Дом Монтеану. Том 1 (СИ) - Mur Lina - Страница 12

— Нет. Правда, нет. Мне кажется, это нормальным. Цикличным. Мне не страшно и не больно, как тебе. Я просто… не важно.

— Скажи. Что просто? — допытывается он.

Тяжело вздыхаю и смотрю на заснеженные деревья, мимо которых мы проезжаем.

— Я просто не вижу смысла, Стан. Не вижу смысла в своей жизни, как и все те, кто умер раньше от депрессии. Я не отрицаю того, что больна. Но отрицаю, что каждый из нас важен в этом мире. Посмотри, люди начали убивать друг друга, создавать искусственные болезни, только бы убить побольше себе подобных. Раньше они хотя бы были сплочены против нас, они были все заодно. А сейчас? Глянь, что они делают. Посмотри, в каком мире мы оказались. Всё обесценили, кроме денег. Деньги правят умами людей, и это мерзко. Власть стала забвением для них. Так что ты хочешь от меня? Чтобы я радовалась своей жизни? Вот такой никчёмной и жалкой?

— Люди это люди, Русó. Мы не заставляли людей делать выбор и не можем лезть в их жизни. Свою жизнь ты сама выбрала, а могла бы быть со мной.

— Стан, ты женился. Я должна была разорвать нашу связь. Должна была, ясно? Это было моим решением, ты прав. Я хотела этого. Я защищала тебя.

— Отчего, чёрт возьми? — он злобно повышает голос. — От боли? Но мне было больнее в сотню раз, когда я понял, что нас с тобой больше нет. Нашего мира нет! Отчего ты меня защитила? От смертей? Я потерял свою жену, потому что не хотел быть один! Я был один без тебя, Русó! Без тебя! И мне было больно! Мы клялись друг другу в том, что всегда будем вместе! Всегда будем защищать друг друга, стоять спиной к спине, как тогда. А ты меня бросила. Бросила, Русó. Ты решила за меня, чего хочу я.

Поджимаю губы и кривлюсь. Это плохой разговор. Мы, вампиры, хоть и не имеем такую сильно развитую эмпатию, но мы эмоциональны. Мы можем спокойно реагировать на незнакомых людей, но если связываемся с кем-то на более высоком уровне, то всё. Реакция нашего мозга становится неконтролируемой, особенно это касается близких нам по крови вампиров. Мы в буквальном смысле убьём друг за друга, хотим этого или нет. Мы убьём.

— Я просто… просто… мне больно, — тихо добавляет Стан. — До сих пор больно, и я боюсь. Да, из-за того, что ты больна, тебе сейчас плевать на всё, но я помню тебя настоящую, Русó. Я помню, как ты кричала тогда. Помню то, как громко ты смеялась, когда мы путешествовали, и как горько плакала, держа куски членов своей семьи. Я помню, как ты держала меня за руку, когда мы шли по этой жизни и защищали свою семью. Я всё это помню. Я ещё связан с тобой, и это никогда не разрушится, Русó. Никогда. Эта связь раньше делала меня таким сильным, непобедимым в войнах, в которых мы с тобой участвовали. Нам нравилось воевать, а сейчас мне больно, потому что я теряю тебя. Снова и снова я теряю тебя. Я боюсь, Русó. Боюсь.

Стан с ужасающей болью в его прекрасных глазах смотрит на меня и находит мою руку.

— Боюсь того, что тебя не станет, и я сойду с ума от этого горя. Мне кажется, что если ты умрёшь, то и моя жизнь закончится. Ты мой смысл жизни, Русó. Ты и наше прошлое. Остались только мы с тобой. Мы, связанные тайнами, клятвами и кровью. И я не могу позволить тебе вот так умереть. Это нечестно, Русó. Хочешь защитить меня? Хочешь спасти меня? Выживи. Постарайся выжить, и я клянусь, что сделаю всё, чтобы ты снова нашла смысл жизни. Я клянусь, но помоги мне. Помоги.

— Я не знаю как, — шёпотом признаюсь. — Понимаю, что ты говоришь это с огромной любовью ко мне, Стан, но я больше не люблю тебя. Я никого не люблю, понимаешь? Я забыла, что это такое. И я знаю, что тебе больно. Мои слова, решения, поведение разрывают тебя, а остановить это я не могу. Клянусь тебе, если бы могла, то сделала бы это. Но я… я не знаю как.

— Ты знаешь. Только ты и знаешь, Русó. Посмотри на мир иначе. Тебя давно в нём не было. Дай ещё один шанс этому миру, Русó. Просто позволь ему удивить тебя.

Глубоко вздыхаю и киваю.

