2133: Путь (СИ) - Извольский Сергей - Страница 62

— Именно так, — кивнул Горчаков. — Короткое по историческим меркам существование Второго рейха закончилось мировой войной, где одним из главных противником рейха выступала Москва. Еще более краткое существование Третьего рейха закончилось второй мировой войной, в котором одним из главных противников рейха выступала Москва. Существование же Тевтонского ордена это… Парадокс курицы или яйца: вот скажите, Катрин, что было первым — Тевтонский орден, или лозунг Дранг нах Остен, Натиск на Восток? Впрочем, это совершенно непринципиально. Скажите, у вас есть принципиальные возражения по фактам изложенного?

— Нет.

Шрам Катрин побагровел еще больше — она ждала момента, когда можно будет размазать Горчакова аргументами, но такой возможности он ей пока не давал. Никлас увидел, что разъяренная внучка рейхсграфа сжала губы так сильно, что они практически полностью побелели.

— Сейчас же, леди Катрин, я задам три вопроса, на которые вам нужно будет дать ответ. Не мне, самой себе. Но прежде, скажите, что есть объединяющего между Тевтонским орденом, Вторым и Третьим рейхом? Подскажу — это…

— Железный крест, символ воинской традиции, — даже без подсказки ответила Катрин.

— Именно. Шварцескройц, Черный крест Тевтонского ордена. Который — в слегка измененном виде как Железный крест, стал главным символом воинской доблести во Втором и Третьем рейхе. Я видел учебную программу студентов Гейдельберга, этому символу и его истории уделено немало времени. Верно?

— Да.

— Итак, вопрос первый. Где в военной традиции и символике Нового Рейха любые производные от черного железного креста? На этот вопрос, правда, я могу ответить и сам: их нет. Вопрос второй: с чем у вас ассоциируются два главных символа Нового рейха — габелькройц, он же вилообразный крест в виде буквы «игрек», она же «ипсилон» в греческом алфавите, и шрагенкройц, он же косой крест в виде буквы «икс» латинского алфавита?

— Габелькройц — это символ тянущегося вверх Древа жизни, Древа Познания, Шрагенкройц — это символ…

— Нет-нет, леди Катерина, я спрашиваю ваши личные ассоциации, а не усвоенные во время обучения знания. Давайте ваш ответ на второй вопрос пока отложим, а я дам вам свой: в узких кругах, о которых я говорил ранее, бытует мнение, что вилообразный и косой кресты, это всего лишь символы Y– и Х-хромосомы. Невольная шутка Сверхразума смартмассы, простая по исполнению социальная конструкция. Которая создана в старых ориентирах военной традиции, при этом все старые символы в новой идеологии отсутствуют, а вместо них создан национальный культ Пути познания. Путь, который без наличия моральных ограничений иногда заводит в своем поиске в самые разные места, иногда даже приводя в лабораторию на заклание. Не так ли, Никлас?

Вопрос застал Никласа врасплох — и он невольно передернул плечами, когда вспомнил как в его голову проникали плети щупалец смартмассы. Отвечать он не стал, но этого Горчакову и не требовалось — инспектор уже перевел взгляд на Катрин.

— Леди Катерина, я хорошо вижу несогласие в вашем взгляде и могу попробовать объяснить сказанное.

Никлас только головой покачал — то, что Горчаков назвал «несогласием во взгляде», он сам бы охарактеризовал как намерение Катрин нанести собеседнику тяжкие телесные повреждения. Горчаков дожидаться ответа Катрин не стал и продолжил, после чего его мотивы к подобной беседе вдруг стали хорошо и полностью ясны:

— Мы сейчас с вами едем по земле Империума. Если вы примите клятву опричника, рано или поздно вы столкнетесь с мнением, что Новый Рейх — это искусственно созданное Сверхразумом оружие, которое направленно на Восток, то есть на нас. Вам, полагаю, лучше услышать эту версию от меня, а не где-либо еще, учитывая вашу принадлежность к военной аристократии германской нации, пусть кайзер от вашей чести с верностью и отказался, если уж говорить прямо. Кроме того, есть для вас и третий вопрос. Леди Александра? — вдруг повернулся к баронессе Горчаков.

