Газлайтер. Том 6 (СИ) - Володин Григорий - Страница 8

Как только возвращаюсь домой, первым делом накидываюсь на стряпню Антонины Павловны. Сама учительница сейчас в школе, как и весь преподавательский состав, хоть уже и поздний вечер. Готовят учреждение к возобновлению работы. Скоро снова будем любоваться царицей математики у школьной доски. А Лакомка наверняка в лаборатории до сих пор трудится, бедняжка.

Пока уминаю порцию вареников на пятерых и запиваю чаем, решаю позвонить Сереге Сивых.

— Да, шеф? — незамедлительно отвечает командир гвардии. — Зубастик, если что, вернулся. Только у него понос. Он пока летел на базу, похоже, обгадил полгорода, словно гигантский голубь.

— Потому что жрет всякую гадость, — вздыхаю. — Например, конечности предателей родины. Дайте ему что ли миску активированного угля. Кстати, а я зачем тебе позвонил-то? — секунду вспоминаю. — В общем, набирай в гвардию больше людей, Серега. Еще сто ветеранов. Найдешь?

— Хм, найти-то найду, но это же сколько ртов, — замечает он. — Зачем их кормить, если задействовать не будем? Или мы собрались воевать? Для контрактов «Патриота» вполне хватает наряда из двадцати человек.

— Кстати, а как там поживает «Патриот»? — Сам я с этими «норами» уже и подзабыл о нашем подразделении, созданном под контракты с государственными ведомствами.

— Неплохо, — радуется Сергей. — Спросом у полиции пользуется. Правда, пока что это большей частью облавы на нелегальных мигрантов. Недавно вот накрыли крупное общежитие с уроженцами из Ближнего Востока. Но главное, что нарабатываем послужной список. Думаю, скоро посыплются контракты и посерьезней. А то совсем негусто платят, только и покрываем расходники.

— Ничего страшного, пускаю парни продолжают, — одобряю. — Мы и не рассчитывали, что сразу выйдет толк. Веяние новое, силовики к нам только-только присматриваются. Им сейчас вообще невдомек, с чего это мы почти забесплатно у них работы просим. Может, пройти и полгода, и год, прежде чем дадут рыбу покрупней. Но мы никуда не торопимся.

— Хорошо, шеф, — расслабляется Сергей. Наверное, его напрягало то, что не может обрадовать меня успехом нашего патриотического направления.

— А насчет твоего вопроса про «воевать» — так мы давно уже воюем, — замечаю. — Многие дворяне восприняли «норы» как сафари. Это серьезная ошибка. В Будовске начались самые настоящие захватнические войны с предварительной боевой разведкой. Бигусы сейчас поутихли, но другие звери продолжают прибывать. Да и приматы, наверняка, вернутся. А значит, скоро примут закон, когда в добротряды начнут принимать все сословия. В будущем на зверей будут охотиться не только благородные.

— Мы создадим больше доброотрядов? — дошло до Сереги.

— Верно, — подтверждаю. — Так что в приоритете бывшие царские охотники. Они знают, что со зверями делать.

— Хе, это точно, — смеется командир. — Мы знаем.

Поговорив с Серегой, я откидываюсь на стуле и поглаживаю раздутый живот. Столько слопал, что наелся нехилый момон. Но не спешу ускорять переваривание пищи. Разве что только немножко. Хочется насладиться подольше моментом, когда не голоден. Ох, хорошо.

Я встаю медленно и тяжело, как пингвин. Потом топаю в гостиную, там падаю в удобное кресло и пять минут пережидаю легкую одышку.

— Шеф, — возникает на пороге гвардеец. — К вам в гости просится Камила Енерева. Пропустить?

Хм, ну вот. А я только собирался вздремнуть после сытного ужина.

— Проведи сюда, — киваю, неуклюже повернувшись к нему.

Он мигом исчезает, а я лениво размышляю обо всём и ни о чём сразу, поддавшись меланхоличному настроению перекормленного человека.

— Даня, — тревожно восклицает появившаяся на пороге Камила с тонкой прямоугольной коробкой в руках. — С тобой всё хорошо? Неужели это последствия сражения с Зябликовыми?

— Нет, это я просто плотно покушал, — со вздохом ускоряю метаболизм, чтобы не пугать одноклассницу. — Сейчас мой вид улучшится. А ты зачем пришла?

— Я пришла тебя благодарить. За Зябликовых, — брюнетка с улыбкой поднимает крышку коробки. — Вот сама приготовила вишневый пирог.

Я задумчиво смотрю на выпечку, еще не остывшую и испускающую ароматный запах. И первое что делаю — еще сильнее ускоряю пищеварение, а также всасывание и удаление непереваренных остатков пищи. А сам легко встаю и принимаю у девушки пирог.

