Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту (СИ) - Алексеенко Александр - Страница 17

"Даже когда охотник стал тем, с кем он сражался всю жизнь, он попытался идти по дороге прочь из Родных Земель", — написал в свою хронику дварф.

Если и есть существо, с которым я бы хотел никогда не встречаться на континенте, то, пожалуй, это созерцатель и дракон. Да, именно в такой последовательности. Если дракон — это животное, пусть и опасное, величественное и могущественное, то созерцатель несомненно порождение того самого Полога Неведения, что был когда-то давно изгнан за горы, а потом и вовсе развеян. Но эти существа не исчезли вместе с ним, поскольку сами источают мрак вокруг себя.

Огромная зала впереди, хоть и была освещена, имела глубину. И эта глубина… О! Она уходила намного дальше самой залы. Поглощая весь конец пиршественного пространства, вместе с окнами и всем, что было впереди. Я никогда прежде не видел Пелены Неведения, это без сомнения была она, расписанная в историях, легендах, обретающих реальность прямо сейчас. Стоит только войти внутрь, как мрак схлопнется позади моего зеленеющего кристалла, и дорога назад исчезнет, или не исчезнет, а станет кирпичной стеной, неожиданно материализовавшейся перед лицом. Здесь никогда нельзя быть уверенным, что выступит из мрака, пока идешь по нему.

Глубинный Ужас, Испускающая Мрак Жуть — вот те слова, что боятся гномы услышать в своих тоннелях и пещерах. Северяне под страхом смерти не расскажут тебе об этих существах. Суеверный страх вокруг них возник вовсе не без причины. Это были единственные уцелевшие порождения мрака, которых не коснулось осерение. Странная проказа, проступившая на лишившихся Покрова Неведения существах, заставляющая их мутировать снова и снова.

А созерцатели… они были словно образцом совершенства, сокрытого во мраке пелены. Их не касалось ни время, ни осерение. Они оставались такими же далекими, как Сонм Ночных Светлых, смотрящих из передающихся из уст в уста легенд. Только они были… порождением противоположности, что ли.

Я не мог избавиться от ощущения неправильности самого существования этого существа. Огромный извивающийся в своем ритме клубок морских гадов, копошащихся во мраке змей, то исчезающих, то проявляющихся в клубящемся вокруг тела мраке пелены неведения. Колоссальный глаз, лишенный век, любовался тем, что было перед ним. А перед ним, действительно, было на что посмотреть. Две девушки. Охотница, из Темнолесья, каким-то чудом избежавшая участи своих сестер перед входом в замок, и нашедшая участь куда как более страшную.

Вторая девушка была убийцей остылых. Ее Зеленый Кристалл едва тлел, все еще сжимаемый в руке. Я знал, что это та девушка, что сидела напротив меня в зале. Я даже знал ее имя. Ее звали Арса. Созерцатель снова покачнулся и пошел на еще один круг, с любопытством разглядывая зеленый кристалл, как ночная бабочка интересуется огнем. Как мотылек порхает вокруг свечи, свечи, что угасала. Девушка лишилась очков милхимика, даже отсюда я видел ожог на ее лице, от кислоты, разъевшей защитную маску. Должно быть, они пришли сюда вместе с охотницей. По-другому я не мог объяснить, почему она еще жива. Мрак бы уже давно пожрал их, если бы не едва тлеющий кристалл, за который держались девушки.

И еще были белые крысы. Они были зачарованы созерцателем и бегали кругами вокруг девушек в каком-то непонятном ритме, подражая тактам вьющихся щупалец — змей. Замирали и бежали дальше, разворачивались на месте. То одна, то другая белая крысы исчезали под Пологом Неведения. Стоило им только коснуться его, как он тут же втягивал в себя новую жертву. Круг медленно сокращался.

Казалось, они были в метрах десяти от меня, но на самом деле… они были очень далеко. Пелена неведения словно расступилась, позволяя мне заглянуть внутрь себя, но я видел, как она все еще стелилась по полу зала. Стоит только коснуться ее, фонарем или телом, и она, как хищница, взметнется вверх, пожирая все.

