Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - "Priest P大" - Страница 56

Директор Хуан криво усмехнулся и ответил:

— Государственные органы — это не то, что может быть создано вот так сразу...

— Ну, что ж, тогда не стоит больше беспокоиться об этом. Колодезная вода речной не помеха9, в будущем, ваше Главное управление больше не будет засылать сюда своих людей с инспекциями.

9 井水不犯河水 (jǐng shuǐ bù fàn hé shuǐ) букв. Колодезная вода речной не помеха. Образно – не мешать друг другу, не касаться друг друга, жить отдельной жизнью.

Конференция превратилась в беспорядок. Директор Хуан несколько раз пытался вмешаться, но так и не смог вставить ни слова.

В прошлом, когда старый директор еще занимал свой пост, он все еще мог контролировать ситуацию. Теперь, как только старик ушел, в Управлении начали происходить несчастные случаи. Сяо Чжэн был слишком молод, а директор Хуан был лишь обычным человеком. Эти высокомерные старые мастера из Пэнлай вообще не воспринимали Управление по контролю за аномалиями всерьез. Сяо Чжэн вздохнул, и в этот момент его мобильный телефон вновь зазвонил. На экране высветилось «Ло Цуйцуй».

Директор Сяо был жестким человеком и редко использовал в своей речи слова «я надеюсь». Но, прежде чем взять трубку, он вдруг подумал про себя: «Надеюсь, хотя бы у Отдела восстановления есть для меня хорошие новости».

— Директор, я должен вам кое-что сказать... — закричал Ло Цуйцуй с другого конца прямо в ухо Сяо Чжэну, ожидавшему «хороших новостей». — Наш директор — настоящий герой! Он был схвачен кучей костяных когтей и в одно мгновение исчез в черной дыре!

Так вот что значило: «Если крыша протекает, дождь будет идти всю ночь»10.

10 屋漏偏逢连夜雨 (wūlòu piān féng liányè yǔ) если крыша протекает, дождь будет идти всю ночь (Фэн Мэнлун); обр. беда не приходит одна.

Сяо Чжэн почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— Директор Сяо, когда я смогу перейти на другую должность? — всхлипнул Ло Цуйцуй.

У Сюань Цзи зачесался нос, и он чихнул. Юноша почувствовал, будто кто-то проклинал его.

Увидев, что он без колебаний бросился к пещере, Шэн Линъюань тут же попытался его остановить:

— Подожди минуту, что ты хочешь сделать?

— Разве ты не видишь тут целую стаю бабочек, преследующих меня? Черт возьми, это даже звучит ужасно.

— Зачем ты бежишь от бабочек? Они не могут паразитировать на тебе, ты принадлежишь к родословной огня, — сказал Шэн Линъюань.

— Они могут паразитировать на этом человеке! — Сюань Цзи ворвался в пещеру и опустился на землю. Его крылья превратились в яркое пятно света и исчезли. — Алло, старший! Ты заметил, что здесь есть еще одно живое существо и он все еще дышит? А еще он горячий и воняет!

— Этот человек — мошенник. Он не похож на невинную жертву, почему тебя должно это волновать? — тон голоса Шэн Линъюаня стал настойчивее. — Не ходи дальше!

Сюань Цзи вдруг уловил в его словах что-то странное. Шэн Линъюань никогда не говорил с такой скоростью. Его голос звучал крайне неуверенно.

— Старший, только послушай себя, — намеренно растягивая слова, протянул Сюань Цзи. — Как низко так говорить! Я — уполномоченный Управления. Разве прилично посылать в кучу бабочек обычного человека?

— Немедленно прекрати! — Шэн Линъюань говорил тихо, но в его голосе отчетливо чувствовались слабые нотки гнева.

Сюань Цзи моргнул:

— Старший, в чем дело? Ты знаешь, что находится в этой дыре?

— Раз уж ты опасаешься этих бабочек, то должен понимать, что там, куда они не осмеливаются соваться, не место любителям развлечений. Выходи, и я постараюсь вывести тебя отсюда.

 — Ты постараешься? Ты знаешь, как отсюда выбраться?

— Внутри шаманского кургана есть алтарь, — на мгновение потеряв над собой контроль, выпалил Шэн Линъюань. Но уже через секунду к нему вновь вернулось его спокойствие и мягкость. — Я хотел, чтобы эти кости отвели нас туда. В алтаре есть механизм. Если поклониться ему — откроется потайной проход, по которому можно будет выбраться на поверхность. Мы уже прошли полпути, но этот человек испортил нам все планы. Алтарь должен быть совсем рядом. Будь умницей, послушай меня. Возьми его и уходи. Ты принадлежишь к родословной огня, бабочки не тронут тебя.