— Я стараюсь. Пусть ты думаешь, что это не так, но я стараюсь.

— Хорошо. Тогда мы выиграем. Когда ты чего-то хочешь, то всегда это получаешь. И мы вернём тебя, Русó. Ты станешь королевой. Настоящей королевой этого мира.

— Ох, снова? А если я не хочу быть королевой, Стан? Если это не моё место?

— Это твоё место. Твоё. Не просто так именно внутри тебя сосредоточена вся невероятная сила твоего рода. Ты и есть королева, тебе просто нужно в это поверить. Ты хоть понимаешь, сколько вампиров хотят быть тобой? Сколько сил прикладывают мой отец и Совет для того, чтобы врать и скрывать тебя от других, только бы они тебя не убили?

— Что? — удивлённо выдыхаю я. — Меня хотят убить?

— Я думал, ты знаешь, — хмурится Стан, отпуская мою руку.

— Нет, я не знаю. Меня хотят убить?

— Да, мой отец считает, что те, кто убил твоих родителей и многих из нас, снова собирают армию. Кто-то из них остался. Они ищут тебя, Русó. И именно ты должна защитить весь наш клан.

— Почему, чёрт возьми, мне никто не рассказал об этом? — возмущаюсь я.

— А что ты можешь сейчас сделать? Ничего. Ты бессильна, Русó. Ты, как человек, слишком уязвима. И нам повезло, что тебя не было много лет среди нас, и большинство даже не догадывается, как ты выглядишь. Это тебя спасает. Но придёт время, и меня могут убить, если тебя не будет. Спаси меня, Русó. Спаси. А для начала давай выпьем за новую войну. Войну за твою жизнь.

Боже мой, конечно, я хреновая королева, но и понятия не имела, что над нашим кланом снова нависла такая угроза. Первый раз я привела этих ублюдков в свою семью. Я убила всех и не могу позволить, чтобы эти твари, считающие себя такими же чистыми, как моя семья, забрали власть в свои руки. Я хочу жить. Теперь я могу найти причины, чтобы жить, а потом умру. Этого времени будет достаточно, чтобы сделать Стана королём и передать ему всё. Но никто не тронет моего друга. Никто. Я убью.

Глава 5

Вот так мой друг, порой ты не можешь выбрать свою жизнь прямо сейчас, твои поступки имеют последствия. Мои тоже возымели. Я бы соврала, если бы сказала, что мне страшно за клан. Увы, головой я понимаю свой долг перед ними, а вот в груди ничего. И даже глядя на своего кровного друга, моего любимого брата, который всегда был рядом со мной, я не боюсь его потерять. Я знаю, что убью за него. Это прописано в нашей связи с ним. Это ужасно, не так ли? Думаю, что ты не можешь себе представить, что такое, когда в голове творится одно, а в груди и в сердце лёд и тишина. Ничего. Умом я хочу это вернуть. Хочу чувствовать снова, ведь должна спасти Стана. Но моё сердце… могила. Пустая. Холодная. Безжизненная. И эта разрозненность сознания и эмоций меня уничтожает. Вот она причина моего уничтожения. Я отключила себя, а мозг-то ещё жив. Хочешь ли ты такую жизнь? Всё ещё хочешь быть на моём месте, когда ты бессильна перед обстоятельствами? Да, ты можешь сказать мне, чтобы я снова включила себя. Но так это не работает. Это смертельно. Выключая себя, ты обрекаешь себя на смерть. Обратного пути нет. И пусть в голове я строю планы, обещаю себе, что буду нормальной, увы… Увы, мой друг, я не могу повлиять на то, что уже сделала. Не могу.

Нам с раннего детства всегда рассказывали о повадках людей, их законах и традициях. Лекции о людях мы слушали из года в год, потому что они, как и мы, развивались, прогрессировали, умнели и меняли свои правила. Раньше мы спокойно существовали рядом с людьми. Мы защищали их от оборотней. Но потом людям стало мало нашей защиты, они захотели быть нами. Поэтому нам пришлось убивать и защищать себя, как и внешне выглядеть людьми. Мы легко могли войти в любое общество, что и делали. Меняли имена, внешность и жили дальше. Затем я совершила ошибку, и мы затаились на долгое время, чтобы восстановить свои потери и ресурсы. Но лекции продолжали обновляться, и я слушала их, чтобы быть в курсе всего, что сейчас происходит в мире. К тому же мои слуги — люди, и это тоже помогало мне ориентироваться в современном мире.

— Если тебе станет плохо или ты почувствуешь желание напасть на кого-нибудь, просто сожми мою руку, идёт? — инструктирует меня Стан, бросив напряжённый взгляд на заснеженную вывеску небольшого и единственного бара в городе.