Что я знал о чудищах такого рода? Все источники о том, как убивают эти существа, различались. Одни легенды говорили о кислоте, другие о подчинении разума, третьи упоминали обращение в камень и глубокие раны от материализовавшихся металлических копий. Ожоги, заморозка, яд, сыпь. Они были непредсказуемы, как сама пелена неведения, и опасны. Но все легенды говорили одно — не смотри в его око. Око Созерцателя подчиняет и лишает воли посмотревшего в него, как в огромное зеркало.

На очередном повороте Глубинный Ужас замер и начал лететь вверх. Его центральное око заметило меня — еще одно действующее лицо. Я покрепче перехватил свой зеленый кристалл, наслаждаясь стонами пожранных им душ, отличное соседство для того, чтобы входить под полог неведения. Ветер пронзил меня, унося тепло из тела внутрь кристалла. Я сделал шаг вперед. Полог неведения, как и созерцатель, подался назад, словно не веря в еще одного визитера. Все мыши разбежались из круга света, остались только две девушки. Созерцатель словно спрашивал меня: "Не за ними ли ты пришел?"

Я сделал шаг, еще шаг, и тьма с пружинила, подобно черной воде, она подалась вперед, обволакивая сферу света, в центре которой был зеленый кристалл. Она обтекла со всех сторон, а потом устремилась вверх, закрывая потолок и свет из окон. Рука взметнулась, выставляя мой единственный козырь — вытянутую руку с кристаллом. Тогда почему-то это почудилось мне правильным. Я оказался в абсолютной давящей темноте, вой душ прекратился, сменившись пустой, звенящей, обрушившейся со всех сторон тишиной. У меня возникло странное чувство, словно среда вокруг была густой, как будто я оказался под слоями многих вод. И только эхо моих шагов глухим звуком разносилось вокруг. Оставался только один путь… Путь — вперед.

А вот и она. Та девушка, даже еще почти девочка, по меркам охотников, что сидела на собрании в замке лорда Миртеля Феаонота, напротив меня в зале речей. В свободное время старейшины города и замковые дворяне, философы да маги пользуются им на потребу. Подслушал у прислуги, пока бродил по замку, что за этот зал и получил такое необычное название. Пришпорив лошадь, я нагнал и поравнялся с охотницей на остылых.

— Арса, — коротко представилась девушка.

— Энвнир, — подражая ее краткости, ответил я. Какое-то время мы ехали молча, пока сзади не раздался наигранно обиженный голос:

— И Тоцент, между прочим! — нас нагнал охотник, который показал мне мою кобылку возле стойла. Сам он предпочел полудохлого, но жеребца. Мы с охотницей заулыбались от его возмущенной интонации. Не широкая дорога не нашла места для еще одного всадника и не позволила ему ехать третьим в ряд.

Наша группа рассекала воздушный полог, пугая суеверных путников такой концентрацией на дороге охотников на чудищ. Группа крестьян, держащих шествие в Замок Феанот, сошла с дороги, пропуская нас. Их было семь человек: рослые мужчины с вилами и молотилами в руках, которые шли от одной из деревень на рынок по своим делам. В такое время лучше ходить всем вместе, разбойники и небольшие твари полога не смогут причинить ущерб достаточно крупной группе. Заметив нас, рослые мужики весьма перепугались, так что один из них спросил:

— Господа охотники? Все хорошо? Откуда вас столько? — с почтением обратился к нам деревенский житель.

Да, все в порядке! Задание от графа, едем выполнять, — небрежно отозвался им Тоцент. Мы, не останавливаясь, проскакали мимо.

— Арса, ты откуда родом будешь? — Наконец, спросил я.

— Я родилась в Родных Землях, — Смотря вперед, сказала девица.

— А где именно? — Уточнил Тоцент со всей своей непосредственностью.

— В Родниках Любви, — Неожиданно зарделась девушка и искоса бросила взгляд на меня.

— А-а-а, — Протянул Тоцент, — а ты у нас откуда будешь, Энвнир? — Ему явно хотелось пообщаться.

— Из Северных Земель за Феанотом. Есть там небольшие деревни, или скорее были, — Поделился я своим происхождением.