Долгая Дорога Анны - 2 (СИ) - Громова Елизавета - Страница 35

Сатори Хельманса она обнаружила в лаборатории. Он выглядел постаревшим, по как всегда бодрым. Она постучала костяшками согнутых пальцев по деревянной двери. Учитель недовольно вскинул голову, он никогда не любил, если его отрывали от работы. Рука его вздрогнула, перо из пальцев упало на журнал. Он недоверчиво смотрел на Анну и молчал.

— Здравствуйте, учитель! Вы позволите мне войти и помочь вам закончить опыт?

Голос ее подвел, он был каким-то неверным и хрипловатым. Она кашлянула, моргнула, скрывая повлажневшие глаза.

— Анна, девочка моя! — все еще недоверчивым голосом произнес учитель.

— Я не сплю, это не сон?

Анна тихо рассмеялась, шагнув ему навстречу, прижавшись щекой к его груди, чувствуя, как задрожавшими руками он поглаживает ее плечи. Отстранив от себя, внимательно оглядел ее, сделав вывод:

— Как-будто не было этих лет, ты выглядишь прекрасно! А я уже и не думал, что когда-нибудь тебя увижу. Надолго к нам?

— Не знаю, как получится. Примите свою ученицу на постой?

— Конечно, места у меня хватает. Пойдем-ка попьем с тобой чая, ты задолжала мне много рассказов о себе.

Они засиделись за полночь, слушая Анну, рассказывая о себе и об Академии. Ректор принес с собой бутылку старого крепкого вина и они с другом понемногу прикладывались к ней. Анна приготовила ужин, поставила на стол корзинку с дивными фруктами и подарила им по серебряной фляжке с водой, заставив пить ее один стакан за другим. Сама же она пила вкусный чай, который Учитель заварил по своему рецепту.

Утром она проснулась поздно, еще немного полежала в постели потом набросила на себя поверх сорочки легкий домашний халатик, сунула ноги в мягкие тапочки и прошла в ванную комнату. Оттуда сразу же пошла на кухню, из которой доносились чудесные запахи.

Целитель Сатори стоял у плиты, переворачивая блинчики на сковороде. Услышав шаги, повернулся, улыбаясь Анне:

— Доброе утро! Кофе будешь?

— Буду.

— Усаживайся. А я рано проснулся, хорошо спал, отлично выспался. А вставать было страшно. Думаю, вдруг мне приснилось, что ты приехала. Но нет, смотрю, фрукты твои волшебные на столе и пустая фляжечка лежит. В зеркало посмотрел и показалось, будто помолодел за ночь.

Он действительно изменился. Волосы чуть потемнели, глаза приобрели прежний ярко-голубой цвет, немного разгладились морщинки на лице.

Анна счастливо улыбнулась, налила себе кофе, добавила горячего молока и положила себе на тарелку блинчик. Кто-то постучал в дверь.

— Зайдите, открыто! — громко сказал целитель.

Дверь скрипнула, затем неведомый гость прошагал до кухни и замер на пороге, не в силах отвести изумленного взгляда от Анны.

Она сидела за столом в халате и тапочках, с распущенными волосами, такая уютная и домашняя, растерянно держа кусочек блинчика на вилке. Другая ее рука дрогнула, задела чашку и горячий кофе пролился на пальцы. От неожиданности Анна простонала, стряхивая капли и прижимая пальцы к губам.

Сатори Хельманс и его гость одновременно бросились к ней. Целитель, осмотрев руку, побежал в лабораторию за мазью. Гость же, опустившись на колени, держал ее ладонь, нежно целуя и шепча слова исцеления.

Когда Сатори вернулся с баночкой мази, пальцы Анны были исцелены, она по-прежнему сидела за столом, а перед ней на коленях стоял ее бывший муж Корвин Андервуд.

— Ну что же, если все в порядке, давайте завтракать! — бодро воскликнул Учитель.

— Давненько я уже не пек блинчики, но вот вспомнил рецепт и, кажется, неплохо получилось. Корвин, вам чай или кофе? Хотя, вы сами знаете, что у меня и где лежит. Сделайте-ка и мне чашечку чая.

Через несколько минут они втроем сидели за столом и ели действительно вкусные блинчики с медом и сметаной.

Благодаря Учителю постепенно завязался общий разговор. Оказалось, что Корвин уже почти тридцать лет преподает в Академии теорию и практику боевой магии. Со дня на день они ожидали прибытия короля Кристиана Берга с королевой Мадленой. У нее появились какие-то новые планы по поводу обучения в Академии, которые, по мнению Корвина, сведутся к замещению многих преподавателей и ректора родственниками королевы. Целитель, пожав плечами, договорил:

— В итоге мы все уже пакуем чемоданы и выбираем направление, в котором будем двигаться.

Анна, не задумываясь, выпалила:

— У меня есть предложение. Собственно, я и без этих обстоятельств думала его озвучить. Предлагаю перебраться на Новую Землю, в Империю, точнее, в Софию. Обещаю целый список вакансий. Хотелось бы еще уговорить ректора с супругой и Тарея Ноксима, если он еще работает в Академии. Если у вас есть еще кандидатуры хороших преподавателей и порядочных людей, то будут предложения и для них.

— Для Эстона Гауста? — лукаво прищурился Учитель.

Анна поморщилась:

— Ни в коем случае.

Корвин предложил:

— Я бы еще присмотрелся к лучшим слушателям старших курсов. Они есть на всех факультетах. Не знаю, какие у нашей королевы родственники, но будет жаль, если плохим преподаванием они испортят хороших парней и девушек. Думаю, ничего хорошего ждать не приходится. Правда, если они уйдут, денег за обучение им не вернут.

— Это мы решим, если будут желающие. — пообещала Анна.

Пришедшему позднее Миклошу Тенбиргу они изложили ее предложение. Ректор согласился без колебания:

— Я пока начну собираться, завтра жена приедет, дня через два будем готовы.

Он ушел, следом за ним Сатори Хельманс, извинившись, отправился в лабораторию, ему тоже надо было приниматься за сборы. Он не хотел оставлять своему преемнику ни одной записи.

Корвин и Анна остались вдвоем. Анна тут же принялась убирать со стола и мыть посуду, Корвин, взяв полотенце, вытирал ее и ставил в шкаф. Когда порядок был наведен, предложил:

— Прогуляемся? Вспомним прошлые времена!

— Предлагаю сначала приготовить обед, а потом погулять. Ты не против?

За полтора часа они приготовили ароматную похлебку, потушили мясо и сделали салат. Оказалось, что Корвин прекрасно управляется с готовкой. Он ловко чистил и резал овощи, отбивал мясо, солил, добавлял приправы. Анна, глядя как тонко в его длинных, сильных пальцах острый нож срезает кожуру овощей, заметила:

— Молодец! Как-будто всю жизнь на кухне провел!

— Я уже больше тридцати лет один живу. Когда не лень — сам готовлю. Вот только для уборки дома приходит женщина два раза в неделю.

Голос Анны дрогнул:

— Расскажи мне о себе, если можешь.

Корвин рассказал, а потом они гуляли по дорожкам парка и молчали. Вышли на площадь с обратной стороны целительского корпуса и Анна резко остановилась. В центре площади стояла скульптура. Тонкая девичья фигурка, развевающиеся волосы и ее, Анны, лицо.

— Что это? — почти прохрипела она. — Зачем?

— Разве ты не знаешь? — удивился Корвин. — Ты легенда Академии. Тогда, более шестидесяти лет назад, ты спасла десятки жизней. А до этого учила выпускной курс и благословила каждого из нас на долгую, счастливую жизнь.

Анна подошла поближе. На мраморной доске внизу скульптуры было выбито:

ОТ БЛАГОДАРНЫХ ЖИВЫХ

Рядом под заклинанием стазиса стояли корзины с живыми цветами.

— Нет, так нельзя! — заговорила Анна.

— Я не сделала ничего особенного, только то, что могла и я жива! Благодаря тебе жива!

Она повернулась к Корвину, глаза ее блестели от непролившихся слез. Он шагнул к ней, обнял, прижал к своей груди, вдыхая знакомый запах волос, незабытый им за десятилетия.

— Не надо, не надо ничего менять. Оставь людям эту легенду, эту прекрасную быль. Она украшает их жизнь, делает ее светлее и чище, дает веру в лучшее.

Пойдем, быть может, учитель уже освободился, пора обедать.

За обедом было оживленно. Пришел ректор и сообщил, что к вечеру ждет августейших особ и новых преподавателей. Он уже не беспокоился, был весел и расслаблен, потому что уже все решил для себя, осталось только выслушать официальное заключение.

Империя Новая Земля манила бродившими среди людей слухами, необычными и сказочными. Анна на вопросы не отвечала, говорила одно: