Охота на жену - Гетта Юлия - Страница 8

– Твой папа сбил человека.

– Что?!

– Т-ш-ш, – прикладывает Анна палец к губам, – пожалуйста, тише, Танечка.

– Как это произошло? Что с тем человеком? Он жив?

– Да, жив, слава богу. Но получил очень серьёзные травмы. Петру грозит тюремный срок.

Прикрываю ладошкой рот, шокированная услышанным.

Господи, да как такое может быть?! Папа сто лет за рулём, всегда был очень аккуратным водителем! Как он мог кого-то сбить?!

– Анна, я не понимаю… Боже, и что же теперь делать?!

Жена отца снова тяжело вздыхает и сцепляет руки в замок на коленях так сильно, что белеют костяшки пальцев.

– В общем, Петя оплатил этому мужчине всё лечение, но тот требует еще сверху денег. Много. Миллион. Но твой отец не собирается больше ничего ему платить. Он вообще не считает себя виноватым в аварии. Говорит, что мужик этот будто специально ему под колёса бросился. И он бы никак не успел затормозить. Но доказательств у него никаких нет, Тань. Камер на том участке дороги не было. И свидетелей, как назло, тоже. Я консультировалась с юристом. Шансов у Пети доказать, что он не виноват, нет. И его могут посадить, если дело дойдёт до суда! А ещё он потеряет работу, Тань. Ты ведь знаешь, какая у него должность. Ему сразу дали понять, что людям с судимостью там не место.

– Так пусть отдаст этому мужику чертовы деньги! – в сердцах выпаливаю я.

Анна снова на меня шикает.

– Да тише ты! Не хочет он. Принципиально. Да и нет у нас сейчас таких денег, Тань. Я ему говорила, что нужно продать наш дом, купить что-то поскромнее, но Петя и слушать ничего не хочет. Принципы у него, видите ли! А о нас он подумал? О Лизоньке подумал? Да и вообще… Были бы у меня эти деньги, пошла и сама бы отдала, ей-богу!

– Я с ним поговорю, – резко встаю со стула я.

– Нет! – хватает меня за руку Анна. – Ты мне обещала, что не выдашь меня! Без шуток, Таня, он пригрозил мне разводом, если я тебе расскажу.

– Хорошо, я поняла, – киваю я, без сил оседая обратно.

Отец – тот ещё упрямец. Боюсь, что меня он послушает с тем же успехом, с которым послушал Анну. Только ещё сильнее разозлится.

– Скажите мне, как найти того мужчину, – приходит мне в голову мысль. – Я съезжу к нему, поговорю. Может, удастся сторговаться на меньшую сумму.

Миллион. Это очень большие деньги. За такую сумму в нашем посёлке можно купить квартиру. Или даже небольшой дом.

В городе, конечно, цены намного дороже…

Квартира, которую для меня приобрел отец, наверняка стоит больше миллиона. Я могла бы её продать, заплатить тому мужчине, и ещё остались бы деньги на покупку своего жилья в посёлке.

Это единственный вариант, который приходит мне в голову. Где ещё можно взять такие деньги, ума не приложу. Разве что почку продать. Но и то не уверена, что этот орган настолько дорого стоит.

Едва не пропускаю нужную остановку в этих невеселых мыслях. Но успеваю выскочить из автобуса в последний момент, вовремя опомнившись.

Передо мной предстаёт мрачная махина третьей городской больницы. Мне еще ни разу не доводилось здесь бывать.

Плутаю по территории, отыскивая стационар. Покупаю одноразовый медицинский халат и бахилы. Поднимаюсь в травматологическое отделение.

Пахнет хлоркой…

– Извините… Добрый день. А в какой палате лежит Геннадий Попов? – обращаюсь к молоденькой медсестре на посту.

– В пятой. По коридору до конца, платное отделение, – любезно подсказывает она, даже не спросив, кем я ему прихожусь. Хотя, может, это и неважно.

Иду в указанном направлении, чувствуя, как внутри нарастает волнение.

Отыскав нужную палату, замираю перед ней в нерешительности. За наполовину стеклянной дверью видна высокая больничная кровать. На которой лежит человек. Мужчина. Весь перебинтованный.

Становится жутко до тошноты.

Собравшись с силами, захожу. Делаю пару неловких шагов и снова застываю на месте, испуганно разглядывая его.

