Волшебство по наследству - Лубенец Светлана - Страница 8

• Предыдущая
• 8/26
• Следующая

– Сдается мне, что ты хочешь подложить свинью своей подружке, – однажды сказал он.

В который раз поразившись Витькиному чутью, которое она тут же связала с сапфировым кольцом, Яна нервно спросила:

– С чего ты взял?

– Я же не слепой, – усмехнулся Шереметьев.

– Ну и что ты такого разглядел?

– Все, что нужно.

– Что именно?

– Тебе нравится Князев. Так ведь?

– Нет! – Яна так громко выкрикнула это, что дальше отпираться стало глупо, и она сказала: – Ну и что? Я же не виновата, что так получилось!

– А как же Таня? Она ведь твоя подруга.

– Ничего плохого я своей подруге не делаю!

– Еще как делаешь! Ты все время выставляешь ее дурой.

– Может, она такая и есть?

– Не знаю. Ты не даешь понять, какая она. Только все твои старания бесполезны. Юрке она здорово нравится, и твоих штучек он не замечает.

– Мне больше не приходить к тебе? – звенящим голосом спросила Яна, поскольку неблаговидная правда наконец выплыла наружу.

– Приходи, – глухо сказал Витька.

Яна вскинула на него непонимающие глаза.

– Приходи, – повторил он. – Ты мне все равно нравишься. И я все равно надеюсь... как и ты...

Яна много думала о своих отношениях с Витькой. Он ей очень нравился как человек и друг, но влюбиться в него она никак не могла. Все между ними было слишком обыкновенно, просто и буднично. Влюбляются в недосягаемых принцев. А как можно влюбиться в Витьку, которого она несколько раз чуть ли не на себе таскала на прием к врачу? Тут никакое кольцо восемнадцатого века не поможет. Даже с королевским сапфиром! Даже бабушкой заговоренное! Даже с тремя магическими лучами! Когда Яна нечаянно всего лишь краем одежды касалась Юры Князева, ее будто электрическим током пронзало. А Шереметьеву она сто раз подавала руку, на которую он, хромая, тяжело опирался, и – ничего. Какая уж тут любовь!

А в школе все уже намертво соединили Яну с Витькой и называли ее не иначе, как графиней Шереметьевой. Яна что-то такое помнила из отечественной истории про графа Шереметева, но особенно себе этим голову не забивала. Витька же по поводу своего фамильного графства легко и весело отшучивался.

«Княгиня» Самохина и «Графиня Шереметьева» встречались теперь редко, поскольку всецело были поглощены своими новыми отношениями. Княгиня явно была счастлива. А Графиня постоянно злилась и нервничала, один только Витька, презирающий собственное богатство и отрицающий благородство своего происхождения, мог ее рассмешить и отвлечь от тяжелых мыслей.

Коля Брыкун отмывал в ванной от весенней грязи кроссовки и раздумывал, что лучше сделать: вызвать Шереметьева на честный бой или еще раз подкараулить в темном углу и отделать так, чтобы никакие ноги уже больше никогда не срослись. Можно подговорить еще и Вадьку Вандышева, который всегда готов помахаться даже и за просто так, а уж за идею – тем более. Нет, все-таки лучше без Вадьки, один на один и честно глядя в глаза. Он, Коля, и так выглядит перед Шереметьевым не лучшим образом, да и Янка его за тот подлый удар в спину презирает. Хотя, с другой стороны... Например, позавчера Витька сказал, что, когда его нога заживет окончательно, они еще поквитаются. А кто знает, как он будет расквитываться? Нет, все-таки лучше с Вандышевым...

Коля бросил кроссовки на пол, взглянул на себя в зеркало и остался вполне доволен увиденным. У него все при всем! Даже чем-то похож на Жан-Клода Ван Дамма. И чего этой Янке еще надо? Чего ей не хватает? Конечно, Витек Шереметьев богатенький. Поговаривают, что он графского происхождения, хотя врут, наверное. Какой там граф – человек-аэропорт! В Москве, кажется, есть такой аэропорт – Шереметьево... Но денег у его батяни точно куча. Он руководит какой-то крутой фирмой, а мамаша увешана драгоценностями, как манекен в соседнем ювелирном магазине «Яхонт».

