Лорд Системы 7 (СИ) - "Яростный Мики" - Страница 28

Допрашивая опытного разведчика, «сельская глупышка» совершила неожиданный манёвр, усевшись на лавку рядом с мужчиной и давя уже не только любопытством, но и весьма упругими формами.

На парней в колледже действовало безотказно. Те теряли дар речи и волю к сопротивлению. И здесь всё так же развивалось в нужном ей направлении.

В этот момент все разговоры в столовой смолкли, как по волшебству.

Ромашка подняла голову и увидела, куда обращены все взгляды. У двери стояла невысокая блондинка с короткой стрижкой и очень недобрым выражением лица.

Она не была похожа на одетых в доспехи валькирий, но почему-то вызывала ужас у окружающих.

В следующую минуту на ладони у блондинки вспыхнул язычок пламени…

— Лорд Бобр, а не желаете ли выбраться на свежий воздух, — предлагаю я, — заодно покажете мне, как устроена ваша замечательная пасека?

Старикан, изрядно раскрасневшийся после местной медовухи, которую мы шлифанули привозным сидром, отрицательно мотает головой.

— Староват я уже, Лорд Шурик, для таких марафонов, — отвечает он, — хотя что таить, посидели неплохо… Я, пожалуй, вздремну несколько часиков, а с вами отправлю своего младшего сына и внучку. Они куда шустрее меня и покажут всё и расскажут.

— Возражений не имею, — киваю в ответ.

На меня алкоголь действует, скорее, бодряще, чем опьяняя. Возможно, дело в магии, которая потребляет его, как источник энергии. В общем, я, наоборот, полон сил.

— Отыщи Ромашку и приведи сюда, — отдаёт он распоряжение высокому, слегка лопоухому парню, очевидно, тому самому младшему сыну.

Тот возвращается буквально через пару минут в крайнем смятении.

— Отец! Лорды Шурик! — кричит он от самой двери, — кажется, Ромашку сейчас будут убивать!

— Не беспокойтесь, Спарта построит новую столовую в кратчайшие сроки, — заверяю я Лорда-наместника.

Бобр тихо усмехается, приглаживая свою седую бороду.

— Да, имущество, это делов наживное. Спасибо, что хоть мою внучку-дурёху накрыли своим куполом. А то ведь могла её эта… магесса и в уголёк превратить, — произносит он.

— Да, неловко получилось, — вздыхаю я. — Мышь у нас дама вспыльчивая, а когда при таком темпераменте она ещё и маг огня… Хорошо хоть, что её муж, Малой, развеял недопонимание, и она покаялась в своих поспешных выводах.

— Страстная женщина — это палка о двух концах, — хмыкает Бобр. — С одной стороны, с ней тебе некогда скучать. Сорваться куда-то, разнести в пух и прах рутину — это про них. Но есть и опасность в такой красавице. Любовь их столь же прекрасна, как и колюча. И не успеешь моргнуть, как уже летит в нос чугунная сковорода.

— Был опыт? — смеюсь я.

— К сожалению. Или к счастью. Тут уж с какой стороны сковородки посмотреть, — хихикает Бобр.

— Это уж точно, — понимающе киваю я. — Но раз уж эту проблему мы решили… Давай вернёмся к делам.

— Конечно — конечно, — отвечает Бобр. — Я поручу Шмелю, своему младшему сыну, и Ромашке, с которой вы уже познакомились, показать вам всё. Сам пока займусь разборкой того, что осталось от столовой. Да и перед людьми нужно объясниться. А то взрыв поди половина полиса слышала, если не весь.

— Надеюсь на тебя, Бобр, — пожимаю я ему руку.

Вот таким образом я теперь очутился за стенами полиса, среди лугов в сопровождении членов семьи Лорда-Наместника.

Сзади на небольшом расстоянии, шагают трое фалангистов и Пирра, которая мечтательно собирает себе небольшой букетик. Надо же, здешняя идиллия смягчила даже её непробиваемый характер.

Ей-то что? С её характеристиками Пирра домчится до меня за пару секунд. А уж на это время «духовный доспех» меня прикроет в случае чего. Ну и я в последнее время здорово подрос как боевая единица.

— Хорошо у вас тут всё устроено. Аккуратно, я бы даже сказал, по-домашнему, — улыбаюсь я, проходя между жужжащих ульев.

