Турецкий дебют (СИ) - Лучиновский Андрей - Страница 12

— Как и большинство в Империи, — я нырнул в салон флайера.

— Большинство только делает вид, а поступает по-своему, наплевав на все заповеди. О них вспоминают, только когда этого требует ситуация, — Рысь резко захлопнул дверцу, чем заслужил неодобрительный взгляд водителя, — Кузя, а теперь отвези нас в настоящий ресторан. Пора ввести в организм поросятинки с хреном.

— Здравствуйте, Пётр Ильич.

Синельников обернулся, задрав голову, и сделал попытку подняться.

— Ваше сиятельство…

Стариков, положив ладонь на плечо полковника, усадил его обратно.

— Не стоит вставать, — произнёс он, обойдя стол, и присел напротив главы гвардии рода Турчаниновых, — Да и Ваше сиятельство режет слух. Прошу вас, Пётр Ильич, зовите и меня по имени-отчеству.

Синельников, не зная, что ответить, только кивнул в ответ и отложил в сторону нож и вилку, которыми только что рассеянно ковырял давно и бесповоротно остывшую котлету из телятины.

— Чего изволите, Ваше сиятельство? — раздался голос из-за спины Старикова, — Свежайшие устрицы, рекомендую.

— Ничего не надо, голубчик, — князь отправил восвояси, возникшего перед столом метрдотеля, и снова повернул голову к Синельникову.

— Простите меня, господин полковник, что не испросил разрешения присоединиться к вашей трапезе, но моё к вам дело отлагательств не терпит — уничтожен род, которому вы служили.

— Да какая там трапеза, Ваш… Илья Андреевич. Кусок в горло не лезет.

— Я знаю, что вы уже дали показания в судебной коллегии и даже успел ознакомиться с ними. Но всё же решил вас побеспокоить в частном порядке. Поймите отцовские чувства, ведь убита моя дочь.

Синельников резко выпрямил сгорбленную спину и, пристально посмотрев князю в глаза, отчеканил:

— Должен вам напомнить, Ваше сиятельство, что был убит весь род, а не только Маргарита Ильинична.

Стариков горько усмехнулся, не отводя взгляда от лица гвардейца:

— Вы знаете моё отношение к роду Турчаниновых. Я был дружен с Петром Хасановичем и был рад отдать свою единственную дочь за его единственного сына, хотя и не считал Андрея лучшей партией для Марго. Но всё же, Пётр Ильич, это ваш род — не мой. Официально это был штурм усадьбы с соблюдением всех правил родовых войн…

При этих словах лицо Синельникова побагровело и он начал приподниматься, упёршись в стол кулаками.

— Успокойтесь, господин полковник. И сядьте. Как вы, наверное, уже знаете, Великий князь уполномочил меня расследовать это дело…

— Газетёнки почитываю, в курсе, — буркнул в ответ Синельников и, опустив голову, уставился на тарелку.

— Я тоже не верю в этот наглый пи… Кхм, такую трактовку событий. Вызов оформили явно задним числом. Ваш род и мою дочь попросту убили, не дав им ни единого шанса защититься. Но пока не доказано обратного, я ничего не могу сделать. Вот и помогите мне разобраться. И поверьте, я уничтожу всех причастных к этому гнусному злодеянию.

Стариков склонил голову набок и не отрываясь смотрел на, замершего в раздумьях, Синельникова. Впрочем, глава гвардии думал не долго:

— Чем смогу — помогу, Ваше сиятельство. Что конкретно вас интересует?

— Всё! Для начала, все события, произошедшие за неделю до гибели Турчаниновых.

— Тогда надо ехать в расположение гвардии, вся информация находится там…

Синельников прервался и помассировал переносицу, словно решая для себя сложную задачу. Заметив его неуверенность, Стариков с интересом спросил:

— И?

— А ещё там единственный оставшийся в живых гвардеец.

— У вас есть свидетель?!

— Свидетельница. Подпоручик Белова участвовала в отражении атаки на усадьбу.

***

Тесный, совсем не помпезный кабинет главы гвардии вмещал в себя лишь необходимое. Стул для начальника, рабочий стол с двумя аккуратными стопками документов и небольшой диванчик у боковой стены. Вот на этом самом диванчике и притулился князь Стариков, перед которым навытяжку стояла девушка в чёрном боевом комбинезоне.

— Подпоручик, доложи князю обо всём, что случилось в день нападения на объект два.

— Вы точно этого хотите, господин полковник? А как же ваш план…

— У князя власти побольше моей, и мне так думается, что этих уродов нам разрешат забрать себе… — Синельников вопросительно посмотрел на главу Службы имперской безопасности.

— Мы так не договаривались, — улыбнувшись, заметил тот, — Сначала сведения — потом решения. Но мне тоже почему-то кажется, что мы договоримся.

— Слава богу, не Сутормину расследование поручили… Иначе бы вообще цирк получился, — негромко сказала Белка.

— Вы сейчас про его вассала? Красницкого? — резко повернув голову в её сторону, спросил князь.

— И про него тоже, — Белка посмотрела на князя исподлобья, решая, стоит ли говорить, и наконец решилась, — Кроме этого барончика, там были люди Сутормина.

— Ты уверена, девочка? — побледнел Стариков от внезапной новости, — Это очень серьёзные обвинения.

— Я, Ваше сиятельство, не девочка, а подпоручик гвардии рода Турчаниновых. И заметьте, в отличии от Красницкого, моё слово — слово чести, я свой титул задницей не покупа… — тут Белка осеклась, сообразив, что в запале сболтнула лишнего.

— Во-о-т оно что… — протянул Стариков, — А ваше имя в миру, случайно, не баронесса Белова?

— Так точно, Ваше сиятельство. Но я покинула свой род без скандала, и своей службой Турчаниновым никакого урона дворянской чести не нанесла.

Стариков откинулся на спинку стула и, потирая подбородок, улыбнулся:

— Помнится, там вышла занятная история с вашим замужеством.

— А мне помнится, что это моё личное дело, Ваше сиятельство, и попрошу вас свой нос…

— Виктория! Ты как с князем разговариваешь?! — вскочил со стула Синельников.

— А князья теперь имеют право в чужом белье копаться? — глаза Белки зло заблестели.

— Ни в коем случае, баро… подпоручик, простите старика за излишнее любопытство, — миролюбиво сказал, улыбающийся Стариков, и похлопал ладонью по дивану, рядом с собой, — Будьте так добры, присядьте, мы не на допросе. И оставьте уже этот чёртов этикет, у нас не светский раут. Итак, Виктория Павловна, вы упомянули, что там присутствовали люди графа Сутормина?

Белка, страдальчески скривив лицо, удержалась от новой шпильки и выдохнула:

— Не присутствовали, Илья Андреевич, а напрямую участвовали в штурме. Лично я видела двоих — Клоуна и Торнадо, оба из группы Варяга. Клоун командовал одной из групп, что ушла нам во фланг, а Торнадо, как обычно, командовал отрядом огневиков и миномётчиков.

Стариков вопросительно взглянул на Синельникова, высоко подняв брови.

— Варяг подчиняется лично графу, и это подразделение официально числится в составе Имперской службы охраны, — пояснил тот и, выразительно наморщив лоб, добавил, — По непроверенным сведениям, имеет внутренний чин [4] не ниже полковника.

Князь потёр подбородок. Пока у него никак не укладывалось в голове, зачем Службе охраны потребовалось вмешиваться… а то и самой затевать дело такого масштаба накануне военных действий.

— Кто еще знает, что вы были в тот день в поместье Турчаниновых? — внезапно спросил он Белку.

— Охрану отбирал лично я, — ответил вместо неё Синельников, — Группа убыла в поместье скрытно, минуя отметки у дежурного.

— Я попрошу вас, Пётр Ильич, доставить баронессу в мой департамент, — взглянув на вспыхнувшее негодованием лицо Белки, Стариков усмехнулся, — Простите великодушно, подпоручика Белову, конечно же. Я распоряжусь насчёт охраны, вас встретят и предоставят всё необходимое. Отныне вы, поручик, под охраной Службы безопасности Империи. И никому ни слова, что кто-то смог уцелеть в той мясорубке.

— Мои люди наблюдают за усадьбой Красницкого, — решил рассказать о своих действиях Синельников, — И утром они доложили, что около данного дома было замечено движение.

— Да? Глазастые у вас люди, Пётр Ильич. А вот мои, похоже, неуклюжие. Раз уж теперь мы в одной упряжке, то скажу вам, что завтра ночью Красницкий будет сидеть в подвалах моей службы.