Отцеубийца - Александрова Марина - Страница 23

• Предыдущая
• 23/77
• Следующая

– Как? К самому князю? – пролепетал он. – К Александру Ярославичу?

– Ну, к кому же еще? – ухмыльнулся Федор, – К нему самому. Других здесь не водится.

Роман тотчас вскочил на ноги и пошел вслед за Федором.

... Князь Александр Ярославич Невский сидел на резной скамье и занимался делом дивным, непонятным и Роману доселе неведомым. Рядом с ним на той же лавке сидел молодой воин, а между ними размещалась чудная доска, разрисованная черными да белыми квадратами вперемешку. На доске стояли резные фигурки, и князь с воином, глядя на доску в состоянии крайней задумчивости, время от времени их передвигали. При этом вид у обоих был настолько серьезный, что Роман встал в дверях, не желая идти дальше, и только после того, как Федор подтолкнул его, робко подошел к князю.

– Вот, князь, – сказал Федор, кивнув в сторону окончательно заробевшего Романа. – Это и есть тот самый отрок, за которого я хлопочу.

Князь внимательно оглядел Романа. Тот же, в свою очередь, рассматривал князя. Совсем не таким представлял его себе Роман. Думал он, что князь Александр должен быть лицом зело суров, а он, наоборот, улыбчивым оказался и вовсе не страшным.

– Ну-ка, подойди ближе, – приказал князь Роману.

Тот послушно приблизился.

– Сказывал мне Федор, что остался ты один-одинешенек на свете белом?

– Нет, пресветлый князь, – возразил Роман, – мать у меня жива, ее татары угнали...

Князь перевел глаза на Федора, который расположился на лавке, что стояла рядом.

– У каждого человека вера должна быть, князь, – тихо сказал Федор. – С ней-то и горе вполгоря...

– Ну, что ж, ладно... Тем лучше, что мать жива... Понял я, что не хочешь ты обратно в деревню идти? Да коли и хотел бы – второй раз уж так может и не повезет тебе, опасно очень – кругом вороги.

Роман робко кивнул.

– Так вот, Роман, желаю я, чтобы ты стал моим отроком! – неожиданно сказал князь.

Роман задохнулся от волненья, хотя не совсем понял слова князя.

– Это значит, что со временем, когда возмужаешь ты и повзрослеешь, наберешься воинской мудрости, станешь дружинником. А пока будешь при мне находиться, выполнять мои поручения.

Роман совершенно растерялся.

– Благодари князя, Роман! – шепнул на уху отроку Федор, – великая милость выпала тебе, великая честь!

Роман был настолько взволнован, что и не помнил, как пал на колени, как целовал княжью руку, унизанную дорогими перстнями.

– Заступника своего благодари, – ласково сказал князь. – Много чем я обязан ему, оттого и отказать ни в чем не могу, – и, видя смущение Федора, рассмеялся. – Ну, ладно, иди теперь. Ходатая своего преданностью отдаришь, да и обо мне не забывай. Служба твоя с завтрашнего утра начинается, где жить будешь, тебе покажут.

Роман уже собирался выйти за дверь, когда его окликнули.

– Что, Роман, неужто со мной ты так и не поздороваешься?

Сказал это тот самый воин, что сидел рядом с князем. Роман недоуменно оглянулся на Федора – видел он воина в первый раз в жизни и такого нежданного дружелюбия объяснить никак не мог.

Федор ничего объяснять Роману не стал. Он стоял возле дверей и улыбался. Воин посмотрел на удивленное лицо Романа и тоже разулыбался. И тут Роман понял все. Да, он знал этого молодого воина, только тогда он выглядел совсем иначе – его молодость скрывали длинные седые волосы и окладистая борода, его лицо тогда было запыленным и оттого казалось старым. Он никогда не разговаривал, и потому не мог выдать себя голосом. Теперь все переменилось – исчезли седые волосы и борода, лицо оказалось молодым и румяным, и только улыбка, безмятежная, светлая эта улыбка, осталась прежнею.

– Отец Феофан? – запинаясь, пробормотал Роман. – Но как же?..

Такое замешательство развеселило уже и князя. Он рассмеялся раскатистым, звонким, заразительным смехом.

– Не узнал меня, отрок? – заговорил молодой воин. – Ну, не ты первый, не ты последний! Меня и родственник вот не признал, – он покосился на князя Александра. – Если бы я сам ему не сказал, кто я есть на самом деле, то он так бы и думал, что я монах из далекого Ярославского монастыря, что пришел токмо затем, чтобы испросить у князя Александра Ярославича благословление на построение скита в его владениях. – И преобразившийся Феофан вновь расхохотался.

– Ну, ладно, пойдем, – сказал Федор, всласть насмеявшись. – Ты ведь наверняка еще к своим гридням-благодетелям сегодня сходить захочешь, а время уже к вечеру – пора поторопиться, да и на боковую. Ты с завтрашнего дня не вольная птица, а человек служебный, отрок княжеский. Смотри, не подведи меня – честь тебе оказана великая, да по чести и спрос!

– Зачем же вы в монахов рядились? – не удержался от вопроса Роман, когда они с Федором уже шли по длинным коридорам княжьего терема.

– Ох, до чего же ты любопытный, отрок, – ухмыльнулся Федор. – Ну, так и быть, расскажу тебе, что к чему. Феофан этот – дальний родственник князя Александра. Так получилось, что всех людей его татары перебили под Рязанью, а ему повезло живым остаться, но попал он в плен. Вот и послал нас князь его из плена вызволить, что и удалось на славу.

– А Василий? Он действительно немой? – спросил Роман.

– Ну что ты. Конечно, не скажу, что он шибко разговорчивый – и вправду молчун, каких поискать, но татары языка ему не резали, это уж точно. Василий – один из самых доверенных княжьих людей, и притом воин отменный!

– Так значит, это он тогда в лесу второго татарина убил? Я так и думал!

– Снова не угадал! – рассмеялся Федор. – Татарина того Феофан заколол.

Остаток пути Роман молчал, переваривая услышанное.

• Предыдущая
• 23/77
• Следующая