Дом Монтеану. Том 2 (СИ) - Mur Lina - Страница 67

Томас тянет меня за руку на себя, и я поднимаюсь. Он подхватывает меня под ягодицы, когда я опускаюсь на него, привставая на носочки. Томас находит мои губы и терзает их. Я растворяюсь в поцелуе, жадно упиваясь его дыханием. Наши тела двигаются в унисон. Руки ласкают друг друга, желая коснуться каждого участка.

Тяжёлое дыхание вырывается из моих губ, и Томас пьёт его, посасывая мою нижнюю губу. Откидываю назад голову, наполняя себя его членом до основания. Я хочу, чтобы сегодня всё получилось. Хочу большего. Хочу провести с ним вечность. Вечность, что бы это ни значило. Хочу быть рядом с ним в горе и в радости. Хочу держать его за руку, когда ему плохо. И хочу смеяться вместе с ним над глупостями. Хочу путешествовать. Хочу слушать его проповеди. Хочу валяться в постели и любить его. Любить вечность. Любить так сильно, чтобы весь мир завидовал. Хочу, чтобы эта любовь была осязаемой, и я могла бы её ласкать каждую минуту. Хочу… принадлежать Томасу.

Пот скатывается по нашим телам. Томас переворачивает меня на спину, целуя шею. Я обхватываю его за талию ногами и отвечаю поцелуями туда, куда попаду. Мне плевать. Главное, целовать его. Я не в силах остановиться. Жар внутри меня нарастает. Томас проводит своими руками по моим, поднятым вверх и кладёт их себе на плечи. Мы снова и снова крутимся на постели, словно желаем напиться друг другом в этом вихре жажды, как в последний раз. Ласки, поцелуи, хлопки тел и стоны, тяжёлое дыхание и скрип кровати, всё это становится таким ярким в моём сознании. А самое сильное — аромат Томаса. И мне нужно тереться об него, чтобы впитать в себя его запах и стать его. Просто инстинкт пахнуть им до кончиков волос.

Я балансирую на грани, прорывая кожу Томаса ногтями. Его толчки становятся агрессивными и мощными. Рваными и резкими. Я задыхаюсь. Моё горло сдавливает от жажды. Я рычу, подмахивая бёдрами. Клыки Томаса удлиняются, и я облизываю их. Клацаю зубами. Сухость во рту причиняет боль. Кажется, что я сейчас умру от голода. Всё моё тело сжимается от приближающегося оргазма.

— Мне нужно… укусить… сейчас, — с трудом выдыхаю я.

— Знаю. Ещё… немного… Флорина… немного, — кивает Томас, тяжело дыша. Он жмурится, врываясь в моё тело. Его клыки словно вибрируют, выглядывая из-под верхней губы. Меня начинает трясти. Моё тело бьёт сильная дрожь, я не в силах успокоиться. Я лишь хочу есть. Упиться кровью. Моё сумасшествие доходит до такой точки, в которой я больше ничего не соображаю. Меня словно бросает в кипящий котёл, и я варюсь в нём, разрываясь на кусочки от приближающегося удовольствия. Моя кровь вибрирует по всему телу.

— Сейчас… кусай… люблю тебя…

Я распахиваю глаза и успеваю сказать лишь одно слово «люблю», а затем грубо разрываю кожу на шее Томаса. Он делает то же самое с моей. Боль и невероятное удовольствие проникают в моё тело. И оно наполняется до краёв, словно вот-вот взорвётся. Кровь Томаса обжигает меня, причиняя болезненное и сладкое послевкусие. Перед моими глазами всё покрывается алым. Я заглушаю свой финальный крик шеей Томаса и его кровью, чувствуя, как мы кончаем одновременно. Его член до упора входит в меня и выплёскивает семя, наполняя меня жаром. Я стискиваю его, выпивая всё больше и больше. Я не могу остановиться. Не могу. Я пью кровь Томаса, как и он мою. Моё тело на какое-то время становится лишь оболочкой.

Моя голова падает на подушку. Я обессилена и абсолютно счастлива. Абсолютно. Томас тяжело дышит мне в шею. Наши потные тела связаны на спутавшихся простынях, влажных от желания. Мы оба ещё подрагиваем. Мои мышцы внизу живота сокращаются, вытягивая из Томаса последние яркие нити удовольствия.

Томас приподнимает голову и целует меня. Я улыбаюсь, глядя в его спокойные глаза. Неторопливыми движениями, он ласкает меня взглядом. Я зарываюсь пальцами в его волосы и притягиваю его к себе для ещё одного поцелуя. Но что-то меняется. Плечи Томаса напрягаются, и он выпрямляется, глядя на меня. Он хмурится, убирая мокрые волосы с моего лица. Он немного подаётся вперёд, а я вопросительно выгибаю брови.

