Детективное агентство Дирка Джентли - Адамс Дуглас Ноэль - Страница 22

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая

— Да. Неужели ты думаешь, что я в таком виде явился на званый обед в колледже св. Седда?

— Если на то пошло, я уже не знаю, что в твоем понимании считается разумным поведением. — Она вздохнула и порылась в ящике столика. — Вот, это в следующий раз спасет тебе жизнь. — Сьюзан вручила ему ключи. — Я слишком устала, чтобы сердиться, Ричард. На вечер с Майклом ушли последние остатки моих сил.

— Никак не могу понять, что ты в нем нашла, — промолвил Ричард, отправляясь в кухню за кофе.

— Я знаю, тебе он не нравится, но он очень милый и, может быть, по-своему меланхолично обаятелен. В его обществе невольно отдыхаешь, потому что он настолько поглощен собой, что ничего не требует от другого. Он вбил себе в голову, что я могу помочь ему с журналом. Разумеется, это заблуждение. Я ничего не смогу для него сделать. В жизни, увы, чудес не бывает. Мне действительно его жаль.

— А мне нисколько. У него в жизни все шло как по маслу. А теперь вот отняли любимую игрушку. Подумаешь, что в этом несправедливого?

— Дело не в справедливости. Мне просто жаль его, потому что он несчастен.

— Конечно, несчастен. Росс превратил его журнал в острое, поистине умное издание, которое теперь читают все. А что было прежде? Журнал еле дышал. Все, что Майкл делал, — это угощал кого-нибудь завтраком и просил что-нибудь написать для своего журнала. Кое-как вышла пара номеров. Все это была пустая затея. Он просто тешил свое тщеславие. Не нахожу в этом ничего интересного и тем более обаятельного. Прости, что заговорил об этом.

Сьюзан смущенно повела плечами.

— Ты, мне кажется, преувеличиваешь. Хотя, возможно, следует держаться от него подальше, если он намерен заставить меня сделать то, что я просто не могу сделать. Это слишком большая нагрузка для меня. Ладно, теперь о другом. Я рада, что у тебя был чертовски плохой вечер. Я намерена серьезно поговорить с тобой относительно конца недели. Что ты предлагаешь?

— А-а, я… — начал Ричард, — понимаешь…

— Ладно, мне прежде надо проверить, что записано на автоответчике.

Сьюзан, обойдя Ричарда, подошла к столику с телефоном. Прослушав несколько секунд послание Гордона Уэя, она неожиданно выключила автоответчик и вынула кассету.

— Я не буду этим заниматься, — решительно заявила она, отдавая кассету Ричарду. — Можешь все это передать завтра утром Сьюзан, когда будешь в офисе. Ты освободишь ее от необходимости приезжать сюда. Если там есть что-то важное, она сообщит мне.

Ричард, беспомощно моргая, промямлил:

— Э-э-э, хорошо. — И сунул кассету в карман, испытывая нешуточные угрызения совести.

— Итак, конец недели… — продолжила прерванный разговор Сьюзан, садясь на диван.

Ричард провел вспотевшей от волнения ладонью по лбу.

— Сьюзан… я…

— Боюсь, что я буду занята. Никола заболела, и мне придется подменить ее на концерте в пятницу. Что-то из Моцарта и Вивальди, что я не очень хорошо знаю, поэтому, боюсь, мне придется много работать. Мне очень жаль…

— Дело в том, что у меня тоже много работы, — поспешил сказать Ричард и сел рядом.

— Я знаю. Гордон требует от меня, чтобы я все время напоминала тебе о работе. Мне это совсем не нравится. Это не мое дело и это ставит меня в двусмысленное, даже унизительное положение. Я устала от того, что все время кто-то оказывает на меня давление, Ричард. Слава Богу, хоть ты этого не делаешь. Обними меня.

Он сжал ее в объятиях, чувствуя себя незаслуженно счастливым. Час спустя он ушел, но пиццерия была уже закрыта.

А тем временем Майкл Вентон-Уикс добирался к себе в Челси. Невидящим взором глядел он в окно такси, и его пальцы отбивали по стеклу медленный ритм.

Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук-тук.

Ом относился к тому опасному типу людей, которые мягки, податливы и добродушны, как жующие коровы, если у них есть все, что им хочется. А поскольку он всегда имел то, что ему хочется, и был вполне доволен этим, то все считали, что он такой, каким кажется, — мягкий, податливый и добродушный. Но тот, кто захотел бы прощупать эту мягкость и податливость, был бы немало удивлен, наткнувшись на нечто твердое и не поддающееся никакому нажиму. Мягкость и податливость существовали в нем лишь для того, чтобы охранять это твердое и неуступчивое нечто.

Майкл Вентон-Уикс был младшим сыном лорда Маша, издателя, газетного магната и заботливого отца, под чьим крылом Майклу удалось издавать свой журнал с поистине фантастическими затратами и провалами. Лорд Магна правил медленно разоряющейся, но все еще респектабельной семейной издательской империей, созданной еще его отцом, первым лордом Магна.

Майкл костяшками пальцев продолжал отбивать дробь по стеклу.

Тук-тук, тук-тук.

Он вспомнил ужасный, поистине страшный день, когда отец, заменяя перегоревшую лампочку в настольной лампе, был убит электрическим током, и делами издательства стала заниматься мать. Не просто заниматься, а вести их с необыкновенной решительностью и энтузиазмом. Она провела полную проверку дел, и от ее острого глаза не ускользнула ни одна деталь. В конце концов она добралась и до журнала своего сына.

Тук-тук-тук.

Майкл достаточно понимал, как должны выглядеть финансовые отчеты, свидетельствующие об успехе журнала, и убедил отца, что все обстоит именно так.

— Я не хочу, чтобы это было просто синекурой для тебя, старина. Ты должен трудом зарабатывать свой хлеб, иначе как это будет выглядеть? — поучал сына лорд Маша, и Майкл с самым серьезным видом утвердительно кивал, в уме прикидывая, какие цифры он должен представить отцу в следующем месяце, если удастся выпустить очередной номер журнала.

Его мать не была столь снисходительной к своему великовозрастному дитяти и не собиралась потакать его капризам.

Майкл, говоря о матери, обычно сравнивал ее с боевым оружием, например с прекрасно изготовленной алебардой с инкрустацией и гравировкой на древке и везде, где только возможно, кроме, конечно, блестящего, наводящего ужас лезвия топорика. Один взмах — и ты даже не почувствуешь удара, а посмотрев на часы, вдруг обнаружишь, что руки, на которой они находились, как не бывало.

Она терпеливо ждала, во всяком случае, не торопилась, находясь всегда рядом, но чуть в стороне, преданная жена и любящая, но строгая мать. Но вот час настал, и, образно говоря, кто-то вынул алебарду из ножен, и все в испуге бросились наутек.

В том числе и Майкл.

Глубоким убеждением его матери, которая в душе боготворила сына, было, что он окончательно и бесповоротно избалован в самом худшем смысле этого слова. И, пока еще не поздно, она вознамерилась его перевоспитать.

Ей понадобилось буквально не более нескольких минут, чтобы раскрыть тайну мифических цифр прибыли, якобы приносимой журналом, и сообразить, насколько он обескровливает бюджет фирмы, а также и то, что деньги уходят в основном на дорогие завтраки, такси и жалованье персоналу. Счета Майкла незаметно растворялись в огромных и без того расходах издательства Магна.

Она наконец вызвала Майкла к себе.

Тук-тук-та-та-та-а-а.

— Как ты предпочитаешь, чтобы я говорила с тобой — как с сыном или как с редактором одного из моих журналов? Мне все равно, выбирай.

— Твоих журналов? Да, я твой сын, но я не понимаю…

— Сейчас поймешь, Майкл. Я хочу, чтобы ты посмотрел эти цифры, — резко сказала леди Магна, передавая ему распечатку. — Цифры слева показывают фактические приходы и расходы по журналу «Постижение», те же, что справа, — это твои цифры. Тебе ничего не кажется странным?

— Мама, я могу объяснить…

— Хорошо, — ласково сказала леди Магна. — Я буду рада, если ты это сделаешь.

Она забрала у него распечатку.

— А теперь у тебя есть какие-либо планы относительно журнала? Каким ты его видишь в будущем?

— Да, бесспорно. И очень большие планы. Я…

— Хорошо, — сказала леди Магна и мило улыбнулась. — Тогда все в порядке, я удовлетворена.

— А разве ты не хочешь узнать о них?

• Предыдущая
• 22/54
• Следующая