Комдив (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 13

Глава 5

Всё то время, что мы ожидали штурмовые самоходки с Кировского завода, мои разведчики провели в немецком тылу. Нет, ни каких диверсий, и ни каких языков, мне была нужна тишина и покой у немцев. Всё это время они исходили весь немецкий тыл, их задачей было установление местонахождения немецкой тяжёлой артиллерии, как основного средства обосрать мне всю малину. Если обычные противотанковые и полевые орудия для КВ и СУ-152 были практически не опасны, то вот тяжёлая артиллерия могла их уничтожить или вывести из строя. Что стоит устроить заградительный огонь тяжёлыми фугасами, даже лёгкая немецкая гаубица калибра 105 миллиметров за счёт того, что её снаряд по навесной траектории упадёт сверху на танк или самоходку, гарантировано если и не уничтожит её, то из строя выведет точно. А то, что немцы сосредоточат огонь всей своей тяжёлой артиллерии на место нашего прорыва, я ни сколько не сомневался. За то время, что мы готовились, дивизии отдохнули и пополнились личным составом, так что были готовы идти в бой. Утром 29 мая после раннего завтрака, наша артиллерия открыла по противнику огонь. Кроме наших гаубиц, в артподготовке участвовали орудия Ленинградского фронта, а также корабельные орудия. Основной удар пришёлся не на немецкие укрепления, а на расположение немецкой тяжёлой артиллерии. В нашем распоряжении кроме полка штурмовых самоходок было два полнокровных батальона тяжёлых КВ, один наш, и один Ленинградского фронта, а кроме них и другая бронетехника. Первыми на немцев двинулись КВ и СУ-152, они неторопливо выползли из укрытий и так же неспешно двинулись вперёд, а следом за ними, на удалении в пару сотен метров двинулись и остальные танки. Это была сборная солянка из Т-34, Т-26, Т-60 и БТ, а также наши бронеавтомобили БА-10 и БА-20, а также мои трофейные немецкие Ганомаги. Вместе с ними пошла в атаку и пехота, она старалась использовать бронетехнику, как укрытие и шла позади неё. За то время, что немцы тут простояли, они успели хорошо укрепиться, в том числе построив и бетонные доты, и сейчас самоходки работали именно по ним, а КВ отслеживали обычные полевые орудия и в первую очередь зенитные 88 миллиметровые пушки. Что бы сделать их менее заметными, немцы отрыли капониры и установили зенитки там, так что над поверхностью земли располагался только ствол орудия. Большую их часть мои разведчики обнаружили и отметили на карте, так что сейчас танкисты знали куда бить в первую очередь. Наступление велось на отрезке в пару километров, это что бы не очень распылять наши так не очень большие силы, но и так получилось, что расстояние между танками и самоходками было около 20 метров. Танки с самоходками то и дело останавливались, производили несколько выстрелов и двигались дальше, тут сразу получилась дистанция прямого выстрела, так что самоходки били достаточно точно и одного — двух попаданий вполне хватало, что бы уничтожить или вывести из строя огневую точку противника. КВ в свою очередь достаточно точно уничтожали противотанковые и полевые орудия, ведя огонь осколочными снарядами, но кроме них огонь вели и другие танки и бронеавтомобили. Когда мы достаточно приблизились к немецким позициям, то в дело включились и многочисленные пулемёты бронетранспортёров, так что любая оживающая огневая точка противника мгновенно уничтожалась или подавлялась. Все попытки немцев накрыть наши танки тяжёлой артиллерий мгновенно подавлялись, почти вся авиация фронта сегодня работала на нас, множество радиофицированных истребителей работали сейчас разведчиками, и их главной задачей было обнаружение немецкой тяжёлой артиллерии. Кроме нашей артиллерии, на немецкие артиллерийские позиции обрушивались и бомбардировщики, таким образом работа немецкой тяжёлой артиллерии оказалась почти полностью парализованной. Кстати немцы сделали выводы из нашего прорыва блокады и сейчас немецкие тяжёлые орудия хорошо охраняли, так что провести диверсии было очень затруднительно. Не желая лишний раз рисковать своими разведчиками я и не ставил им задачи уничтожать немецкие орудия, а только выявлять.

Достаточно быстро мы достигли немецких траншей, и тут вперёд рванула наша пехота. То обстоятельство, что у меня большинство бойцов были вооружены автоматами, сейчас сыграло в нашу пользу. Бойцы просто давили немцев огнём, не давая им высунуться, так же хорошо себя проявили и СВТ, просто с ними было не очень удобно орудовать в окопах из-за их длины. Равномерное распределение СВТ и автоматов диктовало и свою тактику боя, автоматчики шли первыми, им с более скорострельными и компактными автоматами было намного удобней орудовать в тесноте окопов, а бойцы с СВТ страховали их сверху, так же следя и за противником в удалении. В блиндажи сначала летела граната Ф-1, и лишь затем в него заглядывали автоматчики, всегда парами, а ещё один — два бойца страховали снаружи. Подавляющее огневое превосходство позволяло снизить наши потери до минимума, что бы захватить первую линию немецкой обороны нам потребовалось не больше часа.

Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Хозин прибыл на НП ещё затемно, вместе с ним был и член военного совета фронта генерал-майор Кузнецов. На НП уже были командующий 5-ой ударной армией генерал Севастьянов и командир механизированной дивизии полковник Прохоров. Они оба изучали немецкие позиции в стереотрубы, тут же рядом расположились и связисты, так что все части были на связи.

— Доброе утро товарищи.

Первым поздоровался с ними генерал Хозин, так как командиры 5-ой ударной изучали вражеские позиции.

— Здравия желаем товарищ генерал-лейтенант. — Отозвались Севастьянов и Прохоров.

— Изучаете немецкие позиции и как они вам?

Ответил ему полковник Прохоров.

— Окопались немцы конечно неплохо, если атаковать их стандартными силами и методами, то потери будут большими и без всякой гарантии на успех.

— А вы значит атакуете их нестандартно?

— Да, надо придумывать новые схемы, как говорил Суворов — удивил, победил.

— И как, придумали новые схемы?

— Да, блокаду мы именно новыми схемами прорывали, да вы сейчас и сами всё увидите, до начала атаки осталось двадцать пять минут.

Хозин с Кузнецовым сами прильнули к стереотрубам, от которых отошли Севастьянов и Прохоров. Эти самые 25 минут тянулись очень долго, казалось, что они ни когда не закончатся, но наконец загрохотали наши тяжёлые орудия, вот только на немецких позициях ни чего не взрывалось.

— Не понял, а где разрывы, куда бьёт вся наша артиллерия?

Генерал Хозин искренне удивился, он думал, что сейчас весь немецкий передний край превратится в рукотворный ад, но ни чего не происходило, хотя судя по звукам, наша артиллерия работала вовсю.

— Наша артиллерия товарищ генерал сейчас ведёт интенсивный обстрел позиции немецкой тяжёлой артиллерии.

— А как же немецкий передний край? Как вы будете наступать на неподавленные позиции с огневыми точками?

— Сейчас увидите, по хорошему нужен огневой вал, это когда позиции противника массировано обрабатываются артиллерией, постепенно смещаясь в глубину вражеского построения, а наши войска идут следом, но к сожалению ни достаточного количества орудий, ни боеприпасов к ним у нас нет. Сейчас будет так сказать бюджетный вариант, но не менее действенный и эффективный.

В этот момент войска 5-ой ударной пришли в движение, первыми на немцев неторопливо поползли КВ и новые самоходки, которые изготовили по их проекту. То и дело останавливаясь, они делали от одного до 3 — 4 выстрелов и снова двигались вперёд, причём расстояние между ними было небольшое, порядка 20 −30 метров и самоходки перемежались с танками. Хозин ясно видел, как замолкают ожившие немецкие огневые точки. Когда в амбразуру дота попадало несколько тяжёлых снарядов, даже не в саму амбразуру, а просто рядом с ней, то любое орудие или пулемёт выходил из строя, а если снаряду везло попасть в саму амбразуру и разорваться уже внутри дота, то тогда погибал и весь расчёт. Хозину было трудно определить, часто ли немцы попадают по танкам и самоходкам, так как он видел их с кормы, но иногда он всё же видел росчерки рикошетов от их брони или разрывы попавших в них снарядов. Но в любом случае танки с самоходками неудержимо приближались к немецким позициям, а позади них, метрах в двухстах, двигалась вторая волна танков, уже более лёгких. А следом за ними ещё метрах в ста позади уже густая масса наших бронеавтомобилей и трофейных немецких бронетранспортёров с массой пехоты, которая укрывалась за бронёй бронетехники. Одна за другой замолкали немецкие огневые точки, вот танки с самоходками достигли немецких окопов, и неторопливо переехав их, двинулись дальше. Вскоре немецких окопов достигла и наша пехота, после чего в стереотрубу стало видно, как сверкают вспышки выстрелов наших пехотинцев. В первых рядах шли автоматчики, которые массированным автоматным огнём давили любые попытки немцев огрызаться. Прошло чуть больше получаса, как передовые немецкие позиции были взяты, причём потерь почти не было. Зачистив немецкие позиции, бойцы двинулись дальше и вскоре просто скрылись из виду. Хозин ошарашено смотрел на всё это, без особых потерь, просто и деловито бойцы подавили немецкое сопротивление и двинулись дальше. А где продвижение под массированным огнём противника, где попытки обычной артиллерий подавить немецкие огневые точки, где большие потери, ничего этого не было. И ведь в принципе всё лежало на поверхности, но почему кроме полковника Прохорова до этого ни кто не додумался, а что главный тут именно Прохоров, Хозин уже понял. Хотя официально 5-ой ударной армией командует генерал Севастьянов, но её истинным командиром, тот, кто вырабатывает тактику и стратегию её действий, является полковник Прохоров и у него это отлично получается. Как ни хотелось Хозину двинуться следом за бойцами, но он был вынужден остаться на НП, куда стекались все сведения от наступления. Уже около пяти часов дня пришло долгожданное сообщение, что ударная группа наконец пробилась к Ораниенбаумскому плацдарму.