Бессердечные изгои. Падший враг - Шэн Л. Дж. - Страница 12

Я был чрезвычайно спортивным. Я играл в теннис шесть раз в неделю. Я был относительно молод. Достаточно красив и богаче, чем кто-либо может себе представить.

Я мог найти достойную женщину. Кого-то вроде Арьи. Сострадательную, умную, притягательную спутницу, которая не мечтала всю жизнь увидеть, как я буду гореть в аду. Кристиан и Риггс были правы. Единственной женщиной, на которую я смотрел, была моя ядовитая и ненадежная сводная сестра.

– Было хорошо, да? – спросила она, когда я вышел из ванной.

– Хочешь посмотреть фильм? – спросил я в ответ и кивнул на ее слова.

Мне нужно было расслабиться после поминок.

– Вообще-то я собираюсь поработать немного на балконе. – Грейс отключила свой ноутбук от зарядки. – Пока погода хорошая и все такое.

Мы никогда не делили кровать для чего-то кроме сна или секса. Никогда не смотрели фильмы вместе. Не ходили в музеи или на пикники, не ездили вместе отдыхать.

Никогда не делали ничего, что было нормальным для пар.

– Все в порядке, у меня тоже есть дела, которые нужно решить. – Я направился в свой кабинет и закрыл дверь.

Настало время позвонить адвокату отца по недвижимости и узнать, какой ад он приготовил для меня перед смертью.

Пятнадцать лет

Мое такси остановилось напротив поместья Корбинов. Я вылез из машины с двумя брезентовыми сумками на плечах. Я прищурился, смотря на арки особняка, который когда-то называл домом. Я смотрел на закрытые двери, на пустой проезд к дому.

Я не знал, почему надеялся, что кто-то ждал меня здесь. Разве я ничему не научился в Академии имени Эндрю Декстера за все эти годы?

Летние каникулы будут долгими, одинокими и максимально напряженными. Нужно было остаться в академии.

Я потащился ко входу и поднял кулак, чтобы постучать в двери, прежде чем вспомнить: «Черт возьми, это место станет когда-нибудь моим».

Я открыл дверь нараспашку. Прислуга бегала туда-сюда. Нигде не было видно отца, Миранды или Грейслин.

– Добро пожаловать домой, Арсен. Твой отец просил передать, что он, твоя сводная сестра и твоя мачеха поехали в загородный клуб. Там сейчас турнир по гольфу. – Бернард остановился передо мной, держа под мышкой манильский конверт. – Они должны скоро вернуться. Тебе нужна помощь в обустройстве? Или, может, хочешь что-то перекусить?

Я отрицательно покачал головой.

Поднявшись наверх в свою комнату, кинув сумки на пол, я оглянулся. Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Грейслин обосновалась здесь. Комната не стала розовой или чем-то таким, но мой шкаф был открыт и заполнен блестящими кроссовками. На столе лежали ее учебники, маркеры пастельного цвета и стикеры в виде сердечек. На моей незаправленной кровати виднелись волосы.

Какого черта? В доме было полно комнат. Она могла выбрать любую для своей второй комнаты. Но это не было случайностью. Она пыталась так показать мне, что я больше не был частью этого дома.

Раздраженный, я рухнул на кровать и потянулся в ней в грязной одежде, просто ради пакости. Потом я уставился на потолок. Кровать все еще пахла Грейслин. Ее шампунь и французские духи, а еще дорогой лак для ногтей. Почему она спала здесь? Это казалось таким странным.

Входная дверь открылась и хлопнула. Смех заполнил фойе. Отец, Миранда и Грейслин оживленно разговаривали. Мои внутренности скрутило от злости.

Как до тошноты чудесно, у них получилось стать одной счастливой семьей, как только я стал «управляемым».

– Он здесь. – Услышал я голос одного из работников, сразу догадавшись, что говорили обо мне. Но сколько бы я ни ждал – десять, пятнадцать, двадцать минут, никто из моей так называемой семьи не постучал в дверь.

Так продолжалось несколько часов. Схватка характеров и самомнения. Кто первым сдастся и подойдет? Отец или я. Только мне было пятнадцать, а он был взрослым мужчиной, который обменял сына на жену.

