Боец: лихие 90-е - Гуров Валерий Александрович - Страница 10

Старался молодой Казаченко. Далее уже под музыку, продолжил «обыск». Залез в тумбочку. Бинго! Нашел свой паспорт на имя Кресова Сергея Ивановича. Родился в 1973 году 20 октября, место рождения Белая Калитва. В ящике тумбы вместе с паспортом лежал военный билет, в нем значилась служба в в/ч 43105 механиком водителем. Дембельнулся весной этого года. Понятно, видимо мой реципиент сразу пошёл на завод, как из армии вернулся. Ещё в паспорт оказалось вложено свидетельство ростовского детского дома № 1. Хм… Мои дурацкие предположения оправдались. Что тут сказать? Непросто парню пришлось, детдом начала 90-х – сущий ад, но кто его пройдет, у того характер закаляется, как сталь дамасская. Тут же нашлось свидетельство о рождении, справка о состоянии здоровья. В свидетельстве о родителях и других родственников значилось, что Кресов – сирота. Вот блин… Что в моем времени бобылем ходил, что здесь в одну каску жизнь проживаю. Ну, ничего, все еще впереди…

Но с другой стороны, то что сирота я, так даже проще. Учитывая что у меня полностью отсутствует память реципиента, не надо будет голову ломать, как себя вести, когда ко мне заявится какая-нибудь мадам и назовется матерью.

Что ж, вводные есть, я выдохнул гулко, сложил документы и задвинул ящик. На сегодня потенциал Шерлока Холмса израсходован. Да и завтра бой, не стоит относиться к выступлению с прохладцей. Конечно, серьезных бойцов на заводские соревнования вряд ли выставят, откуда им там взяться, хотя кто его знает? Я не до конца понимал статусность соревнований. Но если какому-нибудь пиджак-морде от выигрыша премия перепадет или в качестве благодарности по голове лысой погладит начальство, то всякое может быть. Привезут реальных боксеров из спортивных сообществ, копеечку заплатят, чтобы те, таких как я, работяг поубивали. Спортсменам сейчас тоже ой как непросто приходиться, выживают.

Что до меня, я понимал, что за такой короткий срок не смогу сделать хоть что-то для подготовки. Тело хреновое, но опыта вагон, будем рассчитывать на него. Не пропьешь его, и пусть руки у меня «крюки», но в боксе главное – голова. В нее и бьют, ей и думают. Впрочем, посмотреть на способности своего нового тела я таки решил. В глубине грела надежда, что если парень после армии и худо-бедно в зал ходил, то база для физики должна иметься.

Как готовность собственную проверить? Я макушку поскреб и принял упор лежа, на кулаках. Ничего лучше, чем сделать десяток-другой отжиманий, не придумалось.

Ну поехали.

Пять раз отжался – полет нормальный. Десять – скорость крейсерская… а вот к двадцатому разу мышцы начало печь. Пришлось закругляться и полежать с минутку на полу, в себя прийти. Я в свои пятьдесят с хвостиком на разминке делал по полтиннику повторений за подход, а тут после двадцатого раза голова поплыла, будто дури пыхнул. Организм совершенно к нагрузкам не привыкший оказался.

Казаченкова в динамиках сменила Анжелика Варум.

Теперь неплохо было понять, что у нового тела со скоростью и рефлексами. Для этого заморочился – нашел удлинитель, залез на стул и привязал его вилкой к лампе. Раскачал всю эту конструкцию как маятник, имитируя удар соперника. Тренажер так себе, но общее представление мог дать. Я сделал пару уклонов от летящего на меня удлинителя, а в третий раз опростоволосился – приспособа со всего маху стукнула меня по лбу. Ёк-макарёк! Ну что же, я потер шишку, опустился на кровать и пришел к неутешительному выводу, что после завтрашнего боя новым телом надо будет обязательно заняться. Сейчас еще время такое, когда без физической подготовки опасно даже на улицу выходить.

