Договор на крови (СИ) - "Каин" - Страница 12

— Идем. И ты все узнаешь.

Фома вышел из «Империала» и направился следом за мной. Я прошел к дому, потянул на себя скрипнувшую дверь и вошел в помещение. Звякнул закрепленный над входом колокольчик, оповещая торговца, что в лавку прибыл покупатель. А через мгновение из подсобки вышел парень лет двадцати пяти с пшеничной копной волос и широким лицом, покрытым частыми веснушками. На скуле виднелась длинная царапина, которая казалась не такой уж и старой. Парень окинул меня цепким взглядом, и тут же расплылся в довольной улыбке, явно оценив мой дорогой костюм и обувь:

— Добрый вечер, мастер, — начал он, застегивая жилетку из зеленого сукна. — Чем могу вам помочь?

Я также быстро осмотрелся, отмечая истертую краску на полу, сбитые углы прилавка, просевшую потолочную балку и выцветшие обои. Лавка переживала не самые лучшие свои времена. Хотя у продавца под закатанными рукавами были довольно приличные часы. Вот только ремешок был неподходящим из толстой кожи плохой выделки. Быть может, вещица была куплена в ломбарде, а вот другой вариант был менее безобидным.

— Добрый вечер, — я прошел к прилавку и облокотился о него — Меня зовут адвокат Павел Филиппович Чехов. Я приехал сюда не случайно. У меня есть к два важных вопроса к владельцу лавки. Во-первых, тут продали моему помощнику флакон жидкостью для омывания стекол. Мой слуга приехал на красной отечественной машине. С очень приметной наклейкой на крыле. Быть может, вы ее помните. Простая, бюджетная машина, на которой обычно катаются жители рабочих кварталов.

Я выжидательно посмотрел на лавочника. Но тот только покачал головой:

— Простите, мастер, не припомню. У нас очень много клиентов.

Я понимал, что парень лукавит. И был уверен, что он запомнил и здоровяка Фому и непривычную для этих мест машину. Но невозмутимо продолжил:

— Мой помощник хотел купить дорогую жидкость, которую обычно заливает водитель нашей семьи. Вы продали ему бутылку с такой же этикеткой, но жидкость оказалась подделкой. Нам повезло, что залить эту жижу сразу в «Империал» мастер Питерский не решился. Он опробовал ее на своей Ласточке. Повезло, — я сделал акцент на этом слове, — ведь в простой машинке были открыты окна, нет кондиционера и кожаного салона. Потому вонь не осталась в салоне, а большая ее часть вышла через открытые окна. Будь мы в «Империале» — могла случиться беда. Мог пострадать и мой помощник и я сам.

Парень взглянул на меня уже по-другому. Снисходительная улыбка исчезла, а на лице проступила настороженность.

— Могу предположить, что вас обманул поставщик, — спокойно продолжил я. — Так что искренне советую разорвать с ним договор. И вернуть ему оставшуюся партию подделок.

— А сама бутылка у вас осталась? — хитро прищурился вдруг продавец. — А чек?

— Вы мне не дали чека, — насупился стоявший за моей спиной слуга. — Сказали, что на расходники квитанция не положена. А я торопился и не стал спорить.

— Вы пытаетесь нас оклеветать, — возразил продавец. — Мы всегда даем покупателю чек. И закон не нарушаем.

— Может все-таки вмазать ему разок, вашество? — с надеждой уточнил Фома. — А легонько ему голову поправлю. Враз вспомнит…

Парень побледнел и гулко сглотнул. Видимо, он воочию представил, как Питерский «легонько» правит ему голову.

— Да Искупитель с ней, с жидкостью, — беззаботно махнул рукой я. — Я же не говорил что хочу, чтобы вы компенсировали мне стоимость товара. У меня и самого товара нет, чтобы сдать его. Да и чека, как вы правильно подметили. Просто порекомендовал вам, как сделать так, чтобы обойтись без убытков и штрафов. Хотя признаться, я все же озабочусь и брошу по городу клич. Думаю, что Фома не один, кому вы продали эту самую жижу. Предложу всем пострадавшим помощь.

— Какую? — пискнул парень.

— Благотворительную, — медленно выговорил я слово, подозревая, что продавец его может не знать.

— Дармовую, — перевел Питерский с мстительной усмешкой.

Я кивнул и продолжил:

— И если покупатели вашего магазина придут с жалобами — с радостью буду представлять их интересы в суде и ИмперПотребНадзоре.

