2133: Путь (СИ) - Извольский Сергей - Страница 4
- Предыдущая
- 4/78
- Следующая
Серьезная, представительная делегация. Кроме символа песочных часов, общего знака Пути, у одного из жрецов на плаще была руна Ансуз. Черная, в серебряной окантовке — показывающая высокую иерархию. Хранитель знаний, теолог — Никлас знал это направление культа; одно из четырех традиционных, он часто встречал его эмиссаров в А-Зоне.
Теолога сопровождало двое мистиев-послушников в серых плащах со скрещенными пламенеющими мечами. Таких эмблем Никлас ни разу не видел, но судя по лицам и повадкам — явно представители одного из военизированных орденов культа. Но Никлас на них посмотрел мельком — все его внимание сейчас было приковано к двум жрецам в белоснежных плащах. Белый — самый высокий цвет в иерархии культа.
Одна из высших жрецов была девушкой — с узнаваемыми чертами лица. Кристина Брандербергер, сестра стоящей сейчас на галерее Катрин, без сомнений. Очень уж похожи, как близнецы — хотя между ними разница в несколько лет; сходство не скрывает даже то, что у жрицы культа неестественного цвета волосы — пепельные, почти белые. На левой стороне груди, на ее одеянии жрицы кроме песочных часов культа красовалась странная эмблема, которую Никлас ни разу не видел — ни вживую, ни в классификаторах направлений Пути. Это был кадуцей — жезл с обвивающимися вокруг него змеями. Но вместо привычных крыльев в навершии, жезл венчала перевернутая восьмерка — символ бесконечности.
И именно за плечом Кристины Брандербергер двигались двое егерей бригады «Рейнхард», явно выступая в роли телохранителей жрицы. Странно, очень странно — никогда Никлас не слышал, что егеря рейхсвера охраняют культистов.
Беловолосая жрица пристально смотрела на Никласа. Странный взгляд, странные глаза — светло-серая радужка, с багряным ободком. Нечеловеческие глаза, очень похоже на контактные линзы. Никлас внешне спокойно встретил столь странный взгляд, но почти сразу же отвел глаза, обратив вниманием на третьего жреца, также сопровождаемого двумя телохранителями в плащах послушников.
У него, единственного из делегации культа, широкий капюшон оставался на голове. Будучи опущен так низко, что наполовину закрывал лицо, затемняя нижнюю часть. Но высший жрец культа подходил все ближе, поднимая голову. Никлас смотрел и не верил глазам — в тени капюшона глаза жреца поблескивали синим отблеском.
Культист неожиданно ускорил шаг, направляясь прямо к Никласу. Когда он на ходу откинул капюшон, неподалеку тут же раздался сдавленный девичий вскрик. Никлас узнал голос — уточка на галерее не смогла справиться с эмоциями, не сдержалась.
Похоже, для капризной модной «красотки» особь смартмассы здесь оказалась таким же сюрпризом, как и для Никласа. Жрец культа между тем подошел к юноше почти вплотную. Теперь, когда он открыл лицо, сомнений не оставалось — это был бес, бездушная особь из смартмассы. Более того, не простой бес, а демон; самый настоящий арбитр — самостоятельный в действиях и части решений проводник воли Сверхразума.
Никлас впервые видел вживую столь высокую особь. Выглядел арбитр устрашающе и омерзительно: будучи создан по образу и подобию человека, на человека при этом он походил мало. Более всего бес из смартмассы напоминал экспонат в анатомическом театре — кожу ему заменяла полупрозрачная пленка, которая оставляла мускулы на всеобщее обозрение. Кровь у арбитра — как и глаза, была синего цвета, окрашивая в этот цвет и мышцы, среди которых выделялись белым сухожилия.
Арбитр был одним из самых страшных самостоятельных особей смартмассы; страшнее, пожалуй, только жнец и плакса — reaper и weeper в классификации принятой в А-Зоне. Да и то, страшнее если на пустом пространстве один на один выходить: жнец и плакса — это боевые особи, а арбитр может управлять сразу несколькими стаями ксеносов. Но было у арбитров, кроме официального названия, широко известное солдатское прозвище. Причиной его возникновения служила как раз отличающая его от остальных бесов прозрачная кожа: арбитров смартмассы называли «condom». Или несколько более грубо — если произносить это слово по-русски на разговорный манер.
Остановился арбитр практически вплотную к Никласу, держа его взглядом поблескивающих пустой синевой глаз. А Никлас вдруг, ко всеобщему удивлению окружающих, рассмеялся. Громко, весело и искренне.
