Танец с саблями - Филатов Никита Александрович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая

— Здрас-сте! Почему вы решили, что… — не очень естественно изобразил удивление собеседник.

— Да потому, что я в твоей ситуации подумал бы сейчас о том же самом!

Тайсон внимательно посмотрел в глаза сидящему напротив человеку, почесал то место, где некогда красовалась ушная раковина — и потянулся за следующей сигаретой:

— Ну, что же… Как говорили раньше сватам родители невесты: «у нас товар — у вас купец»!

— А разве не наоборот? — удивился Генерал, имея в виду, конечно, не русские свадебные традиции, а свое появление. И немного понизил голос:

— Хотя, наверное, ты прав.

Все-таки, увечье сказывалось — подследственный все время вынужден был напрягать слух и старался повернуться к собеседнику здоровым ухом. От этого в позе его то и дело угадывалась некоторая ущербность и страх показаться смешным.

— Жаль, но я все рассказал на следствии. И вряд ли смогу ещё что-то добавить…

— Посмотрим. Не возражаешь, если мы чуть-чуть пробежимся по протоколам твоих допросов?

— Давайте. Мне все равно.

— Не надо кокетничать. Всегда есть, что терять… и на что надеяться. Итак! — Генерал положил перед собой блокнот и пролистнул несколько заполненных пометками страничек. Чувствовалось, что у него было время и возможность основательно поработать с уголовным делом, допуск к которому строго ограничен:

— Итак, ты был комиссован после ранения…

— После третьего ранения! И тяжелой контузии, кстати.

— Да, я читал. Награды?

— «Звезда» и «Боевые заслуги» — после Афгана. Вторая «звездочка» за Карабах, а в прошлом году «Отвагу» дали и ещё крестик этот новый… Ну, значки, конечно, всякие.

«Значками» бывалые офицеры называют различные юбилейные медали и те, что вручают за выслугу лет.

— Достойно! Достойно уважения…

— Спасибо. А то товарищ следователь как-то на днях мне выдал, что порядочный человек должен в принципе презирать и ордена, и звания!

— Наверное… — пожал плечами старик. — Но, все-таки, лучше их сначала заслужить, получить, а потом уже презирать — имея!

Он усмехнулся чему-то своему и подчеркнуто громко продолжил:

— Это есть у меня один приятель, детективы пишет. Прорвался наконец в Союз писателей…Я спрашиваю — зачем? А он в ответ: «Чтобы иметь моральное право сказать, что Союз этот — такое же дерьмо, как и все остальное!»

Подследственный ещё раз внимательно, оценивающе посмотрел на собеседника:

— Жаль, что мы не встретились раньше.

— Может, оно и к лучшему… Ладно! После демобилизации ты купил туристическую путевку в Париж — зачем?

Вопрос прозвучал диковато, но оба знали, о чем в действительности идет речь:

— Там же написано. Чистосердечное признание…

— Повторить?

— А почему я должен вам отвечать?

Впрочем, вскоре бывший спецназовец по прозвищу Тайсон уже не тратил времени на бессмысленные пререкания… Круг интересов странного посетителя касался в первую очередь вещей, остававшихся ранее далеко за рамками официальных протоколов уголовного дела — более того, арестованному показалось даже, что сама история с нападением на блок-пост и уничтожением армейского наряда волнует его куда меньше, чем многое другое.

— После того, как не получилось с поступлением во французский Иностранный легион… ты вернулся в Россию?

— Нет. Мы сразу полетели на остров.

— Ты имеешь в виду турецкую часть Кипра?

— Да. «Муслимы» её в семьдесят четвертом году оккупировали, провозгласили свою республику. Никаких проблем — платишь за визу десять баксов…

— Вы были вдвоем? С этим твоим бывшим подчиненным?

— Да. Его тоже не приняли, мы уже хотели возвращаться домой, но у Айболита оказался знакомый азербайджанец. Он сейчас в Париже наркотой торгует… Так вот, этот Вагиф и подсказал, как добраться до базы под Фамагустой.

— Как фамилия Вагифа?

— Не знаю, — пожал плечами подследственный.

— Нехорошо… Отправить человека на тот свет — и даже фамилии не запомнить!

— Откуда вы знаете? — Тайсон скорее удивился, чем испугался. В принципе, ещё один «мокрый» эпизод, да ещё и на территории Франции, ему ничем не грозил.

