они присутствовали на собрании героев в Дунтине, я прав?

Цао Вэйнин уставился на него неверящим взором широко распахнутых глаз. Он сглотнул, а затем медленно проговорил:

— Чжоу… Чжоу-сюн, возможно, не следует столь легкомысленно разбрасываться подобными обвинениями?

Чжоу Цзышу откинулся на спинку кресла и пояснил:

— По словам девы Гао, героя Гао в той поездке сопровождали признанные мастера из крупнейших благородных кланов и школ. Зачем призракам нападать на Гао Чуна в ситуации, когда численное преимущество на стороне противника? Неужели они так отчаянно хотели расстаться с жизнью?

— Вы правы… — Гао Сяолянь сотрясала мелкая дрожь. — Как вы уже догадались, нападавшими были люди из благородных кланов. Они заявили, что убийцей дяди Шэня является мой отец. Что отец был вдохновителем резни в клане Чжанов, а также организовал расправу над старым главой и несколькими учениками школы Тайшань… Отца обвинили в сговоре с Долиной призраков ради Кристальной брони. Якобы в молодости отец похищал секретные руководства кланов цзянху и даже приложил руку к несчастью, постигшему Жун Сюаня. Поэтому спустя тридцать лет отец отказывался говорить о прошлом, держась за свою репутацию, а сам одного за другим убивал свидетелей…

— Что?! Он…?! — вскочил на ноги Чжан Чэнлин.

Чжоу Цзышу посмотрел на него и строго велел:

— Малец, сядь на место.

— Шифу, она сказала… Она сказала…

— Это неправда! Они лгут! Они клевещут на моего отца! Мой отец был не такой человек, — в конце голос подвёл Гао Сяолянь и сорвался в отчаянный вопль.

— Вы правы. Герой Гао не такой человек. Молодая госпожа Гао, прошу вас, продолжайте.

Низкий глубокий голос Чжоу Цзышу подействовал на девушку успокаивающе. Гао Сяолянь осознала, что отреагировала слишком бурно. Смутившись из-за своей несдержанности, она потупила взгляд и вернулась к прерванному рассказу:

— Дэн-шисюн велел мне бежать… Я была в ужасе и кинулась прочь, не разбирая дороги. По пути я пряталась от случайных путников и избегала людных мест… Шисюн был так тяжело ранен, я не знаю… не знаю, жив ли он ещё!