— Что? Что-то не так? — шепчу я, облизывая губы. — Ты что-то слышишь? Кто-то пришёл или что? Что происходит?

Я не понимаю, почему Томас смотрит на меня так, словно потерял голос. Он не двигает губами, но его шея напряжена. Он настаивает на чём-то, а я не могу уловить суть его поведения.

Боже… до меня доходит.

— Не получилось, — бормочу я. — Не получилось… я не слышу тебя. Ты пытаешься мне что-то сказать, но я не слышу тебя, да? Это так?

— Ничего. Ничего. Не переживай. Я решил просто попробовать. Может быть, на это нужно больше времени, — мягко говорит он. Но как бы не так. Он врёт мне. Он врёт, чтобы успокоить меня и не признать факт того, что у нас ничего не получилось. Мы несовместимы, вероятно. Мы… не можем быть вместе.

Боль и разочарование пронзают меня. Я грубо отталкиваю Томаса и откатываюсь в сторону.

— Флорина, ничего…

— Нет, не получилось! Я не слышу тебя! Ты мне что-то говоришь, а я не слышу! Не слышу! — в отчаянии выкрикиваю я, подскакивая на ноги. — Нет! Не убеждай меня в том, что всё хорошо! Это не хорошо! Мы совершили брачный ритуал! Мы сделали это! Ты и я! Мы сделали! Сначала испили нашу смешанную кровь, а потом завершили всё занятием любовью с обменом кровью! Рома говорил именно так! Мы сделали, но ничего не получилось!

— Флорина, прошу. Это не так важно. Ничего, я не перестану тебя любить. Это…

— Это важно! Для меня важно! Я хочу узнать тебя! Я хочу! Я всем сердцем хочу этого, но ты не хочешь! Ты! Ты не впустил меня! Я была открыта! — Я указываю на него пальцем, чувствуя боль Томаса. Но я так расстроена сейчас! Я же старалась! Я искренне хотела быть с ним!

Томас морщится и садится на кровати.

— Флорина, не надо. Не разрушай всё. Я же…

— Это ты не хочешь меня! Ты! Ты не любишь меня! А я люблю тебя! Ты не открываешь мне своё сознание! Ты! Я была всегда открыта! Всегда!

— Флорина, успокойся. Это не так важно. И я открыт. Я изначально тоже для тебя открыт. Да, не отрицаю, мне было страшно. Но я открыт. Я…

— Значит, дело в нас. Мы не возлюбленные друг друга, или их не существует. И это всё временно. Я… — паника накрывает меня, и я шагаю назад.

— Флорина…

— Хочу побыть одна. Одна! Уходи! Ты так хотел уйти, уходи! Уходи! Или лучше я уйду, иди и ищи свои сказки! Это всё, что тебя волнует!

Слёзы горечи вырываются из моих глаз, я хватаю на ходу вещи с пола и вылетаю из спальни, натягивая на себя футболку.

Не могу поверить. Моё тело до сих пор упивается удовольствием. Я ещё чувствую отголоски оргазма, но ничего не получилось. Как же так? Я не думала, что это так сильно ранит меня. Не думала, что это сведёт меня с ума и сделает из меня истеричку. Но я боюсь признаться себе в том, что кто-то из нас врал. И кто-то врёт до сих пор, поэтому ничего не получилось!

Залетаю в склеп Рома и падаю на колени. Закрываю лицо руками и рыдаю от разочарования. Я скулю, раскачиваясь на месте.

Внезапно всё моё тело пронизывает адская боль. Она скручивает мой живот, ноги, руки и груди. И когда эта боль добирается до моей головы, то я кричу от боли во всё горло. Я сейчас взорвусь! Я сейчас… просто умру… почему так больно?

Томас! Томас! Прости… я…

Моё сознание меркнет вместе со смертельной вспышкой боли в голове.

Глава 31

Томас

Всё моё тело скрючивает от холода, слабости и голода, который зудит в челюсти. Он стискивает когтями моё горло и желудок.

Подтягиваю ноги к груди, чтобы немного согреться. Я в чём-то провинился. Не знаю, что я сделал не так. Я был послушным и тихим, заботился о новорождённых братьях, но мог ошибиться. Мне не нравится находиться рядом с другими. Мне нравится быть одному, потому что они все смотрят на меня и шепчутся. А я слышу, что они говорят. Они считают меня чудовищем, уродом и жалеют отца, потому что я появился вот таким на свет.

В темноте я хорошо вижу. Но смотреть не на что, кроме металлической решётки перед глазами. Уже привычной металлической решётки. Кажется, что я провёл всю свою жизнь в этой клетке и в этой вони от сырости, гнили и земли.