— Да? — даже вздрогнула юная опальная баронесса, очень внимательно слушавшая беседу.

— Леди Александра, скажите, что было раньше — курица или яйцо?

— Если смотреть в глубину истории, то курицы произошли от динозавров. Значит, первее все же была, можно сказать, прото-курица, — произнесла баронесса и вдруг густо покраснела.

— Прелестно, просто прелестно! — Горчаков не скрывал искреннего восхищения ответом, после чего перевел взгляд на внучку рейхсграфа. — Леди Катерина, я прекрасно вижу вашу сдерживаемую ярость, и — когда мы закончим совместную карьеру в составе группы Бергера, готов дать вам удовлетворение, если вы его потребуете. Но сейчас, попробуйте все же для себя ответить на третий мой вопрос. После Катаклизма Катастроф, после конца старого мира, Империум возрождался долго и трудно. До сих пор земли под властью Москвы напоминают небрежно сотканное одеяло, во многих местах еще тлеющее или даже горящее непогашенными или же наоборот только разгорающимися конфликтами. При этом на разоренных землях Европы относительно недавно и совершенно неожиданно появляется безукоризненно идеальная государственная и военная машина. Которая за пару десятков лет не просто очищает от ксеносов и чумного мора для себя жизненное пространство на самых опасных территориях Е-Зоны, но и захватывает у смартмассы Британские острова, а также занимает часть Скандинавского полуострова, тесня еретиков в сторону наших северных границ. Мы Старый Петербург вот уже полсотни лет освободить не можем, а десять лет назад рейхсвер Лондон за неделю взял, и всего три месяца ему потребовалось на полную зачистку. Несмотря на то, что пусть метро там и не такое глубокое, но оно в два раза больше протяженностью чем в Петербурге. Кроме этого, вам ли не знать: далеко не последние люди в идеальной государственной машине Нового Рейха жизненно завязаны на помощь арбитров смартмассы, к Сверхразуму не имеющих никакого отношения. Вот только кто это сказал — сами арбитры? И вот с высоты этого взгляда, попробуйте хоть немного допустить, что Новый Рейх возник не «почему», а «для чего».

Когда Горчаков договорил, Никлас посмотрел на Катрин. Лицо ее было белее мела, при этом сетка шрамов так и горела темным багрянцем. Внучка рейхсграфа выглядела совершенно обескураженной — это уже не удар мокрой тряпкой по лицу, она словно под каток попала.

Горчаков, вроде бы, не сказал ничего нового и необычного, не выдал ни одного тайного откровения — все им озвученное знал даже Никлас, который до недавнего момента и не смотрел в сторону Е-Зоны и Москвы. Но, как оказалось, взять и сложить эти знания в картину оказалось непросто.

Вопрос оставался только один. Почему Горчаков сначала взбодрил Катрин до состояния холодной ярости, и только потом объяснил нормально свои мотивы к этому разговору? И это был очень важный вопрос, который Никлас собирался Горчакову задать. Не сейчас правда, позже и лучше наедине.

Неожиданно для себя Никлас потянулся и ободряюще сжал руку заметно растерявшейся от услышанного Катрин. «Разберемся», — беззвучно, одними губами произнес он, встретившись взглядом с утратившими стальной блеск льдисто-голубыми глазами девушки. Катрин, заметно обескураженная, благодарно кивнула и крепко сжала руку Никласа в ответ.

«Вот и поговорили», — подумал Никлас, поймав в зеркале заднего вида взгляд таких огромных зеленых глаз юной баронессы.

Прямая как стрела полоса Киевского шоссе вела машину все ближе и ближе к границам территорий Санкт-Петербурга. Потемнело рано, пяти вечера еще не было, но ехать оказалось легко — трасса ровная, не сильно загруженная, хорошо освещенная. Сильную усталость Никлас пока не чувствовал, но почти двадцать часов за рулем все же сказывались.

Катрин заметила, как он пару раз моргал крепко зажмуриваясь, предложила сменить и дать ему отдохнуть от дороги. Никлас отказался — знал, что не получится расслабиться. Когда за рулем кто-то другой, он даже сильнее нервничал и уставал от подспудного напряжения. Лучше сам, тем более судя по навигатору совсем недалеко осталось.