Как только он открыл рот, его голос, казалось, обрушился на Сюань Цзи. Он звучал глухо и смутно, будто заманивая. Это не сулило ничего хорошего.

У Сюань Цзи заложило уши, а в глазах защипало.

Юноша вдруг отчетливо понял, почему Би Чуньшэн обезумела, когда Шэн Линъюань спросил ее: «Кто тебя обидел?». Этот человек, казалось, обладал какой-то странной магической силой. Его слова были подобны тонкой сети, которую он умело набрасывал на окружающих. Это заставляло людей думать, что они любят его всем сердцем. Все обиды, душевные страдания и печали, о которых они никогда никому не рассказывали, они готовы были излить ему.

Он невольно остановился, собравшись уже было двинуться вперед.

«Этот маленький демон так молод и талантлив, — подумал Шэн Линъюань. Он был близким и теплым, будто весенний ветер11, но его сердце оставалось холодным. — Существа, обладавшие врожденными способностями, бы высокомерны от природы и не желали общаться с другими кланами. Вырастить достойного наследника было очень трудно, поэтому каждый клан хорошо защищал своих детей, они никогда не отпускали их в мир, бродить по свету просто так. Он называл себя старейшиной. Должно быть, в его клане что-то произошло. С самого детства у него не было никого, кто позаботился бы о нем».

11 春风 (chūnfēng) весенний ветер (обр. в знач. милосердие, великодушие, гуманность).

— Туда даже бабочки не осмеливаются залетать. Риск очень велик. Как ты сможешь справиться с тем, что внутри, вместе с этим смертным? —маленькому демону не хватало любви, поэтому он решил побаловать его. Шэн Линъюань вздохнул и намеренно придал своему тону немного нежности.  — Меня очень беспокоит, что старейшины твоего клана решили отпустить тебя одного. Это так безрассудно.

Сюань Цзи был тронут его словами и подчинился. Поколебавшись мгновение, он снял висевшего на мече козлобородого и, перехватив того за воротник, потащил мужчину за собой, жеманно пробормотав:

— Хорошо.

С этими словами юноша развернулся и, словно во сне, пошел обратно.

Вход в пещеру был залит сиянием и, казалось, что за ее стенами светло как днем. Все пространство вокруг было заполнено бабочками. Бабочки не осмеливались гнаться за ними, они могли лишь жаться друг к другу и наблюдать. Сюань Цзи, казалось, совершенно не видел всех этих смертоносных насекомых. Шаг за шагом он направился прямо дыре.

— Пойдем со мной, — прошептал Шэн Линъюань юноше на ухо. — Я не причиню тебе вреда.

Сияние бабочек уже осветило лицо Сюань Цзи, отражаясь в его глазах. Взгляд юноши бессознательно блуждал по сторонам.

Шэн Линъюань тихо рассмеялся:

— Хорошо...

Его голос стал ниже. Юноша шагнул из пещеры, и яростный огонь с ревом вырвался наружу. Шэн Линъюань почувствовал, как от яркого пламени заболели глаза, и тяжелый меч разорвал воздух, разом сжигая тысячи бабочек.

— Старший, ты сказал, что сейчас не причинишь мне вреда, — с улыбкой сказал Сюань Цзи. Испепелив бабочек, он вернулся обратно в пещеру. — А что насчет «потом»?

Шэн Линъюань промолчал.

— Что на земле, что под землей, я думаю, что тебе уже много тысяч лет, не так ли? Мне, похоже, не достает воспитания, ведь я не краснею, даже когда вру, глядя кому-то прямо в глаза. — Сюань Цзи покачал головой и мягко постучал острием меча по земле. — А вы покраснели?

Стоило тяжелому лезвию коснуться каменного пола, как по пещере тут же разнесся лязг, отдаваясь от стен гудящим эхом. Прямо перед ними, казалось, образовалась пустота.

Сюань Цзи, несущий человека в одной руке и оружие в другой, похоже, не прилагал к этому никаких особых усилий. Он бодро подошел к тому месту, откуда раздалось эхо, и, пока его рот не был занят праздными разговорами, произнес:

—  Раз уж ты пришел в наш мир, я должен научить тебя современным ценностям. Мы верим в равенство и справедливость. Опустим вопрос о справедливости, потому что нормы морали в твое время были совсем другими, нежели в наше. Поговорим о равенстве. Что такое равенство? Это касается всех живых существ. Независимо от того, есть ли у них особые способности или это всего лишь обычные люди. Хорошие они или плохие… В моем мире их права равны. Если он все еще хочет совершать преступления, я выведу его на улицу, а потом сдам в полицейский участок, но сейчас я буду относиться к нему так же, как и ко всем остальным и буду защищать его. Вот и все…