— Знаю. Я вообще очень много чего знаю. Сломали бедному эмигранту шейные позвонки, а потом симитировали самоубийство… Ай-яй-яй!

— Деньги понадобились, — с нехорошей улыбкой развел руками одноухий верзила. — Нам бы даже на билет до Кипра не хватило. И что прикажете делать?

— Ладно, невелика потеря для человечества… Кто руководит базой?

— Формально, разумеется, турки. Но непосредственно всеми вопросами специальной подготовки ведают наши.

— Русские?

— Нет. Лица, как бы сказать, известной южной национальности. Горцы!

— И они вас нормально приняли?

— А почему нет? Они моих «бешеных» в деле видели, у себя дома… Прокатали, конечно, сначала — спарринги, стрельба. А потом зачислили.

— Да уж! Восток — дело тонкое… — покачал головой Генерал.

— А Кавказ — дело темное! — согласился Тайсон.

И тот, и другой могли привести массу примеров того, как причудливо трансформируются под горным солнцем привычные, казалось бы, понятия: друг, враг, измена, выгода…

Например, оба знали историю о том, как наряд одного из ОМОНов задержал в зоне боевых действий двух подозрительных бородачей без документов. Сговорились «по-божески» — всего за тысячу долларов и пять миллионов российских рублей боевики отправились восвояси. Но, то ли жадность их обуяла, то ли просто стало — слю-шай! — обидно… Словом, дети гор пришли к родственникам, в республиканскую прокуратуру, созданную из Москвы, но укомплектованную местными кадрами. Там у них с радостью приняли заявление, все показательно оформили, выписали постановления на задержание омоновцев… и отправили гонца к подполковнику, командиру сводного Отряда. Отправили не с лихим конвоем военной комендатуры, а с выгодным коммерческим предложением — выкупить дурно пахнущие документы всего за пятнадцать миллионов!

И подполковник заплатил. Не сам, конечно — что-то вернули «виновники торжества», что-то пришлось взять из казенных, выделенных на скудное милицейское пропитание сумм… А как прикажете поступить? Мог получиться показательный процесс, а тут столичная комиссия, пресса — даже советник президента на МВД бочку катит. Карьера дороже!

А деньги местные товарищи между собой поделили честно — долю пострадавшим боевикам, долю в местную прокуратуру… Еще и в наваре остались.

Так что, Восток — дело тонкое, а Кавказ…

— Тебя назначили старшим группы… Сколько в ней было человек?

— Со мной — одиннадцать. Славяне. Трое русских, поляк, болгарин… Остальные — хохлы-националисты.

— Какая ставилась задача?

— Нас, конкретно, готовили к похищению Радована Караджича, лидера боснийских сербов. Он обвиняется Международным трибуналом в этнических чистках, но мусульмане считают, что это был фактически геноцид. И хотят судить его у себя, по своим законам…

Генерал кивнул — сказанное походило на правду. Когда-то израильским спецслужбам удалось проделать то же самое с Эйхманом, нацистским преступником — они его выкрали, а потом, кажется, казнили.

— Почему сменили задание?

— Прибыл «крутой» заказчик. Посмотрел пару дней тренировки — и ему понравилось, как мои парни работают. Хотя и в других группах тоже были бойцы классные. С начальством проблем не было…

— Ваше мнение спрашивали?

— Ну, формально… да! Хотя, в принципе, и мне, и ребятам было плевать, где по горам лазать — лишь бы платили. А этот пообещал в полтора раза больше.

— Что требовалось сделать?

— Обычная диверсионная боевая задача — перехватить на перевале колонну, уничтожить и забрать документы. Затем выйти к точке десантирования и вертолетами обратно, на террриторию сопредельного государства.

— Что за документы?

— Не знаю. Они должны были находиться в черном портфеле-»дипломат» с кодовым замком. — И не дожидаясь дальнейших вопросов, Тайсон продолжил:

— Операция сорвалась не по вине ребят… Просто, козлы-пилоты сбились в горах с маршрута и высадили нас на двенадцать километров севернее. Когда добрались, дорога уже была пуста, колонны и след простыл. Удалось только засечь идущую обратно «ниву» — её номера значились в списке машин, сопровождавших груз.

• Предыдущая
• 37/74
• Следующая