Помереть не трудно (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 26

— На них напали неожиданно, — вдруг сказал шеф. — Эти вервольфы ничего в этот момент не делали. Видишь, как лежат трупы? Они сидели в ангаре. Услышали шум снаружи… Пошел посмотреть один. Его убили быстро, бесшумно. Поэтому второй, идя следом, ничего не заподозрил. Третий побежал за помощью, но не успел.

— Тогда что они делали в ангаре?

— Узнаем, когда войдём внутрь, — пожал плечами шеф. — Нужно перекинуть через это всё… — он кивнул на лужу и трупы. — Доску, что-ли.

— Погодите, — никаких досок я в пределах видимости не наблюдал. — А как же полиция? Официальное расследование? Эксперты, фотографы, судмедэксперты…

— Сашхен, ты еще не понял? — шеф мягко взял меня за руку и оттащил на шаг. Оказывается, носком ботинка я почти влез в лужу… — Мы — и есть полиция. Судмедэксперты и фотографы.

— И уборщики?

— Нет. Убирать будет специальная команда. Но — только после того, как я дам на это добро.

— То есть, кроме нас…

— Теперь ты понимаешь степень ответственности? — перебил шеф.

Я кивнул.

В Питере всегда кто-то был. Майор Котов, другие полицейские чины, патологоанатомы, лаборанты… Нас вызывали, как консультантов. Да, мы тоже ловили преступников — например, как в случае с Лавеем… Но в Петербурге нас всегда кто-то страховал.

— Извините, шеф… А в Москве, что ли, нет такой же… Ну, команды, как у нас? По борьбе со сверхъестественными преступлениями?

Алекс оглянулся на меня, подняв брови.

— Во-первых, кадет, ТАКОЙ команды больше нет. Мы — уникумы…

— Да-да, я понял. Очень приятно. Но всё-таки?

— Вервольфы, несмотря на весь гонор и предубеждение к пришлым, доверили расследование нам. Это означает, что никого другого они на свою территорию не пустят.

— Слушайте, это ведь уже не детские игры в казаки-разбойники, — я недоумённо пожал плечами. — Это убийство. Его не так-то просто утаить.

— Знаешь, в чём твоя ошибка, кадет? — Алекс подошел так близко, что я уловил запах его одеколона. Он почти выветрился, но от этого знакомого домашнего запаха мне сделалось чуточку легче. — Ты воспринимаешь вервольфов в первую очередь, как людей. А они не люди. У них звериные инстинкты, звериные правила поведения и звериная иерархия. Они сами рассматривают себя не как социум, а как стаю. Смекаешь?

— Вы хотите сказать, что для них, как для волков, войны за территорию — важная, неотъемлемая часть жизни, и убийства, то есть, сопутствующие потери — обычное дело.

— Именно.

— Значит, всё как у людей.

— Только у людей этим обычно занимаются государства, — усмехнулся Алекс. — И прикрывают беспредел умным словом «политика». А у вервольфов — всё по честному, как и написано в одной старой книге: око за око, зуб за зуб. Это и есть закон.

— Я понял. У людей те, кто убивает других, считаются преступниками. Их наказывают. А у вервольфов… Пока не убьёшь — даже аттестат зрелости не получишь. И в связи с этим, — я замолчал, пытаясь сформулировать мысль. — Мы расследуем не столько убийство, сколько… его подоплёку? Мотивы? Ищем связь с кладбищенскими смертями?

— Хорошо рассуждаешь, — похвалил Алекс.

— Тогда у меня ещё вопрос. Вы говорите: убийство для вервольфов — обычное дело. Как за хлебушком сходить. Но почему тогда вызвали нас? Раньше ведь как-то обходились?..

— Думаю, когда мы найдём ответ на этот твой вопрос, кадет, — шеф задумчиво достал пачку сигарет, посмотрел на неё, и сунул обратно в карман. — Мы поймём и всё остальное.

Вход в ангар нашелся с другой стороны — мы вызвали охранника с КПП после того, как осмотрели, зафиксировали и сфотографировали всё, что касалось трёх зарезанный служащих «Семаргла».

Охраннику предстояло позаботиться об уборке и похоронах — положа руку на сердце, я даже думать не хочу, что представляют собой похороны в стае…

Он же показал нам другой вход, точно такой же, на противоположной стороне ангара.