Смех убивает страх. Вот только Никласу не требовалось свой страх убивать: еще когда он увидел синий отблеск под капюшоном, он с невероятным трудом сдержался чтобы не развернуться и не выбежать прочь. Сейчас юноша смеялся, чтобы этот страх — уже погашенный, не вернулся, не накатил на него готовой смыть разум волной паники. Которая — подходящая все ближе, ощущалась им уже весьма явственно.
Арбитр несколько долгих секунд, не изменив выражения бездушного лица, внимательно рассматривал юношу. Никлас закончил смеяться, убрал улыбку с лица и сам внимательно посмотрел в пустые, полностью заполненный синевой глаза.
— Потрогать можно? — протянул руку Никлас, едва не касаясь прозрачной кожи беса.
Ни один мускул так и не дрогнул на лице бездушной особи — рассмотрев дерзкого юношу, арбитр накинул на голову капюшон и резко повернувшись, двинулся к выходу на улицу. За ним двинулись и остальные — перед тем как пойти следом, беловолосая Кристина Брандербергер неожиданно Никласу подмигнула.
Когда в холле не осталось никого из делегации культистов, сверху раздался дрожащий голос испуганной уточки, из которого совершенно исчезли протяжно-капризные нотки — отчего шепелявые звуки слышались более явно.
— Господи, господи… Катён, ты тоже почувствовала?
— Да, — коротко ответила валькирия чуть сдавленным голосом.
— Что это было?
— Арбитры обладают способностью подавлять волю людей, кратковременно лишать их разума вызывая страх. Похоже, Никлас Андерсон обладает к этому иммунитетом. Нас еще затронуло совсем краем, основная мощь арбитра была направлена на него.
— Или он просто твердолобый идиот, который даже не знает, что такое страх, — запинаясь и постукивая зубами, негромко пробормотала уточка — похоже, она несколько потеряла над собой контроль.
Говорила модная девушка негромко, но у Никласа был очень острый слух, к тому же в холле стояла полная тишина. Юноша обернулся, пристально посмотрел в глаза испуганной капризной уточке. И вдруг улыбнулся. Криво, одними губами — глаза его оставались холодными. Модная «красотка» буквально оцепенела под взглядом его темных глаз.
— Сударыня, не имел чести быть вам представленным, — голос Никласа прозвучал негромко и холодно.
Пауза.
— Марша Юревич из Троеградья, гражданка первой категории, — произнесла Катрин, представляя замолчавшую, словно язык проглотившую, спутницу.
— Мой отец — Роберт Юревич, купец первой гильдии и глава торгового дома Юревич, уважаемый и влиятельный человек в Троеградье, — тут же дрожащим голосом добавила уточка. Именем отца бриллиантовая девушка как будто выставила щит, словно защищаясь от столь неприятного и пристального взгляда.
— Невероятно впечатлен знакомством с дочерью купца первой гильдии Робертом Юревичем, мое почтение, — небрежно обозначил намек на поклон Никлас.
После его слов Катрин Брандербергер даже не стала сдерживать усмешку, хорошо уловив сарказм в голосе. Никлас же, глядя снизу-вверх Маршу Юревич, продолжил:
— Сударыня, несмотря на несказанную радость от чести знакомства с дочерью столь уважаемого человека, смею указать на вашу ошибку: мои когнитивные способности не на столь низком уровне, чтобы я попадал под классификацию идиота. Но в некотором роде вы правы, со страхом у меня особые отношения.
Катрин вдруг, больше не пытаясь сдерживаться, коротко и звонко рассмеялась. Она была наследницей рейхсграфа и после окончания учебы последний год ей часто приходилось общаться с высоко сидящими людьми ограниченных взглядов. Поэтому Катрин как никто другой знала, что иногда в ответ на грубость, вместо того чтобы сказать просто: «Сама дура», приходится дипломатично громоздить велеречивые конструкции.
Несмотря на звонкий смех Катрин, на лице Никлас не появилось и тени улыбки. Говоря сейчас про особые отношения со страхом, он совершенно не лукавил. Мучительная тревога и муторная тяжесть в груди, издерганное состояние, постоянно потные ладони, бьющееся в горле сердце, частая оторопь, сухость во рту — от которой не избавиться, сколько не пей воды; давящее чувство приближающейся панической атаки, дрожь и холодный пот, бессонница — все это было его постоянными спутниками с того самого момента, как он себя помнил.
- Предыдущая
- 4/78
- Следующая