Кодекс Охотника. Книга XIX (СИ) - Сапфир Олег - Страница 40

— Значит, вот и конец всему… Надеюсь, хоть живым останусь, — выдохнул с облегчением Илья.

А дальше он взял свой телефон и стал искать номер Галактионова.

— Здравствуйте, господин барон Галактионов! — старался говорить парень, как можно любезнее. — Вас беспокоит ваш сосед… Да-да… Тот самый. Я спешу вам сообщить, что получил ваш «намек». И хочу сообщить, что согласен. Однако, сделаю встречное предложение… Мои земли, которые я вам отдам, имеют еще нескольких фактических владельцев, и у вас могут быть проблемы только с ними. Хотя я и владелец, но есть гаранты. А потому я предлагаю вам другой вариант.

Мне нужен один миллион рублей, чтобы исчезнуть навсегда. В свою очередь, я объявлю вам войну, и мои земли станут вашими трофеями. Тогда на них уже никто не сможет объявить свои права. Разве что… если найдут меня, — виконт говорил быстро, а барон молчал. — А еще виконт Илья Курайкин официально погибнет в тот день, когда вы захватите мою резиденцию. Могу уверить вас… Я уеду в такую страну, где меня никто не найдет. Что скажете на такое предложение?

Сердце Курайкина перестало биться на несколько секунд, пока он ждал ответа. Он не понимал, зачем Галактионову давать ему миллион. Конечно, его предложение лишит барона многих проблем, но лишь формальных и репутационных. Однако, человек с его именем, может потерять несколько пунктов в глазах людей. Подумаешь, победит еще несколько вражеских генералов, и даже в плюс выйдет. Разве что если он человек чести и захочет отблагодарить Курайкина за его рвение и старания угодить.

— Вы согласны? — обрадовался виконт. — Тогда я готов все обсудить! Когда начнем?

Радости Курайкина не было границ. Он не мог понять, что только что произошло. Неужели его хваленая удача, которая нередко помогала ему в играх, снова вернулась к нему?

В тоже самое время… Барон тоже не понимал, что только что произошло. Он думал, что ему звонит возмущенный сосед, чтобы выдвинуть претензии за вторжение на его земли. А виконт решил ему их просто подарить… Но если дают, то отказываться точно не стоит.

Шутки кончились. Если и есть самое главное — мысль или правило — из моей прошлой жизни, которым руководствовался весь Орден Охотника, то это можно было озвучить именно так: «Если сражения не избежать, то бей первым, и бей изо всех сил! Да так, чтобы противник не мог дать тебе сдачи ни сейчас, ни потом». Этим мы сильно облегчали свою жизнь, и жизнь тех, кто нам был дорог.

Неудивительно, что это правило работало. Охотников было немного, а вот Многомерная Вселенная была бесконечной. И как выражался старина Мак: «Если на заказе жопа, то, чтобы два раза не ходить, разрушь лучше весь Мир. Ведь иначе кому-то из твоих братьев придётся возвращаться и доделывать за тобой эту работу». Прекрасное правило, и я его всегда помнил.

Вот только, до недавнего времени, моих силёнок было недостаточно. Приходилось делать всё «на пол шишечки», что меня ужасно раздражало, и можно сказать — бесило. Нет, я и сейчас даже близко не вернулся к силам старого Сандра. Но, по сравнению с местными, наверное, я уже тот самый полубог, про которого читал в мифах древней Греции в детстве. Главное — это и вслух говорить, а то скажут, что у меня завышенное чувство собственного величия.

В этом мире принято быть скромным. Этого я, кстати, тоже не понимаю. Но кое-что в этом есть, ровно до той поры, пока ты не можешь вмазать так, что противник не поднимется на ноги. Тогда да, скромность поможет, но вот как только ты твёрдо встал на ноги, то начинай мочить всех своих врагов безжалостно и беспощадно. И тогда уже сработает ровно другой механизм — о тебе скажут, что к тебе лучше не лезть. Ну, и не будут лезть здравомыслящие, кроме всяких отморозков или безумцев. Но с теми уже разговор совсем короткий.