— Что-то подобное я и предполагал, — сказал шеф, обозревая трёхэтажные кровати, общие умывальники и странного вида кухню: никаких плит, зато множество холодильников, разделочных досок и ножей. — Общежитие для молодых волков.

Шеф повёл носом и невольно поморщился. Букет был потрясающий. Я бы даже сказал, сбивающий с ног.

Запах множества старых носков, потных рубашек, рабочих ботинок, чуть кисловатый привкус пива… Красной лентой вился запах мокрой псины, чуть приправленный противоблошиным шампунем — тем же, что и на убитых; оттенял всё это еле заметный запашок сырого мяса… шел он преимущественно от кухни, и это как-то успокаивало.

— Они что, все работают в одну смену? — спросил я, обозревая довольно обширное помещение. Если учитывать тройные нары, жило в нём человек триста…

— Жильцов удалили, чтобы исключить возможность общения с нами, — заметил Алекс, рассматривая ближайшую кровать.

Одеяло было скомкано, подушка сбилась на бок, наволочка покрыта лёгким налётом шерсти…

— Они налетели неожиданно, — я имел в виду байкеров. — Никто не ожидал, что они поведут себя именно так… Жестоко.

— Налетели, убили первых трёх, кто выбежал на шум, и молниеносно смылись, — закончил мою мысль шеф.

— Но почему никто не отправился в погоню?

— Это вызвало бы слишком большой резонанс снаружи, — Алекс имел в виду город за пределами промзоны. — Но не сомневайся: и погоня, и месть — обязательно состоятся. Ведь в этом и весь цимес.

— Тогда я не понимаю, почему вызвали нас, — я заглянул под кровать. Там был армейский рюкзак, с открытыми завязками. Сквозь горлышко было видно — и чуялось — что он набит нестиранной одеждой.

— Ты же сам сказал: чтобы установить, есть ли связь со смертями на кладбище.

— Там же проклятье, — вспомнил я. — Вы сами говорили: на кладбище проклятье. А здесь — обычный беспредел. Где имение — а где наводнение…

— Ты забыл, что проклятье там особого рода, — Алекс пошел к выходу. — Оно не имеет отношения к смертям непосредственно.

— А к чему имеет?

— Это мы должны выяснить. Чем сейчас и займёмся…

— Стойте, — закричал я страшным шепотом. — Подождите.

Алекс обернулся. Я давно заметил: когда его застали врасплох, он всегда принимал «позу дуэлянта»: вполоборота к противнику, одна рука за спиной, другая — вперед плечом — вытянута вдоль тела, готовая в любой миг выхватить пистолет…

— Вы знали, что нам не нужно сюда ехать, — сказал я, шагнув к Алексу и заглянув ему в глаза. — Вы догадывались, что убийства здесь не имеют никакого отношения к нашему делу. Просто вы не хотели встречаться с Советом, и ухватились за оказию.

— Ты не прав, — тихо сказал шеф. — На данном этапе расследования нельзя судить, что имеет отношение к делу, а что — нет. Мы обязаны проверять все версии, все ниточки. А что касается Совета… — заложив руки за спину, он покачался с носков на пятки. — Я никому не позволю диктовать себе условия. В конце концов, я состою в нём намного дольше, чем некоторые из ныне живущих.

— Иными словами, вы занозились на то, что Совет отнёсся к вам без должного уважения, — сказал я. — И хотите поставить его на место.

— Что-то в этом роде, — Алекс покрутил в воздухе указательным пальцем и вновь повернулся к выходу.

— А не получится ли, что ваша заносчивость выйдет боком нам обоим? — спросил я ему в спину.

— Поживём — увидим, кадет, — заложив руки в карманы штанов, он вышел из ангара.

Рёв мотоцикла раздался неожиданно. Машина вдруг взрезала воздух перед самым носом у Алекса, и если бы тот не отклонился — был бы снесён массивным сноровистым «Харлеем».

— Чёрт!.. — закричал шеф в сердцах. — Смотреть надо…

Но байкер, выставив ногу, уже разворачивал заднее колесо, и было понятно, что вот сейчас он понесётся на шефа снова.