Из одежды на нём только шорты. Левую половину туловища немного прикрывает простынь. Правая нога в гипсе до самого бедра. И правая рука, из которой вдобавок торчат металлические спицы. Грудная клетка перебинтована. Голова тоже в бинтах, словно в шапке. Лицо как будто отёкшее, под глазами синяки.

Несмотря на то, что Геннадий шантажирует моего отца, становится его жалко. Похоже, ему крепко досталось. Кажется, папа в данной ситуации очень неправ.

Сомневаюсь в том, что этот мужчина мог намеренно броситься под колёса, как предположила Анна. Разве можно сознательно так себя покалечить?

Мужчина смотрит телевизор, висящий на стене напротив его кровати, и что-то ест из пакета здоровой рукой. Перевожу взгляд на упаковку – чипсы.

– Здравствуйте, – прочистив горло, негромко произношу я, привлекая к себе внимание. – Вы – Геннадий?

Он поворачивает голову на звук, и его губы искажает неприятная ухмылка.

– Ух ты, какая киса! Неужто такая – и ко мне? – произносит скрипучим прокуренным голосом, вытирая руку после чипсов об простынь. После чего берёт лежащий рядом с ним на постели пульт и приглушает звук телевизора.

Мне совсем не нравится, каким взглядом он ощупывает мою фигуру. Становится противно.

– Я дочь того человека, который вас сбил, – преодолевая брезгливость, сообщаю я.

– Аха, вот что. Значит, дочка жлоба, который меня чуть не угробил.

– Мой отец не жлоб. Насколько я знаю, он оплатил вам лечение, достал дорогостоящие препараты, которых в больнице нет.

– И решил, что так легко отделается? – оскаливается Геннадий, обнажая неровные жёлтые зубы. – Нет, киса. Он всосался по полной. Или заплатит, или сядет, так и знай.

– Но послушайте, миллион – это ведь нереально большие деньги!

– Не смеши меня. Думаешь, я не знаю, кто твой папаша? Не переживай, добрые люди рассказали, поведали мне о нём. Бабки у него точно есть, и немало. Так что пусть раскошелится, от него не убудет.

– Но почему он должен платить, если вы сами под колёса выскочили?

– Что? Ты что несёшь, дура? – рявкает на меня Геннадий так громко, что я аж подпрыгиваю. – Я шёл себе спокойно, переходил дорогу, а твой папаша на меня налетел! Таких водил, как он, за руль пускать нельзя!

– Неправда. Мой отец аккуратный водитель, – дрожащим голосом возражаю я.

– Твой папаша меня чуть не угробил! И после этого ещё жлобится моральный ущерб оплатить? Свинья он, и место его за решёткой!

Кровь бросается мне в лицо. Пульс стучит в висках. Хочется развернуться и бежать из этой палаты как можно дальше, чтобы больше никогда не видеть и не слышать этого человека. Но я заставляю себя выдохнуть и собраться.

К сожалению, от этого человека зависит судьба моего отца.

– Давайте хотя бы обсудим сумму, – выдавливаю я из себя. – Миллион – это очень большие деньги, у нас их просто нет.

– Не заливай мне, киса. Знаю я, кто такой Пётр Мышкин. Несите давайте бабки. Не принесёте завтра – я попрошу два миллиона. Или три. И никуда вы не денетесь, один хрен придётся раскошелиться. Иначе папашу твоего посадят, к бабке не ходи. Так что тащи сюда лям, пока ещё я добрый.

Мне снова приходится совершить усилие над собой, чтобы суметь продолжить диалог.

– Как я могу быть уверена, что если заплачу вам, вы сдержите своё обещание? Вдруг вы всё равно захотите посадить папу? – интересуюсь я, пытаясь выглядеть максимально спокойной, хотя внутри бушует ураган.

– Гена Попов – человек слова, киса, – скрипит своим отвратительным голосом он. Выглядя при этом до тошноты довольным. Будто я уже вручила ему миллион. – Принесёшь бабки, я ментам скажу, что сам виноват. Что мне тупо жить надоело, решил руки на себя наложить. И претензий к твоему папаше не имею.

– Хорошо, – напряженно киваю я. – Но так быстро денег мне не найти. Нужно будет подождать какое-то время…

– Ты чё, меня за лоха держишь, киса? – грубо перебивает Геннадий. – Бабки я жду до завтра. Потом будет два миллиона. Поняла?