Собственно, моя репутация неуклонно ползёт вверх. Пора добавить к ней еще мифов и легенд…

Граница Российской Империи и Империи Драконов

Хабаровская губерния

Перед рассветом капитан Сергей Огарёв, командир 3-го самоходного минометного дивизиона 13-й артиллерийской бригады большой мощности, как раз заканчивал утренние процедуры. Сергей был приверженцем умной народной теории — «в здоровом теле — здоровый дух», поэтому пытался иметь поменьше вредных привычек и побольше полезных. Получалось, по-разному…

Прямо сейчас он обтирался снегом, дабы окончательно проснуться после вчерашнего празднования дня рождения его коллеги — майора Курлыкина, который заведовал ПВО на данном участке границы, а теперь еще и фронта. Оздоровление проходило со скрипом — организм стонал, капитан матюкался, голова сильно болела. Но каждая новая порция снега прогоняла кровь по телу молодого человека, и от этого становилось намного лучше.

Выбежавший из штабного блиндажа радист громко закричал.

— Господин капитан! Штаб армии на связи.

«Ну, нифига себе!», — подумал про себя Огарёв и, тут же, натянув льняную рубаху, побежал в тёплое помещение. Там адъютант поставил перед ним кружку горячего чая, зная привычки своего командира. Тот благодарно кивнул.

— Снегирь-один, слушаю!

— Снегирь-один, это Ураган! Слушай внимательно.

— Ураган?

Сам бригадный генерал Долгоруков связался с командиром дивизиона? Да, Огарев имел большие пушки, точнее — самоходные миномёты большой мощности «Пион», но у него как-бы есть прямой командир бригады. Судя по всему, будет горячо. Огарёв собрался и прислушался. И от того, что начал говорить ему генерал, сначала капитан хмурился, а затем на лице у него возникла улыбка.

— Приказ ясен? — уточнил Долгоруков.

— Ясен!

— Слушай, Снегирь… А ты случайно не в курсе, где сейчас Синица?

Штабс-капитан подавился чаем, и взгляд его метнулся в угол, где похрапывал всё ещё не отошедший после вчерашнего праздника капитан Курлыкин, который не имел полезных утренних привычек артиллериста.

— Никак нет! Но я думаю, что смогу найти его.

— Найди его, голубчик, будь так любезен. Желательно в ближайшие пятнадцать минут, иначе пусть сразу срывает погоны и идёт в штрафбат.

— Принято, Ураган!

Огарёв тут же бросил трубку и кинулся расталкивать своего спящего товарища, объяснив ему на пальцах, что нужно.

В штрафбат, понятное дело, никто не хотел, поэтому Курлыкин, забыв даже надеть сапоги, накинув лишь бушлат, выскочил наружу, где в прогретом штабном внедорожнике ждал его адъютант.

Машина срывается с места, а Огарёв задумчиво посмотрел на часы. Десять минут ему было добираться до расположения своего штаба, чтобы выйти на связь. Думаю, товарища на этот раз пронесло, хотя пуля летела близко. Зная нрав молодого генерала, он не сомневался, что это была не пустая угроза.

— Батарея — к бою! — рявкнул он в микрофон.

Вокруг все засуетились. Рыкнули двигатели, заревели моторы. Здоровенные «Пионы» начали выезжать из защищённых капониров, становясь на позиции.

Хмель улетучился, как ни в чём не бывало, а Огарёв захлопал по планшету, раздавая целеуказания и дожидаясь звонка. В точно рассчитанное время он последовал.

— Начинаем!

Быстро раздав координаты и дождавшись докладов о готовности, капитан скомандовал.

— Батарея — огонь!

Любил он это дело. Что уж говорить, двадцать восемь лет, а уже капитан, и уже боевой опыт. Он служил не за награду, а за совесть. И миг, когда оглушительно рявкает его любимое орудие большого калибра, был для него самой лучшей минутой в его жизни и самым прекрасным звуком во всём мире.

Внутри штаба кипела работа, все были на своих местах. Связь с самолётом-разведчиком дальней разведки, который висел около границы вне зоны поражения ПВО Китая, поддерживалась бесперебойно.

— Первая, вторая цели поражены, третья недолёт… — посыпались цифры.

Огарёв тут же вносил корректировки, в то время, как тяжёленные мины автоматический механизм досылал в стволы монструозных самоходных минометов. И вот уже снова команда батареи.