Пропускать ужин было бестолково с моей стороны. Мой желудок урчал от голода, но лучше я умру, чем проиграю эту игру разума отцу. Когда все легли спать, я спустился на цыпочках на кухню и съел остатки с трех тарелок. Потом я поднялся на крышу через окно в прачечной и смотрел на звезды.

Я заметил Меркурий, Сатурн, Венеру, Марс и Юпитер. Если я сильно щурил глаза, то казалось, будто я мог увидеть кольца Сатурна. Звезды успокаивали меня. Их существование. Знание, что была целая вселенная где-то далеко, такая огромная по сравнению с моим ничтожным существованием.

«Пропорции», – да, это было причиной, почему я так любил астрономию. Все в ней было пропорционально друг другу.

На следующее утро я не явился на завтрак. До моей комнаты доносился их напряженный разговор. Дуг терял спокойствие, прекрасно зная, что его единственный наследник скорее выпьет собственную мочу, чем будет ужинать с ним.

К полудню отец и Миранда отправили Грейслин постучать в мою дверь.

– Входи, – сказал я, когда прошло девять минут, как она стояла под дверью, и даже устало процедил: – Давай заходи, я знаю, ты там.

Она толкнула дверь. Она стала выше. На ее подбородке были прыщи, а еще она носила цветные брекеты. Она выглядела некрасивой, чему я был рад.

Я же повзрослел за это время. Я знал, что выглядел привлекательно, потому что постоянно ко мне кто-то подкатывал. И знал, что Грейслин это понимала, так как она не могла перестать смотреть на меня.

– Мы собираемся в кино. Мама и папа спрашивают, хочешь ли ты с нами. – Она кусала внутреннюю часть щеки, крепко сжимая ручку двери.

– Она не моя мать, а он не твой отец, – ответил я как ни в чем не бывало, подкидывая теннисный мячик к потолку и ловя его снова и снова. – И я пас.

– Но ты даже не знаешь, что мы будем смотреть, – ее голос звучал плаксиво и напряженно. Ей не хотелось расстраивать Дуга и Миранду. В конце концов, это было ее постоянной работой – оставаться любимым ребенком.

– Если это не реалити-шоу, где каждый, с кем мы ходили в школу, пользуется тобой, то меня это не интересует, – повторил я.

– Похоже, ты совсем не изменился. – Ее прыщавый подборок задрожал.

– Конечно, изменился, – усмехнулся я, все еще подкидывая мяч. – Мне теперь плевать на тебя. Совершенно.

– Я твоя сводная сестра!

– Ты лгунья.

Она отвернулась и захлопнула за собой дверь.

Дни проходили медленно, а моя решимость продолжала расти.

Дуг проиграл первым. Он постучал в мою дверь спустя пять дней нашей холодной войны, предлагая поехать с ним к его друзьям играть в гольф. Отказаться не составило труда, я ненавидел гольф и в целом презирал его.

Ночи были намного приятнее. Тихие и не такие жаркие. Я поднимался на крышу с фонариком и книгой по астрономии вместе с телескопом, который купил себе, когда подрабатывал между уроками в течение года. Дуг предоставил мне кредитку, но я из принципа не прикасался к ней.

Я читал о карликовых галактиках, черных дырах и о бозоне Хиггса[4]. Я съедал дневную норму еды на крыше, даже не думая о том, чтобы убрать остатки, прекрасно зная, что этим привлекаю всевозможных животных. Я лежал на спине, заложив руки за голову, и размышлял. Я думал, какой будет девушка, на которой женюсь. Мне нравились темноволосые девушки, из-за чего я решил, что она будет брюнеткой. Я думал, что она будет серьезной и умной. Может, она будет ученым. И у нее будет прекрасная грудь, которую она позволит мне постоянно трогать.

Она никаким образом не будет похожа на Миранду, на Грейслин и даже на Патрис.

Мы поженимся, я и эта воображаемая девушка. И моя «семья» придет на церемонию, а я буду держаться с ними холодно и отстраненно. И они будут знать, что никто из них мне не нужен. У меня теперь есть своя собственная семья.

Эта девушка, девушка моей мечты, у нее будет большая и счастливая семья. Мы будем проводить у них все праздники. У нас будут свои традиции и дурацкие одинаковые свитера на Рождество.