— Так… это ж…

— Но я прибыл совсем по другому делу, — тут же отмахнулся я. — И мне нужно поговорить с владельцем магазина.

— По поводу чего? — уточнил парень, который уже не ждал ничего хорошего.

— В мой офис попало дело об обвинении цирюльника. И я буду защищать его в суде. По распределению, — спокойно ответил я.

Услышав информацию о том, что я буду представлять Рахмата в суде, парень побледнел. Веснушки на его коже стали еще заметнее. А когда он снял трубку стоявшего на прилавке стационарного телефона и принялся быстро крутить диск, набирая номер, я заметил, что его руки едва заметно тряслись.

Терпеливо подождал, пока парень свяжется с Семеновым, и когда продавец положил трубку на рычаги, поинтересовался:

— Как скоро он прибудет?

— Батя будет через пять минут, — ответил продавец, и я кивнул.

— Хорошо. Подожду его в вашей лавке, если вы не против.

Отошел от прилавка, осматривая стенды с ассортиментом. И отметил, что выбор товаров был невелик. Часть полок пустовали, а многие наборы для ремонта были произведены в соседней азиатской Империи. И вполне возможно, были ввезены в страну контрабандой.

Лавочник не обманул, и глава семьи Семеновых прибыл в лавку через пять минут. Входная дверь открылась, и в помещение вошли четверо. Мужчина лет пятидесяти, и трое помоложе. Я обернулся, с интересом осмотрев вошедших. Все они были одеты без особого вкуса, но недешево. Одинаковые рубашки в полоску, штаны из темно зеленого сукна и жилеты с начищенными пуговицами из стерлингового серебра сидели на них так ловко, что стало ясно, что шили их на заказ. Тем более, мне было сложно представить, чтобы можно было найти такие странные жилеты в свободной продаже. Все вошедшие были светловолосые, с красными лицами. У молодых Семеновых на скулах, носах и челюстях виднелись следы недавней драки. Я невольно подумал, что Рахмат был хорошим воином, раз смог справиться с четырьмя крепкими ребятами.

— Добрый вечер, мастер Семенов. Я прибыл в ваш магазин по поводу иска о нанесении убытков и задетой чести вашей дочери. Вы заявили, что цирюльник Рахмат нанес ей унижение тем, что коротко подстриг, из-за чего помолвка Алены Семеновой была расторгнута.

Глава семейства насупился, а затем осторожно кивнул:

— Все верно. Мои претензии основательны. Девка теперь выглядит как ощипанная курица. Никто в здравом уме не возьмет ее в жены. Какая красота в девке ежели волос на голове меньше, чем у пса дворового?

— Вам виднее, в чем привлекательность невесты из вашей семьи, — я развел руки в стороны. — У меня есть единственное возражение. При посещении цирюльни ваша дочь назвалась мужским именем, и сама попросила подстричь ее покороче. Но увы, полагаю, что вряд ли смогу доказать это в суде. Так как ваша дочь не подтвердит это. Верно?

Семеновы переглянулись, и на лице главы семейства расплылась довольная улыбка.

— А в городе говорили, что Чехов не проигрывает, — едва слышно пробормотал один из сыновей, явно довольный происходящим.

— Без поражений не познаешь вкуса победы, — веско заявил я и направился к выходу. — Идем, Фома.

Слуга удивленно взглянул на меня, но не произнес ни слова. Покачал головой и послушно пошел за мной. Я открыл дверь, но остановился на пороге, сделав вид, что что-то вспомнил. Хлопнул себя ладонью по лбу, а затем обернулся к Семеновым.

— Да, скоро к вам в лавку прибудет наряд жандармерии. Это я так, сообщаю чтобы для вас подобное не оказалось неожиданностью.

Радость на лицах Семеновых сменилась недоумением:

— По поводу чего, мастер? — уточнил отец семейства.

— Сейчас я вернусь к цирюльнику и настоятельно порекомендую ему подать заявление о вымогательстве, — спокойно ответил я.

— Каком вымогательстве? — не понял старший Семенов, и веко над левым глазом у него предательски дернулось.

— Члены вашей семьи пришли в цирюльню Рахмата, и требовали три тысячи рублей, — пояснил я. — Вступили с ним в потасовку, пытались разбить витрину и грозили тем, что один из ваших детей состоит в «Сынах». Состав преступления налицо. Нападение группой четырех рож лет на пять каторги потянет.