Победитель забирает все - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 65
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
– Я с тобой! – вызвалась Оксана.
Он хотел еще шире распахнуть дверцу. Но та вдруг вырвалась из рук и с такой силой ударила его в грудь, что голова стала отрываться от плеч. Страшной силы удар отбросил Сергея от машины. Теряя сознание, он успел понять, что его «Мерседес» взлетел на воздух...
2
Очнулся он в больнице. Его куда-то везли на каталке. Красный воздух, красный потолок, красные лица людей. И само сознание в красном мареве. Тело как будто разорвано на части, и каждая часть существовала независимо одна от другой – но о пощаде они взывали хором. Боль. Невыносимая боль...
Сергей снова потерял сознание. Очнулся уже в палате. Потолок белый, воздух прозрачный. Части тела срослись. И боль уже не такая мучительная. Но жутко хочется спать. Глаза сами закрываются. Нет сил говорить. Спать, спать...
Проснулся он в ясном сознании. Все болит – голова, грудная клетка, живот, руки, ноги. Но терпеть можно. И тело должно слушаться его.
За окнами темно. Но в палате светло. Подвесной потолок, множество лампочек, мягкое освещение. Видно, что палата комфортабельная. Навороченное оборудование. Но никого нет рядом. Хотя нет, дверь открывается. Кто-то входит в палату... Нет, не кто-то...
Сергей решил, что у него галлюцинации. В палату входила Даша. В ослепительно белом халате. В ослепительном ореоле зрелой женской красоты. Серьезное выражение лица, сосредоточенный взгляд. На Сергея смотрит исключительно как врач на пациента. Не видно в ней радости от встречи с любимым мужчиной. Если она и радовалась, то лишь тому, что больной пришел в себя.
Даша была рядом. Только руку протяни. Красивая, любимая. Но Сергея сейчас больше интересовала другая женщина.
– Что с Оксаной? – спросил он.
Больно было шевелить губами, но вопрос тем не менее прозвучал внятно.
– Все хорошо. С ней все хорошо, – сказала Даша и опустила глаза.
– Я тебе не верю.
– Надо верить, – голос ее звучал неуверенно.
И скорбные нотки в нем.
– Она погибла?
Даша не выдержала его натиска. Сдалась.
– Да... Мгновенная смерть... Она не мучилась...
Сергей обессиленно закрыл глаза. Оксаны нет. Погибла его девочка... А ведь было у нее предчувствие. Не зря же она заставила его обзавестись личной охраной. И о бронированной машине говорила всерьез. А он все шутил. И его беспечность обошлась дорогой ценой. Сам он обожжен, контужен, но, видимо, в легкой степени. А Оксаны больше нет... И как же теперь жить дальше?
Даша подсела к нему, взяла его за руку, крепко сжала ее.
– Мужайся, – прошептала она.
Сергей открыл глаза, посмотрел на нее. Любимая женщина. Заклятая женщина. Заклятье на всю жизнь. Кристины нет, Оксаны нет. Но ведь Даша в этом не виновата. Она виновата лишь в том, что связала свою судьбу с Соломиным. И еще в том, что Сергей любил ее всю жизнь. И продолжает любить... Да, он любит ее. Но эта любовь, как проклятие.
– Где я? – спросил он.
– В больнице.
– Я понимаю, что не в морге. Какая больница?
– Клиника. Частная клиника. Моя клиника.
– Как я здесь оказался?
– Стечение обстоятельств. Машина взорвалась недалеко от клиники. Врачи «скорой помощи» решили, что ты платежеспособен, поэтому решили доставить тебя сюда. Ты был очень плох. У тебя останавливалось сердце. Тебе нужна была операция... Сейчас все хорошо. Обширная контузия второй степени, легкие ожоги. Взрыв был очень сильный. Все, кто был в машине, погибли... Только ты один уцелел.
– Это Оксана. Она меня спасла. Сказала, что сон ей приснился. Сказала, что бомба под машиной. Просила посмотреть... Я вышел из машины. И в это время взрыв... Я живой. А она погибла...
– Ты ее любил? – дрогнувшим голосом спросила Даша.
У Сергея заслезились глаза. Как будто луковые пары в них попали.
– Не надо...
Он закрыл глаза, покачал головой.
– Не надо об этом спрашивать.
– Хорошо.
Даша еще крепче сжала его руку.
– Ты поправишься. Ты обязательно поправишься.
– Я знаю. Ты же со мной... Почему я оказался в твоей больнице?
– Я же сказала, стечение обстоятельств.
