Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - "Priest P大" - Страница 361

Причиной обострения конфликта стала мелодия, издаваемая ревербераторами. Именно она так сильно взволновала толпу. Взгляд человека, устроившего свару, погас, его движения стали скованными, будто он находился не в своем уме. Но оставшиеся позади невежды все еще продолжали кричать.

Ван Цзэ пробился сквозь назревающую потасовку, схватил мегафон, указал на свое ухо и сказал:

— Господа, господа! Смотрите, мы тоже их носим. Если «блокираторы» действительно опасны, стали бы мы так рисковать?

— Кто знает, может, это что-то другое?

— А какая у тебя модель?!

Ван Цзэ снял свой «блокиратор» и отдал его в руки протестующих, а сам взял со стола новый:

— Если не верите мне, я прямо сейчас возьму другой, идет?

Стоявший неподалеку доктор Ван хранил молчание. С таким громким голосом, Ван Цзэ был для этой толпы и драконом, и фениксом2. С мегафоном в руках он кричал так, что его было слышно на расстоянии в двадцать ли. И этот крик внезапно оглушил собравшихся. Может, шум сумел очистить их сердца или, хотя бы, заглушить опасный гул ревербераторов? Но, ко всеобщему удивлению, протестующие действительно успокоились.

2 人中龙凤 (rénzhōnglóngfèng) — дракон и феникс среди людей (обр. в знач.: герой).

Ван Цзэ глубоко вздохнул, уселся прямо на стол и закинул ногу на ногу.

— Да, мы с вами отличаемся друг от друга. У меня и впрямь есть кое-какие способности. Я могу управлять водой, а под Новый год превращаюсь в карпа. Но моя семья: мама, тетя, отчим — все они обычные люди! То же касается и моего командира. Восемнадцать поколений его предков были обычными людьми, но он все равно родился особенным. Зачем нам притеснять обычных людей? Что в этом хорошего? Или вы считаете, что своих родителей и родственников мы тоже притесняем? Это дискриминация. Кто знает, может, завтра у кого-нибудь из вас родится особенный ребенок? Хотите — верьте, хотите — нет! На дворе восемь тысяч сто второй год3, а мы до сих пор поддерживаем дискриминацию?

3 «8102 год» — это модное интернет-выражение, обозначающее «перевернутый» 2018 год. Используется, для преувеличения долговечности чего-либо, зачастую для жалоб на что-то старомодное. (Ранние вариации «7102 год», т. е. «перевернутый» 2017 и т.д.)

Мало кто мог соревноваться с ним в громкости, и рокот толпы постепенно превратился в едва различимый шепот.

Янь Цюшань тихо стоял среди людей.

Его кости почти срослись. Чтобы ускорить процесс заживления, он вытащил из тела весь металл, и теперь его движения были немного скованными. Заметив, что ему тяжело стоять, кто-то любезно помог ему сесть. Янь Цюшань тут же воспользовался этой возможностью и обратился к своему благодетелю:

— Почему бы нам не послушать его? Мозги промыть легко, но я научу вас одной хитрости. На вашем телефоне есть заметки? Просто записывайте в них все, что с вами происходит. Если почувствуете, что что-то не так, сможете заглянуть в свои записи и сравнить. Ведь эту штуку всегда можно снять, верно?

Случайный благодетель выглядел ошеломленным:

— Это...

Но, похоже, все прошло хорошо.

К беседе подключился еще один человек.

— А что, если они правы и в воздухе действительно есть что-то опасное?

Янь Цюшань поднял глаза на говорившего и тут же узнал в нем одного из оперативников «Фэншэнь». Переодевшись в штатское, оперативник без труда смешался с толпой. Казалось, он был знаком с окружающими его людьми, вероятно, он жил в этом районе. Молодой человек и командир Янь обменялись понимающими взглядами и моментально отстранились друг от друга, делая вид, что не знакомы.

Янь Цюшань быстро все понял. Похоже, Управление не спешило сдавать свои позиции. Многие «особенные» находились среди обычных людей, не раскрывая своей настоящей личности. Оставаясь незаметными, они помогали сглаживать конфликты.