— Присаживайся, — указываю на кресло у журнального столика. — Сейчас будем ужинать, Камила Альбертовна.

Брюнетка, кивнув, садится, я же бегом отправляясь за служанкой, чтобы принесла сервиз и налила чай. Когда накрывают на столик, я с удовольствие накидываюсь на пирог. В один присест уминаю почти половину. Вкусно-о-о-о!

— Любим покушать, Данила Степанович? — с улыбкой наблюдает за мной девушка.

— Только достойные яства, — нахваливаю ее кулинарные достоинства. Брюнетка важно кивает и улыбается чуть шире, принимая комплимент. Сама она тоже пробует кусочек.

— Какое у тебя настроение теперь, когда Зябликовы канули в лету? — праздно интересуюсь.

— Честно? Противоречивое, — заявляет девушка, серьезно отнесясь к вопросу. — С одной стороны — больше никто не хочет жениться на мне. С другой — больше никто не хочет жениться на мне, — с намеком смотрит на меня.

— Перед тем, как жениться, сначала хорошо бы закончить школу, — замечаю.

— За это время могут появиться новые «Зябликовы», — вздыхает Камила, поджав губы. — И что тогда мы с тобой будем делать, Даня? Снова их убивать?

Мда, тут и не поспоришь. Несмотря на вызывающее поведение, Камила нисколько не льстит себе. Два Дара это два Дара. Скоро желающих на ее руку будет как грязи.

Но я ничего не отвечаю. Ей хочется выговориться — пусть выговаривается.

— Чем больше проходит времени, тем больше риск, что информация о моей уникальности просочится в высший свет, — всплескивает руками Камила. — Пока этого не случилось, можно успеть обвенчаться.

Я остаюсь спокойным. Камила инстинктивно, сама того не ведая, использует манипулятивный прием. Так же хитрят маркетологи с акцией «последняя цена»: времени на размышления мало — если тянуть с покупкой слишком долго, товар раскупят. Но настоящего газлайтера подобным не пронять.

— Спешить никуда я не собираюсь, — смотрю ей прямо в глаза. — Сначала герб, потом выпуск, потом остальное.

— Даня, я что, тебе ни капельку не нравлюсь? — выдает она с обидой.

— Скорее, нравишься не только ты, красавица, — отвечаю с улыбкой, отчего она ошеломленно округляет зеленые глаза. Ну а что ты хотела? Откровенность в ответ на откровенность. Мы тоже умеем удивлять.

— Что это значит? — раскрыв ротик, спрашивает брюнетка.

— У меня есть план, и я не буду отступать от него из-за твоих мимолетных страхов, — пожимаю плечами.

— Но…но как же другие претенденты, которые скоро появятся? Что ты с ними будешь делать?

— Если тебе кто-то из них сильно понравится, то пожелаю вам счастья да любви, — отвечаю, и тут же удосуживаюсь мрачного взгляда. — Если же они будут навязываться тебе, то прекращу это непотребство.

Камила в шоке смотрит на меня. В ее красивых подведенных глазах полный аут.

— Вещий! — вскочив, она подбегает ко мне и бьет кулачками по плечу. — Что ты за человек! Ты можешь ответить нормально! Женишься ты на мне или нет⁈

Ого, как прорвало нашу элегантную аристократку! Утонченная маска дала трещину, и вот мы видим под скорлупой деликатности и изворотливости вторую Соколову. Хотя нет, у Светы под панцирем, наоборот, очень нежная и ранимая натура.

Я вскакиваю и, подхватив взвизгнувшую девушку за ноги и спину, кружусь с ней пару оборотов, а потом бросаю красотку на диван.

— Узнаешь в следующем году, — усмехаюсь, отступив от дивана, а то еще лягнет каблуками.

Растрепанная брюнетка беззвучно хлопает ртом, явно не зная что сказать.

— Но после выпуска ждать я тебя не буду! Так и знай! — наконец выдает Камила, сдувая с лица упавшие пряди волос.

— К этому времени всё станет ясно, — обещаю, возвращаясь к пирогу.

Какое-то время Камила на диване смотрит, как я уминаю за обе щеки творение ее рук. Потом молча присоединяется ко мне и двумя пальцами берет в руку чашку чая. Изящненько пригубливает, словно пытаясь компенсироваться недавний срыв. Спустя пару минут я всё-таки разбалтываю девушку на посторонние разговоры и даже выбиваю из нее улыбку. Ну а потом она уезжает, а я направляюсь на базу. Время уже позднее. Но завтра мы репетируем экзамен по алгебре, а Борзая до сих не выдрессированная, бедняжка. Буду теперь с ней до поздней ночи сидеть, эх.