У него, у Коли, таких денег, как у Витька, в карманах, конечно, не водится, зато он для Янки готов на все: хоть в реку прыгнуть, хоть на самое высокое дерево залезть. Только бы попросила! Но нет... нос воротит... Если она думает, что он тупой, так напрасно. Ему просто совершенно неинтересно учиться, потому что непонятно для чего. Вот взять родителей. Оба высокообразованные инженеры. И что? Получают в своем конструкторском бюро такие нищенские деньги, что не могут даже своему единственному сыну нормальные кроссовки купить. А папин брат, дядя Леша, который среднюю школу закончил с большим трудом, заколачивает на рынке бешеные «бабки».

Так зачем ему, Коле, все эти задачки, формулы и дурацкие похождения какого-то древнего, как ископаемый Тутанхамон, Хлестакова? Он лучше, как дядя Леша, пойдет по торговой части. Вот разбогатеет и купит Янке в подарок стального цвета «мерс» или какой-нибудь бриллиант сверхъестественного количества карат. Вот он и посмотрит тогда, сможет ли она отказаться от его любви, глядя на такую его потрясающую щедрость.

Коля вытер тряпкой ненавистные кроссовки, очень яркие и огромные, но далеко не фирменные, и пошел на улицу прогуляться. Он подумал, что ему вполне может встретиться Вандышев, и они с ним обговорят детали покушения на Шереметьева. А может быть, встретится не Вандышев, а Янка, что даже лучше, потому что он тогда предпримет на нее еще одну атаку, и, может быть, надобность в драке сама собой отпадет. Может же такое случиться, что Яна наконец поймет, что он ничем не хуже Шереметьева, а даже гораздо лучше. Конечно, с большими деньгами очень легко женщинам морочить головы. А попробовал бы Витька завоевать сердце Янки вот так, как он, Коля Брыкун, когда можно полагаться только на свои внешние данные, везение и нечеловеческую любовь!

Но вместо Яны или, на худой конец, Вадьки Вандышева Коле встретилась семиклассница Настя Шереметьева, Витькина сестрица. Она в отличие от Витьки, по которому не слишком заметно было благосостояние родителей, была разряжена, как модель на журнальной картинке. На ней была навороченная замшевая куртка ярко-голубого цвета, кожаные синие клеши и большое количество колец на руках и в ушах.

– Куда путь держим? – перегородил ей путь Брыкун, ни на что особенно не рассчитывая, просто так, для куража.

– Так... никуда... гуляю... – кокетливо пропела Настя и ослепительно улыбнулась.

– Может быть, прогуляемся вместе? – Коля тоже улыбнулся ей широкой вандаммовской улыбкой.

– Почему бы нет? – охотно согласилась Настя.

И Коля подумал, что он вполне может позволить себе легкий, ни к чему не обязывающий романчик с Настей, поскольку Яна от него пока еще по глупости своей отказывается. К тому же Настя – сестра его заклятого врага, и дружба с ней вполне может ему пригодиться впоследствии.

Романчик с Настей у Коли Брыкуна завязался нешуточный. Нет, ничего такого, что могло бы повредить его будущим отношениям с Яной, не было, но Настя вцепилась в него мертвой хваткой. Среди ее одноклассниц гулять с восьмиклассником было так же престижно, как среди Яниных подруг – с девятиклассниками, и Настя старалась вовсю. Она звонила Коле по сто раз на дню, висла на его руке на прогулках, специально прохаживаясь с ним под окнами своей лучшей подруги Лариски, и настоятельно зазывала в гости на чай с пирожными из ресторана «Метрополь» и бутербродами с черной икрой в неограниченных количествах.

В конце концов Коля решил сдаться и поесть вволю знаменитых на весь Питер пирожных и обещанной неограниченной икры. Поскольку Настин братан продолжал нагло увиваться за Янкой, а та его в этом явно поощряла, Коля Брыкун решил выяснить диспозицию, чтобы можно было, если повезет, задавить змея Витьку в его собственном логове.

Шереметьевская квартира, как того и ожидал Коля, была обставлена очень богато и под старину. Тяжелая темная мебель с завитушками и огромные напольные часы с золочеными гирьками настолько поразили его воображение, что он минут десять качал головой, цокал языком и приговаривал: «Ну и ну!» На стене в гостиной висели два портрета: молодой женщины и мужчины в старинных нарядах, отделанных кружевами и усыпанных драгоценными камнями.

• Предыдущая
• 8/26
• Следующая