Покрашенные в разные цвета, издали они похожи на цветочные клумбы, которые можно заметить тут и там.

Хотя и без этого красок на лугах хватает с излишком.

— Так, к этому и стремимся! Чтобы всё было по-нашему: уютно, — усмехается Шмель, младший сын Бобра, а также дядя Ромашки, которая шагает рядом.

Крепкий парень, с мускулистыми руками и широкой спиной. Можно было бы спутать его с частым посетителем спортзала, если бы таковые существовали в мире Системы…

Интересно, что Шмель всего на пару лет старше Ромашки, что делает их общение напоминающим взаимоотношения кошки с собакой.

Подтверждение этому я постоянно замечаю, когда Ромашка раздражённо косится в сторону Шмеля.

— Уютно и в гробу быть может, — шипит она.

— Да что ты говоришь! Может, пойдёшь полежишь для эксперимента? Я попрошу плотников сделать! Развеем скуку, как ты обычно говоришь, — фыркает Шмель.

Ромашка возмущённо отворачивается. Эх, семейная идиллия.

— А сколько конкретно кластеров у «Сладкой Жизни» сейчас? — спрашиваю я, привлекая внимание парня.

— Двенадцать. Все они добровольно присоединились к нам, — улыбается Шмель.

Но мне это кажется маловероятным. Ведь зачем тогда было нужно столько стражи? При двенадцати кластерах и общей численности полиса в 150 игроков, тридцать воинов составляет пятую часть населения.

Без веской причины такого бы не произошло.

Ромашка подтверждает мои сомнения. Как удачно, что я попросил в сопровождающие именно её.

— Ага, а вспомни ещё тех индейцев. «Добровольно», — качает головой девушка.

— Индейцы? — удивлённо поднимаю я бровь.

Неожиданно.

Иногда забываешь, что в мир Системы перебралась вся Земля. Языковое единство не всегда бросается в глаза.

Какая разница, какого ты цвета или национальности, если умеешь работать — то тебе везде рады.

А если ты ленив или труслив, тебя ждёт судьба раба или кадавра.

Удивительная шутка!

Расизм и национализм на Земле уничтожила не борьба за права людей, не ООН или кто-то ещё, а ядерная война, которая просто распылила Землю на атомы!

И, конечно, Великая Система. Теперь решающими факторами являются лишь уровень и характеристики.

Хе-хе, шило на мыло, точно.

— Были тут одни… дикари, — вздыхает Шмель. — Открылся кластер, а внутри — индейцы с копьями и каменными топорами. Начали втирать про какой-то свой великий культ Небесного Ока. Это они так Систему прозвали. А когда их послали по добру, поздорову с этой ересью, так они и напали.

— Вот, а я что говорю, — спорит Ромашка. — Это был «мирный протест». Только с каменными копьями и топорами.

— В общем, неловко получилось, — потирает шею Шмель. — В пылу боя на индейцев наслали пчёл, и те их изжалили. После этого мы уже к себе приняли нормальных новичков, которые появились у их стелы.

— Пчёлы всех до смерти искусали? — интересуюсь я.

На самом деле я так и предполагал, но теперь следует дополнительное подтверждение моих мыслей.

— Угу, — вздыхает парень. — Мы пытались договориться, но они настаивали, чтобы все подчинялись их культу. Что нам оставалось?

— А почему ульев здесь не было, когда мы подходили? — оглядываю я луга внимательным взглядом.

— В случае чего мы их сразу прячем вглубь полиса, — объясняет Шмель. — Это их дом. А пчёлы — такая же важная часть «Сладкой Жизни», как и сами игроки!

— Понятно, — задумчиво говорю я.

— Мы часто переставляем ульи в зависимости от обстоятельств, — продолжает Шмель. — В разных местах получается разный мёд. Есть луговой, а есть сделанный из цветов деревьев в лесу. Тонкостей много, но интересно узнать, что и где получится.

— А сами ульи нужно охранять? Никто из местной фауны не пытался их повредить или разграбить? — вдруг спрашиваю я, касаясь темы местных обитателей.

Всё это кажется мне странным.

Неужели здесь нет никаких хищников? Как вообще «Сладкая Жизнь» доросла до полиса, если каждое испытание для Спарты проходило на грани возможного? А местные, похоже, на войны не тянут. Как им это удалось?