Дом Монтеану. Том 2 (СИ) - Mur Lina - Страница 52

— Ты… ты… чёртова дура! Один раз. Я просил тебя, быть послушной и тихой только один вечер. А что сделала ты? Ты хотя бы немного подумала о том, что тебя могут услышать? Ты подумала, что говоришь мне при других вампирах?

— А ты подумал? Ты так обиделся и разозлился, что дошёл до насилия из-за моих слов? Да ты больной! Ты просто грёбаный насильник и психопат! — на повышенных тонах отвечаю ему.

— Да! Да! Я такой! И это ты сделала меня таким! Ты! Ты… — его голос ломается, и Томас дёргает головой. — Ты.

Его лицо искорёжено мукой. Между бровями залегли глубокие складки, и он проводит по волосам рукой. Тянет их и рычит.

— Ты… ты это сделала со мной. Ты, — его хриплый и низкий тембр слетает с побелевших губ Томаса. — Ты. Ты ведь ни на секунду не задумалась над тем, как тщательно и долго я разрабатывал и строил свою репутацию холодного, безразличного и жестокого ублюдка, который легко убивает. Ты же даже на секунду не задумалась о том, что каждое твоё слово и поступок подставляют меня. Ты постоянно так делаешь. Ты болтаешь без умолку о том, о чём не должна. Ты говоришь, что думаешь, а порой стоит подумать, прежде чем сказать что-либо. Я просил тебя… боже мой, Флорина, я же просил тебя молчать, быть послушной и тихой. А ты даже этого не смогла сделать. И это ты вынудила меня переступить черту. Это ты сотворила из меня насильника и чудовище. Ты.

— Я? — задыхаюсь от его наглости. — Я? Нет, Томас, это ты родился таким изначально. Ты создан таким. Тебя приучили быть таким. И я не обязана думать о твоих нежных чувствах. О моих ты не подумал. Ты, чёрт возьми, изнасиловал меня перед всеми из-за каких-то слов! Ты притащил сюда невинных людей, которых отдал для развлечения своего чёртового клана! Мы так не договаривались! Я хотела тебе верить! Хотела, но ты не даёшь мне ни единого шанса! Ты то заботливый и влюблённый, а в следующую секунду насильник и жестокий тиран! И нет, я тебя никогда не прощу! Что бы ты теперь ни сделал, не получишь моего прощения! Нет!

— А мне оно не нужно, — качает головой Томас. Его плечи опускаются, и он горько приподнимает уголок губ. — Мне не нужно твоё прощение, потому что оно больше ничего не стоит. Ничего, как и ты.

— Вот опять. Ты унижаешь меня. Ты вынуждаешь меня защищаться! Ты вынуждаешь меня…

— Я просил всего лишь о нескольких часах послушания. Несколько часов. Всего сколько? Четыре часа против восьми для нас двоих. Какие-то четыре часа тишины. Твоего молчания. Но нет, тебе надо было открыть рот. Тебе надо было снова подставить меня. Тебе надо было вновь и вновь заставлять меня доказывать свою власть и силу. Ты же не подумала о том, что нас слышат. Ты не подумала, что Радимил или Соломон, которые жаждут убить тебя и меня, как и весь твой клан, всё слышат. Нет, ты не подумала о том, что мне нужно поддерживать свой авторитет жестокого ублюдка, чтобы никто… никто не догадался о том, что у меня есть свои слабости. А если кто-то решит, что сильнее меня и может противостоять мне, то он будет шантажировать меня жизнями Радимила или Соломона, но не твоей. Так я бы защитил тебя. Их жизни мне безразличны, но все считают иначе. И ты разрушаешь так тщательно выстроенные мной схемы. Но нет… нет… ты не подумала. Ты опять подумала только о себе. Ты подумала только о своих обидах. Ты подумала о своих прошлых пробелах, недополученных от родителей чувствах, но не о последствиях. Ты подумала исключительно о своей заднице, а не о моей. А я чаще думаю о твоей, чем о своей. Всего четыре часа… четыре часа, и этого ты не смогла сделать.

Я сглатываю от его слов, пронизанных разочарованием, и они вызывают внутри меня чувство вины, но сразу же прерываю наплыв этого горького привкуса. Напоминаю себе, что Томас вновь играет мной. Он играет. Томас поступил ужасно и жестоко. Он изнасиловал меня. Не стоит забывать об этом.

— Ты даже сейчас ничего не замечаешь. Не анализируешь, а просто говоришь то, что тебе хочется. Ты не задумываешься о том, как твои слова скажутся на других и на мне. Не задумываешься о том, что именно твои слова дают миллион шансов тебя убить, заставить делать то, что хотят другие, и манипулировать тобой. И ты постоянно это делаешь. Ты не знала меня и легко всё рассказала про себя, свою семью, открыла мне двери и показала потайные ходы в замок. Ты говоришь гадости мне в лицо, ожидая, что я буду улыбаться тебе? Нет. Я долгие годы создавал себе репутацию среди них и не могу за минуту, женившись на тебе, размякнуть. Это будет для них возможностью уничтожить меня через тебя и наоборот. Да, я не отрицаю, что наши споры полны оскорблений, но ты не должна была переходить грань. Ты перешла её. Ты перешла её, Флорина, и подставила меня. Ты меня подставила, — он сыплет в меня обвинениями.