Пока поужинал, вечер уже наступил и народ с работы пришел., Познакомился с мужиками соседями по этажу, которые предложили сыграть в «дурака» в одной из комнат. Причем женщин в игру не брали, они в лото резались. Коллектив на этаже оказался доброжелательным, я со всеми перезнакомился, все, как и я, работали на «Роствертоле» в разных цехах. За карточным столом умудрился повесить «погоны» опытным общаговским «каталам». Из-за стола встал, когда на нем появился самогон. Пришлось вежливо отказаться и идти спать. Выпить я непрочь, но завтра ждал ранний подъем, хотелось хорошенько выспаться перед боем. Блин… Давненько у меня такого мандража не было пред схваткой.

Бз-ззззз-бззззз… Дилинь-дилинь-дилинь…

Я открыл глаза и с перепуга даже подскочил с кровати. Надрывался старенький будильник, трезвонил с таким дилиньканьем, хочешь не хочешь – проснешься. Это в будущем вариаций утренних подъемов станет хоть отбавляй: плавное увеличение звука, рингтоны и прочия журчания. А тут все сразу и в лоб, вернее в барабанные перепонки. Сон как рукой сняло.

Несколько минут я приходил в себя, сидя на краю кровати и заново переваривая, что отныне для меня наступила новая реальность. И все-таки это не сон…

Следующие полчаса я на себе ощутил все прелести жизни в общаге. Пришлось занимать очередь в туалет и к умывальнику. Параллельно застолбить конфорку на кухне, на которую тоже образовалась очередь из двух теток в цветастых халатах а-ля «Будулай» и мужика в семейниках и алкоголичке. Но процесс проходил организованно – никто не задерживал очередь, соседи отчетливо понимали, что все хотят писать, кушать и зубы чистить… Пока я очередь в санузел стоял, одна милая тетя возраста, когда его уже не спрашивают, даже уступила мне место к конфорке, узнав, что я не собираюсь завтракать и нужно мне только чайник вскипятить. Есть перед выступлением я не хотел, чтобы не засорять желудок, а вот сил прибавить с помощью крепкого чая с тремя ложками сахара – самое то. Старый добрый «Индийский чай» в желтой упаковке с изображением слона, бодрил не хуже новомодных пуэров.

У этой же женщины я решил поинтересоватьс, как дойти до Дворца культуры «Роствертол».

– Лидия Степановна, – обратился я к ней, прежде подслушав ее имя во время разговора с соседями. – Вы случаем не вспомните, какой адрес у нашего ДК?

– Заводского? – странно посмотрела на меня женщина.

– Агась.

– Адрес, не помню, – пожала она плечами. – Чего его запоминать, если вон он. Она махнула рукой в окно, из которого открывался вид на трехэтажное здание Дворца Культуры. Вот так с миру по нитке, попаданцу рубашка – я по крохам получал сведения от окружающих.

На выступление хотелось надеть спортивный костюм, но никакой одежды, кроме пары залатанных брюк и нескольких сомнительного вида рубашек, у меня не нашлось. Поэтому из общаги я выходил в том же самом наряде, в котором пришел вчера. А через пять минут уже стоял возле Дворца Культуры. Здание ДК по своим размерам и монументальности впечатляло. На окнах висело множество плакатов с расписанием кружков, студий и клубов. Из тех, что запомнились – киностудия «Молодость», ансамбль «Мозаика» и еще объявлялся набор в ВИА «Звездочка» для детей. Отдельно обратила внимание вывеска о наборе на карате в группу Павла Александровича Низельского, заслуженного тренера, вырастившего множество чемпионов в будущем, сейчас он только начинал свой путь. Здесь же висел плакат о соревнованиях по боксу среди рабочих, организованных Профсоюзом.

Я зашел внутрь и увидел в холле ДК кучу народа, по большей части толпившегося у противоположной стены. Там стоял стол со стаканами, наполненными компотом и заводскими пирожками. Заправляла действом тучная женщина в белом халате и чепчике, все время сдувающая со лба прядь непослушных волос. В очереди к столу стоял товарищ Хрюшкин, который чинно о чем-то переговаривался с другим запиджаченным мужичком лет пятидесяти. Увидев меня, Хрюшкин вскинул руку.

– О! Кресов! Давай сюда шагай.

Когда подошел, начальник представил меня своему собеседнику.

– Ну вот он, мой боец, Серега Кресов, слесарь третьего разряда! – гордо заявил он.

Собеседник, у которого на лбу торчала огромная бородавка, осмотрел меня критично.