– А может, это судьба? Ты всегда с теми, кому плохо. Сначала Олега с того света вытащила. Затем меня. Теперь ты снова со мной... Что это, патологическое милосердие?
– Почему патологическое?
– Какого черты ты ушла от меня к Олегу? Ты же его не любила.
– Может, и любила, не знаю. Но больше жалела... Знаешь, что такое юношеский максимализм?
– Знаю. Болезнь такая. Больные комсомольцы церкви в свое время рушили... А ты мою судьбу разрушила.
– И свою тоже.
– О чем тебе жалеть? У тебя муж миллиардер. Дети. Клиника вот своя, одна из лучших...
– Твое счастье, что я врач, а ты мой пациент. А то бы я послала тебя сейчас далеко-далеко. Возможно, в нецензурной форме... Сергей, тебе нельзя волноваться. Извини, но мне придется сделать тебе укол.
После укола на Сергея накатила сладостно-сонная волна. Бороться с ней было невозможно...
Засыпая, он видел перед собой Дашу. И когда проснулся, она была рядом с ним. Сидела в кресле возле кровати, листала какой-то медицинский талмуд. За окнами светло.
– Долго я спал?
– Сутки плюс ночь. Как себя чувствуешь?
– Гораздо лучше... Только душа ноет...
– Я тебя понимаю. Оксана была красивой девушкой.
– Откуда ты знаешь? Ты же ее не видела.
– Не видела. Глебов твой говорил... Он приходил вчера, когда ты спал. Должен еще подойти.
– Не говорил, кто взорвал машину?
– Нет, – пристально посмотрела на него Даша. – А сам ты не догадываешься?
– У меня не было врагов?
– А Олег? – хлестко спросила она.
– У нас пакт о ненападении... А тебе что-то известно?
– Мне известно лишь то, что Соломин тебя ненавидит. Я всерьез подозреваю, что в тюрьму ты попал благодаря ему. Я даже посылки тебе отправляла сама. Никому не доверяла. Боялась, что в продукты подсыплют какой-нибудь яд.
– Курнар, например.
– Что это такое?
– Яд. Из тайной коллекции КГБ. В сердце образуется тромб, и ку-ку... К счастью, я не кукукнулся. А Оксаны нет... И Кристины нет... Только ты осталась.
– Потому что я тебе нужна. Потому и осталась. Ты думаешь, почему я дежурю возле тебя? Потому что люблю тебя? И это тоже... Я боюсь за тебя. Вдруг тебе вколют какую-нибудь гадость. Поэтому я сама делаю тебе инъекции, сама беру кровь на анализ. Я боюсь за тебя... Когда Олег узнал, что ты попал ко мне в клинику, я думала – он меня убьет... Не убил. Но ударил больно.
– Ударил?!
– Да, он меня бьет. Редко, но, как говорится, метко. Однажды так избил, что я неделю на больничной койке провела.
– Вот урод!
Мало того что он разозлился. Так он еще вдруг почувствовал себя здоровым. Хоть сейчас мог подняться, одеться и отправиться к Олегу – бить ему морду. А еще лучше – убить...
– Как же ты его, паскуду, терпишь?
– А куда мне деваться? Если я от него уйду, то останусь ни с чем. Миллионы – ладно, и без них прожить можно. Но у меня же дети – Игорек и Леночка. Олег мне их не отдаст. Он все сделает, чтобы дети остались при нем... А потом, не так уж все и плохо. Мы же с Олегом фактически не живем. Он в своем доме – редкий гость. Ты мне скажи, он в Афганистане случайно исламом не увлекался? – с недоброй иронией спросила Даша.
– Нет, а что?
– Многоженство он исповедует, вот что. Сегодня у одной любовницы ночует, завтра у другой... А я и рада.
– Он же тебя любит.
– Если бьет, значит, любит? Нет, не любит. Любил. А сейчас больше ненавидит, чем любит. Он сумасшедший, понимаешь? Сумасшедший! Тебя как ненавидит! Казалось бы, уже успокоиться должен. А нет! Как вспомнит о тебе, так пена изо рта. Простить тебя не может. И меня тоже. Поэтому ненавидит. Поэтому мстит... Я боюсь, что он рано или поздно меня вслед за твоими женщинами отправит, за Кристиной, за Оксаной... А тебя уж точно не пощадит. Уверена, это его люди машину твою взорвали. Он тебя убить хотел. А не рассчитал, что ты ко мне в клинику можешь попасть. Видел бы ты его, когда он об этом узнал. Думала, задушит...
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