Я поджимаю губы и кривлюсь.

— Не вешай всю вину на меня. Ты притащил сюда людей. Это ты выбрал, ты, а не я. Ты изнасиловал меня. И это тоже твоё решение, не моё. Ты мог поступить иначе. Ты мог…

— Не мог! — орёт он. — Не мог! Эти люди не просто так появились здесь! Да, я их притащил, но ты подумала, зачем я это сделал? Подумала? Ты серьёзно считаешь меня настолько идиотом или таким мелочным, какой являешься ты? Нет. Я не такой. Я просчитываю каждый чёртов шаг, и эти люди заядлые наркоманы. Все они. И мы их напичкали сыворотками со снотворным для вампиров. Мы их забили до отвала наркотиками, чтобы у нас с тобой была возможность нормально провести эту ночь вместе. Чтобы мы могли поговорить. Другого способа, как отключить всех вампиров одновременно, я не нашёл. Только через людей и их кровь. Только через разврат. Только через насилие, которое они любят. Которое они знают, что позволено с моего разрешения. Только так, потому что они боятся меня из-за того, что я в любой момент могу жестоко наказать, извести и уничтожить. Они боятся меня и слушаются. Потому что благодаря тому, что я делаю и как общаюсь с тобой и остальными, а также как убиваю, они считают, что у меня нет слабостей. Мне безразлично всё, кроме власти. В их глазах я ледяной внутри. Но ты… ты… всё разрушаешь. Ты подставляешь меня. Специально унижаешь меня перед ними, вынуждая наказывать тебя, как бы я наказал любого. И если бы я не сделал этого и не наказал тебя прилюдно, они бы узнали о моих слабостях. А тебе мало… тебе всегда было мало. Всего мало. Ты добиваешь и дожимаешь. Ты настолько слепа и глуха к происходящему, что совершаешь ошибку за ошибкой. А я за тобой подтираю! Я!

— Никто не просил тебя подтирать за мной! И я не знала о твоём плане! Ты мог мне рассказать о нём! Ты мог предупредить меня! У нас было время в церкви! Ты мог дать мне хотя бы немного информации, чтобы я вела себя так, как ты хочешь! Ты мог рассказать мне, но ты не сделал этого!

— Потому что ты дерьмовая актриса, Флорина! Они же вампиры, чёрт возьми! Они бы узнали, что ты в курсе происходящего, и тогда у них появились бы подозрения насчёт моей верности им! Ты не смогла бы так искренне показать ужас, непонимание и панику! Ты бы не смогла выразить своё возмущение через взгляд так, как сделала это, и они поверили в моё безразличие к тебе и твоим чувствам!

— И поэтому ты не можешь обвинять меня в том, что я не догадалась о твоих планах! Я не умею читать твоих мыслей, Томас! Не умею, поэтому не вешай на меня всю вину за то, что ты сделал! Убирайся! Нам не о чем больше разговаривать! Убирайся и строй свои козни подальше от меня! Ты мерзкое и низкое существо, Томас! Мне плевать на то, как ты обращаешься с ними, это твоё право! Но сегодня ты дал им разрешение вытирать об меня ноги, опустил меня и показал, что я как королева и как вампир просто ничто. Пустота, с которой никто не будет считаться!

— Боже, — Томас запускает пальцы в волосы и смеётся. — Боже, да с тобой бесполезно разговаривать. Просто бесполезно. Ты отупела. Ты опять ничего не хочешь слышать. Ты думать не хочешь. И я просил тебя открыть мне разум, но ты не доверяешь мне. Ты отказала мне раз, два, три… я уже сбился со счёта. Я даю тебе столько возможностей увидеть, что выбрал свою сторону, но нет, ты просто изначально вынесла мне вердикт. Ты выжгла на мне слово «предатель» и веришь этому, ищешь доказательства и потом радуешься, когда якобы выигрываешь сама у себя в своей же лжи, потому что для тебя это удобно. Я больше не вижу смысла обсуждать с тобой что-либо. Ты зациклена исключительно на себе. Тебя никто не волнует, ты видишь только себя и свою боль. Ты страдаешь так показательно, отчего зачастую становится смешно. Ты стала уже нарицательным именем драмы, Флорина. Мы живём дальше, а ты всё никак не можешь встать и начать рационально думать. О-о-о, нет, тебе же так удобно быть вечной чёртовой жертвой обстоятельств. Ты просто избалованная, маленькая сучка. Я закончил здесь. Всё. С меня хватит.