Долгая Дорога Анны - 2 (СИ) - Громова Елизавета - Страница 12

Он бросил пару золотых монет на столик и вышел из ресторации. Она хотела встретиться с ним сегодня вечером, но он не станет ждать. Она примет его прямо сейчас!

Гвардеец, стоящий перед кабинетом Ее Величества, вошел в дверь и доложил о нем королеве. Вышел, кивнул:

— Ее Величество примет вас.

Когда Марсель зашел в кабинет, его накрыло Пологом Тишины. Анна, встав из-за стола, нежно улыбаясь, шла к нему.

— Я думала, мы встретимся вечером. У меня для тебя есть новость.

— Не надо. — мрачно произнес он.

— Не надо новостей. Я уже многое слышал сегодня. Шлюха!

Он с силой выбросил кулак, впечатывая его в лицо женщине. Она отлетела к стене, ударившись, безвольно сползла вниз.

В несколько шагов он подошел к ней, вздернул ее вверх за плечи, развернул и опять ударил, вложив в удар весь свой гнев, всю черную ярость, мучившую его.

— Ненавижу, дрянь гулящая!

Анна, ударившись об угол камина, упала рядом с подставкой для дров.

Марсель вышел, хлопнув дверью, она набросила следом магический засов на дверь, потом долго пыталась встать, стискивая зубы от боли. Сначала на четвереньки, потом на колени, по стене добралась до стеллажа с книгами, нажала на рычаг и оказалась в своей лаборатории. Посмотрела в большое зеркало, стоявшее возле дивана, невесело усмехнулась. Разбитое лицо, кровь, синяки… Через три часа у нее прием. Она справится, сейчас же примется за излечение, с ее силой эти следы исчезнут быстро. Она боялась другого. Ребенок. Страшная боль опоясывала ее, заставляя думать о самом ужасном. Она уже однажды теряла своего ребенка и больше этого не допустит.

Не к кому обратиться, некому довериться, она совсем одна со своей болью…

Этим вечером на приеме королева, сдержано улыбаясь, принимала нескольких аристократов, явившихся с жалобами и просьбами, а так же герцога Алиеста, вновь посетившего королевство.

Анна была со всеми любезна, решила все вопросы, поприветствовала гостя и удалилась, сославшись на занятость.

Следующий день она уделила своим детям, затем посетила Высшую магическую школу и приняла доклады от своих служб.

Рихард Престон положил на ее стол донесения своих агентов, в которых они описывали похождения Командующего военным флотом королевства по столичным борделям. В докладах описывались изумительные мужские подвиги Марселя Брайншторма со многими жрицами продажной любви и последующее их награждение бумажными коронами. Передавались также его нетрезвые речи о том, где он видел и в каких позах имел службу короне. Особо отмечалась редкая изобретательность командующего в описании подробностей. Завершались его пылкие речи категорическим утверждением, что шлюхи всех государств ничем не хуже королев.

— Ну что же, — проговорила Анна, дочитав бумаги.

— Завтра привести младшего Брайншторма в чувство, почистить и доставить в канцелярию дворца. Я отдам распоряжение приготовить все документы. Барон Ремаро давно просил подобрать мужа для его единственной дочери. Он оказал короне некоторые услуги. Пожалуй, стоит удовлетворить его просьбу.

Марсель никак не мог собраться с мыслями, чтобы создать в своем больном мозгу полную картину всего, что происходило с ним в последние двое суток. Стоя перед королевой и Престоном, он с ужасом и недоумением выслушал читаемый секретарем Указ Ее Величества, в котором кратко освещались его «подвиги», коим было немало свидетелей. В заключение, за оскорбление короны его лишали должности, налагали штраф двести тысяч золотых, в обеспечение которого отбирали в казну его столичный дом. Его самого высылали в течение двенадцати часов в глубокую провинцию, где ему надлежало вступить в нерасторжимый брак с девицей Сельмой Ремаро, дочерью барона и налагался запрет на выезд из баронства до появления двух детей от этого брака.

Марсель был настолько ошеломлен и раздавлен, что не мог сказать ни слова. Прибыв под стражей в дом, он принялся вяло собирать свои вещи. Старший брат Филипп ворвался в комнату без стука и почти с порога врезал ему кулаком в челюсть.

— Ты что натворил, мелкий гаденыш! — закричал он, отгородившись Пологом Тишины.

— Я оскорбил королеву. — пробормотал младший.

