Сопряжение. Чернильный маг 5 (СИ) - Поляков Эдуард Павлович - Страница 28

И тут вновь послышался звук рвущийся мокрой тряпки, а вместе с ним — раскрылся портал, из которого вышел Костя Абрыкин.

— Решил свалить по-тихому? — подмигнул старший брат Кати. — Сестра мне чётко сказала — от тебя ни на шаг.

— Серьёзно, у тебя других дел нет? — удивился я. — и потом, давно на мне метка?

— Метка?

Поначалу не понял Костя но тут же догадался.

— А-а-а, ты про «бирку»? — произнёс он и сделал жест фокусника, благодаря которому Костя вытащил маячок из-за моего уха. — Это Катя повесила. Только не говори ей, что я тебе показал. Переживает за тебя сестрёнка.

— Так это она тебя ко мне приставила? — догадался я.

— Катя⁉ — удивился он. — Нет, конечно! Я вообще-то старший в семье! Это все отец. У него на тебя планы почище моей сестры.

Усмехнулся он.

— Так что давай поступим так: я тебя сопровождаю и помогаю, а ты не принимаешь попыток смыться.

— А как же твой мамонт? — резонно заметил Антоха. — Он, как бы, не габаритный! В багажник не поместится.

Вместо ответа Костя демонстративно показал костяной свисток призыва.

— Будут ещё дурацкие вопросы или…

— Или… — оборвал его я и толкнул массивную дверь.

Огромные, впятеро выше человеческого роста, резные двери распахнулись наружу и перед немногочисленными гостями парящего замка развернулся, наверное, самый впечатляющий вид Штормового предела!

— Ох, еба… — отвесил челюсть Антоха.

— Да, Магнус, предупреждать надо, — Фобос, как всегда, спрятал под впечатление за старческим бубнежом.

— Это… Оно летает⁉

Константин, как и многие до него, временно потерял дар речи и, чтобы объясниться, использовал примитивный язык жестов.

— Ага. Где-то метров семьсот над поверхностью, — с видом, будто каждое утро наблюдаю подобный вид, подтвердил я. — Но если тебе важно, могу уточнить у навигатора цитадели.

— Я, — вдруг замялся Костя, но наконец решился и выдохнув произнес почти скороговоркой, — я боюсь высоты. Можно как-то спуститься?

— Костя, это летающая крепость! — втолковывал я словно маленькому ребёнку. — Летающая! Понимаешь? Да, и потом, когда ты открывал портал разве не видел координаты точки выхода?

— Я как-то… — совсем уж и размяк Костя.

Легендарный погонщик боевых Мамонтов, и, по совместительству, старший сын Абрыкиных вдруг сдал. На лбу появилась испарина, а он сам прислонился к стенке и осел будто боялся потерять сознание.

А вот это нехорошо. Даже плохо. Но кто же знал, что у легендарного Константина Абрыкина, чьими плакатами увешаны стены девичьих комнат, окажется банальная боязнь высоты⁉

— Балтимор! — громко позвал я и боевой хомяк не заставил себя ждать.

Лязгая латами и опираясь на алебарду боевой хомяк вышел из-за ближайшей колонны. По-любому подслушивал — понял я. Но да неважно. Даже, наверное, хорошо. Дворецкий, а по совместительству ещё и Хранитель замков и ключей штормового предела должен быть в курсе всего, что творится в стенах своего замка.

— Магнус, — хомяк обозначил поклон. — Друзья Магнуса…

— Балтимор, будь добр снизить высоту и прикажи завесить все окна, — Глядя на бледного как простыня Костю, попросил я.

— Какие мы неженки! — на самой грани слышимости, но всё же, пробрюзжал хомяк.

— Балтимор, — припустив льда в голос, произнес я. — Если тебе не нравится место службы, ты всегда можешь подать рапорт и…

— И оставить штормовой предел на тебя⁉ — ничуть не испугавшись, хомяк вперил в меня злобный взгляд. — То, что Лемиртиан завещал тебе штормовой предел, не значит, что я позволю…

— Ой не могу! — к намечающемуся скандалу прозвучал смех Антохи. — Боевой хомяк, да⁉ А дальше что? Жабы-самураи⁉

Я прикрыл лицо рукой.

— Ой дура-а-ак!

А вот Балтимор, наоборот, подобрался. Ну ещё бы! Не отдавая отчёт собственным словам, Антоха успел наступить на самую большую мозоль всех боевых хомяков, а именно — рост.

Встреться они где-нибудь на узкой тропинке в обычный день, я бы отмахнулся. Высокий уровень и мультикласс Анта в дуэли не оставили бы для хомяка и шанса. Вот только Балтимор был хранителем ключей штормового предела, в котором мы сейчас и находились! А значит, закованный в латы пушистый комок ненависти и самомнения был в самой силе!

— Эй, ты чего? — Антоха прервал свою издёвку.

Хомяк тем временем перехватил поудобнее алебарду и бросился на обидчика.

— Магнус я же его зашибу! — увернулся здоровяк от первого удара.

— Тут, в замке? — глядя на проблемы друга усмехнулся я. — Не получится! Балтимор на своей территории!

И точно! Второй удар наш паллоимитатор принял на щит и попытался было пнуть Балтимора. Вот только распорядитель так сказать применил служебное положение, и пустой доспех обнял Анта со спины.

— Слышишь, мохнатый, — применив какую-то мощную обилку Ант разметал живой доспех по залу. — Я из твоей шкуры стелек нарежу!

— Ладно. Они тут до утра бодаться будут! — махнув на их поединок произнес я остальным. И бросил ключнику. — Балтимор, Это мой друг. Понимаешь? Он тебя оскорбил и я разрешаю его побить. Но если он вдруг погибнет — выселю! И тебя и весь твой клан!

Балтимор не ответил. Используя инструментарий хранителя ключей, он уже во всю развлекался, в отличие от Антона. А палладин… Два десятка статуй и доспехов, принадлежавших когда-то сильнейшим игрокам этого мира, разделились на две команды и принялись играть в хоккей. Причём вместо клюшек они использовали древковое оружие, вроде алебард и копий. А вместо шайбы выступал Ант!

— Оставим его, — беря Костю под руку, бросил я Фобосу.

Стоило нам покинуть открытый зал и попасть в комнату без окон, как Костя начал приходить в себя. Даже сумел задать осмысленный вопрос.

— И зачем мы здесь?

— За Первым Клинком, — сообщил я.

— Он у тебя? — мгновенно подобрался Костя.

Все эти Каины и Семецкие, забытые боги вроде Петра или Мары. За последние полгода я уже успел пообтесаться в обществе небожителей, а вот для Константина этот поворот стал неожиданностью.

— Не совсем, — честно признался я. — Он у джараксуса Адама. А вот он у меня!

С этими словами я запустил руку в торбу контрабандиста и спустя секунду с жестом фокусника вынул из неё тубус. Раскрыв его, развернул находящийся в внутри холст, и прижав углы безделушками, вроде черепа убитого мной Маркуса и гремлинского клинка, продемонстрировал картину.

— Не я конечно знал что ты — изменяющий реальность, но Магнус, как? — поразился Константин. — Она же живая! Картина живая!

— Моя первая специализация — мастер запечатывающих техник, — напомнил я.

— А зачем тебе нужны мы? И для чего это предосторожность, вроде переноса картины в твой нарисованный мир?

— Потому что Первый Клинок в руках человека Каина. И нам предстоит его отобрать.

С этими словами я приложил руки к холсту и тот начал наливаться объёмом.

Всё происходило постепенно и настолько неожиданно, что схватившийся в вечном поединке персонажи картины не сразу нас заметили. Зелёная тропа, рыцарь, его верный конь… А под ногами коня — джараксус в своей природной форме!

— Ну давай! Давай! — прокричал рыцарь и, точно, Георгий Победоносец, попытался уколоть джараксуса копьём.

В ответ тот зашипел и, стараясь задеть коня махнул когтистой лапой. Повредить морду лошади не удалось, но пегий скакун всхрапнул, и встав на дыбы, попятился сбросив наездника. Тут бы безымянному рыцарю пришёл конец, для вооружённого последним клинком джараксуса латный доспех не проблема. Уж во всяком случае не сложнее, чем открыть банку сардин. Однако мы были на готове.

Фобос активировал «Боевой транс». Его кожа взбугрилась венами, полопались сосуды в белках глаз, и теперь из-под седой челки Фобоса проглядывали полные безумия глаза Вивисектора.

Перехватив поудобнее пару клинков, он пошел в лобовую атаку. Набор Фобоса был настолько силён, что поначалу истинного вампиру приходилось отступать. Однако, даже несмотря на Кураж битвы, Фобос «оседлал» собственное безумие, и когда в когтистой лапе Адама промелькнуло костяное лезвие, Фобос ушел в оборону.