Сидевший на его руках Чжичунь внезапно похлопал Янь Цюшаня по груди. Его Величество был прав. В конце концов, вот уже три тысячи лет все существа на этой земле жили в мире.

Бродивший среди протестующих оперативник заметил нерешительность своих соседей и улыбнулся. Его план удался, и теперь он мог перейти к более решительным действиям.

Но вдруг, откуда ни возьмись, появилась серебристо-белая вспышка и моментально пронзила его затылок.

Случившееся оказалось полной неожиданностью. Зрачки Янь Цюшаня сузились, кровь несчастного забрызгала его лицо...

Это была мифриловая пуля!

Белесое сияние медленно поглотило тело оперативника, и перепуганная толпа разразилась истерическими воплями.

Мифриловый пистолет всегда был другом и соратником Янь Цюшаня. Помимо Чжичуня, именно с ним бывший командир делил постель.

Оказавшись в теле носителя аномальной энергии, мифриловые пули взрывались белой вспышкой, образовывая вокруг цели ртутный кокон. Кокон полностью проглатывал цель, а затем растворялась вместе с ней в воздухе. В этот момент жертва больше напоминала фотографию, навечно запечатлевшую ее последнюю эмоцию.

В глазах погибшего оперативника Янь Цюшань увидел пустоту.

После секундного замешательства застывшее лицо его сослуживца разрушилось вместе с телом, а аномальная энергия, питавшая его способности, слилась в рассыпающийся шар и рухнула на землю.

Одно дело разводить панику, и совсем другое — собственными глазами видеть, как на улице убивают людей.

Толпа, которая еще минуту назад яро выражала свое недовольство, превратилась в стаю испуганных птиц. Начался хаос и толкотня.

Погибший оперативник жил в этом квартале, многие из собравшихся знали его. Среди них были его родственники и друзья, кто-то замер от шока, кто-то громко рыдал. Отчаявшаяся людская волна толкала Янь Цюшаня вперед, словно мешок с песком. Вдруг мужчина запнулся и врезался в кого-то, но, вопреки ожиданиям, неизвестный поддержал его и потянул следом.

— Идем! Еще немного и тебя задавят!

— Он мертв! Его убили!

— Мама!

— Перестань толкаться!

От шума у Янь Цюшаня заложило уши, в голове нестерпимо гудело. Зимы в Юнъане всегда были холодными, безжалостный северо-западный ветер проникал сквозь одежду, превращая все тело в ледышку. Его конечности онемели, внутренности свернулись в клубок.

Несколько часов назад, когда «пустые куклы» устроили переполох на городской площади, оперативники Управления возвели «барьеры», способные «сдерживать» толпу. С их помощью они могли выпускать людей небольшими группами, позволяя избежать несчастных случаев. Снаружи всем выбравшимся раздавали «блокираторы». Барьер был крепким, но мифриловая пуля, убившая их коллегу, оказалась сильней. Собравшиеся на площади носители особых способностей оказались бессильными перед ней.

Оперативники получили четкий приказ: им запрещалось применять силу, во избежание жертв среди мирного населения. Они должны были во что бы то ни стало завоевать доверие простых людей. И, если все пройдет гладко, у них появятся благодарные слушатели.

Они действительно старались, пока первая мифриловая пуля не покинула дуло пистолета. Много лет на них давила «красная линия пятнадцати человек». Они привыкли к этому, привыкли к определенному стандарту действий. Но были тому и другие причины: в глубине души оперативники чувствовали свое превосходство.

Они чувствовали себя в безопасности перед лицом обычных людей. Это напоминало столкновение двухметрового силача с непослушным ребенком. Разница в силе была настолько велика, что им попросту ничего не угрожало. Оперативники ничего не боялись, они были уверены в себе и, в большинстве случаев, оставались совершенно спокойными. И, даже если между ними и обычными людьми возникало недопонимание или кто-то нарочно пытался задеть их, оперативники с готовностью4 и присущим им хладнокровием продолжали выполнять свою работу.

4 成竹在胸 (chéngzhúzàixiōng) — держать готовый бамбук в уме [прежде, чем начать рисовать его] (обр. в знач.: иметь готовый план в голове, быть в полной готовности).

Но этот выстрел изменил все.