— И как это тебе удается гадить в таких труднодоступных местах, мелкая ты тварь? — Филипп замахнулся на брата еще раз, но тот перехватил его руку и глухо сказал:

— Я сам не понимаю, как это получилось. Услышал, как о ней говорят какие-то мужики, такая ревность на меня навалилась… Я ее избил…

— Что ты сделал? — недоверчиво, почти с ужасом переспросил его брат.

— Ты давал королеве магическую клятву, ты избил ее и остался жив, не сдох в мучениях на месте? Значит, она считала тебя своим, доверилась тебе, клятва была снята с тебя. Что ты наделал, брат, что ты наделал…

Он обреченно махнул рукой и опустив голову, вышел из комнаты.

Глава 7

Анна гуляла по дорожкам сада. Она опять ошиблась и призналась себе честно, что в отношении мужчин ошибается гораздо чаще, чем в других вещах. Нужно было привыкать к женскому одиночеству. Увы, Курт был один такой, никто и никогда не сможет заменить его.

Ей было жаль дитя, которое зародилось в ней. Два дня она замирала от страха при мысли, что может его потерять. Два дня своей силой пыталась сохранить эту маленькую искру жизни. Теперь она была уверена, что с ним все в порядке.

Навстречу ей по дорожке шел герцог Феликс Алиест. Подошел, поклонился, внимательно оглядывая ее.

— Не возражаете, если я составлю вам компанию, Ваше Величество?

— Составьте, Ваше сиятельство. Где же ваша супруга, как она?

— Бьянки почти год, как нет в живых. Мы путешествовали и в одном из городов нашего герцогства она оскорбила жену местного жителя. Посмеялась над нею жестоко, изощренно, в своем духе. Женщина расплакалась, а ее муж метнул в Бьянку кинжал. Попал в горло, она умерла на месте. Я же не имел права даже наказать убийцу, его поступок соответствовал местным обычаям..

— Печально. — проговорила Анна.

— Нужны ли вам мои соболезнования?

— Нет. Пожалуй, нет. Стыдно сказать, но тогда я думал, что ее смерть освободила нас обоих. Ее — от бессмысленного, злобного существования. Меня от вынужденной жизни с нелюбимой женщиной. Скажите Анна, вы беременны?

От неожиданности этого вопроса она остановилась, с удивлением глядя на герцога.

— И кто же счастливый отец?

— У этого ребенка нет отца, у него есть только я. — проговорила она.

— Так не должно быть. И что вы собираетесь делать?

— Я не стану убивать его, если вы об этом!

— Хорошо, вы родите дитя, которое всю жизнь будет носить печать бастарда. Ваши враги вцепятся за такой лакомый повод испортить вам репутацию. Гулящая королева и незаконнорожденный ребенок — это клеймо навсегда, вы никогда не отмоетесь.

— Я что-нибудь придумаю. Могу ли я надеяться на ваше молчание?

— Нет, Анна. Мы с вами расскажем о нашем ребенке, но позднее. Завтра на приеме я сделаю вам предложение. Я люблю вас, уже много лет люблю. И буду любить этого ребенка, он будет нашим с вами, общим. Давно уже мечтал о малыше, а ребенок от любимой женщины — самое лучшее, что может случится в жизни мужчины. Вы согласны?

Филипп Брайншторм шел на прием к королеве, купив по пути обручальное кольцо. Время от времени он касался пальцами бархатной коробочки и мечтательно улыбался. Он не испытывал к Анне того мужского томления и желания, которое вызывала она в других мужчинах. Но с самой первой встрече ему понравился ее мужской подход к делам, отсутствие в ней высокомерия, образованность и знание многих тонкостей в различных вопросах. Она сделала их с Марселем почти равными себе, уберегла от многих грехов, спасла от смерти. Благодаря ей он чувствовал себя сейчас нужным, полезным. Огромное уважение и бесконечная благодарность — вот что он чувствовал и всегда будет ощущать к этой женщине.

Его младший брат совершил чудовищный поступок и он сегодня исправит это.

Прием шел своим чередом, перед Филиппом к королеве направился герцог Алиест, недавно прибывший в столицу. Высокий, широкоплечий герцог легко и уверенно прошел по мраморным плитам к королевскому трону и, встав перед ним на колено, протянул на ладони красивое кольцо. Сердце Филиппа вздрогнуло. А герцог, глядя на Анну влюбленными карими глазами громко, на весь тронный зал, произнес: