Таких не бывает (СИ) - Резник Юлия - Страница 23

Расплакавшись пуще прежнего, Белка отрицательно мотнула головой. На самом деле ей все еще не очень верилось, что весь ужас этого дня, а может, и всей ее жизни остался в прошлом. Да еще это его «любимая»… Он же не всерьез, да? Так не бывает. Таких не бывает… Нет.

– Я тебе день рождения испортила. Я все вообще порчу. Все!

Фокин понимал, что прямо сейчас взывать к разуму Белки бессмысленно. Поэтому он просто дал ей выплакаться и все-все проговорить вслух. И это было довольно интересно послушать. Он и не знал, что у нее такие откормленные тараканы. Обуза… Надо же! Это она обуза? Да он, кажется, жить начал только рядом с ней… Когда Михалыч его набрал и поинтересовался, как долго он еще Белку ангажировать будет, когда они поняли, что та тупо пропала, не дойдя до цели, Гордей чуть с ума не сошел. Хорошо, им сразу удалось выяснить, что случилось, и подключить всех нужных людей, не то бы… Он ведь чувствовал, как сердце пробуксовывает. И сейчас, когда все позади оказалось… Боже, что с ним творилось!

Гордей пошатнулся, ощущая, как насторожилась Белка. Попятился. Сел…

– Тебе плохо? – всполошилась его девочка.

– Нет. Мне хорошо, – усмехнулся Фокин, тычась в Белкин плоский животик. Когда-нибудь в нем будет расти еще один их малыш. Да он, блядь, счастливчик! А она… Боже, какие глупости она все-таки напридумывала. Наверное, дело в возрасте. Белка просто не может понять, как это… Когда ждешь-ждешь… Столько ждешь, что уже и не надеешься, а потом – бах!

– Ты в душ не передумала идти?

– Нет, – шепнула она, порхая пальчиками в его волосах, – а что?

– А то мне тоже надо. Остыть, – хохотнул, не особенно надеясь, что она поймет, на что он намекает. А она поняла. Заалела… И убежала, чмокнув дремлющего сыночка в щеку. Глядя ей вслед, Фокин нащупал в кармане телефон. Покрутил в руках, оттягивая неизбежное. Оправдывая себя тем, что о таком говорить лучше глядя глаза в глаза. А потом все же набрал Ромашову.

Та ответила далеко не стразу. Ну как ответила? Просто приняла вызов. Фокин тоже помолчал, прежде чем задать резонный вопрос:

– Ну и нахуя?

– Ты про что?

– Лен, я все знаю. И как ты мне жену хотела накрутить, разыгрывая спектакль в кабинете, и что проверки на меня посыпались не без твоего непосредственного участия, и что тебя люди Гатоева купили.

О последнем Фокин бил наобум. Но судя по реакции его когда-то любовницы, попал точно в цель.

– И что? Ты прекрасно понимаешь, что проверки тебе ничем не грозили!

– Тогда тем более, чего ты добилась? Не слишком ли мелкая месть?

– Да какая месть, Гордей?! Я ведь тоже кое-что знаю. Например, что выродок этой твари вовсе не от тебя. И что…

– Рот закрой. Ты о моей жене так говорить не будешь.

– Да тебе спасибо нужно мне сказать за то, что я попыталась тебя от нее избавить. Ты же сейчас не в себе! В любви весь, да, Фокин? Ну, конечно… Молоденькая, благодарная… Старается, наверное, угодить… В рот глядит. А тебе ж только это и надо…

Ленка несла какой-то бред, захлебываясь в рыданиях.

– Заявление пиши. Я предупреждал.

– Думаешь, ты ей нужен? Какой же ты дурак! Вы все дураки… Вас молодой сучке развести не составляет никакого труда… И ребенка чужого повесить.

– Завтра. Без отработки.

– А она, небось, дает тебе, а ее потом тошнит…

Этого уже Фокин слушать не стал. Оборвал вызов. Выругался, отбросив телефон в сторону. И что самое интересное – понимал ведь, что это все бред, а все равно Ленкины слова в голове засели.

– Она врет все, – раздался срывающийся шепот за спиной. Гордей крутанулся. Белка стояла в дверном проеме и, видно, услышала если не все, то многое.

– Белка…

– Меня не тошнит! Я даже представить не могу, что меня кто-то другой тронет.

– Ну и не представляй, – осип Фокин. – Потому что этому не бывать. Я тебя не отпущу. Ты моя навсегда теперь…

– Твоя, – кивнула Белка и на носочках побежала к нему.

– Белочка, я сейчас немного сам не свой… Лучше не надо. Сорвусь.

– Не надо? А я… я, может, хочу!

– Белка…

Белка поджала губы, развязала поясок и позволила халатику соскользнуть на пол.

– Гор ведь…

– Он спит!

– Не надо… через силу… Белка. Мы вполне можем подождать, пока ты ко мне привыкнешь.

– Ну какой ты глупый! Взрослый, а ничего не понимаешь.

– Что я должен понять?

– Я люблю тебя. Очень. Не могу без тебя…

Она жутко стеснялась. И говоря эти слова, сама того не осознавая, обнимала себя руками, прикрывая все то, что буквально секунду назад с такой смелостью предлагала. Фокин с ума сходил от этой картины. От ее слов… В которые просто не верилось. Да только разве эти глаза могут врать? Он шагнул вперед. Нетвердой рукой взял за руку, открывая девочку для себя. Поцеловал судорожно сжатый кулачок.

– И я тебя люблю, маленькая.

Белкина тяжелая грудь дрогнула. Она всхлипнула. Упала в его руки, позволяя себя целовать. Так жарко и сладко, что голова кружилась, и не было никаких сил остановиться. До спальни не дошли. Только спящего сынишку к окну отвернули на всякий случай. И на диван упали. Точней, она упала, а он нырнул головой между ног и… Стыд какой! Она же там вся испачкалась и…

– Гордей…

– Вкусная. Ты такая вкусная…

Белка распласталась под ним, уже ничему не сопротивляясь. Проваливаясь в вязкое болото чувственности, желаний, неги… У-ле-та-я. И тут же ощущая, как он начинает неумолимо в нее внедряться, заставляя подчиниться вторжению конвульсивно сжавшиеся мышцы.

– Ты как? Больно?

Оно было! Да… Но удовольствия оказалось больше. Белка замотала головой, давая команду продолжать. И даже сама сделала первый робкий шаг навстречу, качнув бедрами.

– Черт, Белка. А презервативы?

– А они обязательны?

– Ты хочешь второго? – хмыкнул Фокин, вжимаясь мокрым лбом в ее.

– А ты нет? – всхлипнула.

Нет, конечно! В смысле, да, но не сейчас. Она ведь еще такая юная, и не видела ничего в этой жизни, а он хотел показать! Тогда Фокин еще не знал, что дети этому не помеха. Ему это показала Белка. Родив ему через год одну дочь, а еще через два – вторую.

– Эй! Гордей… Дети уснули.

– А?

– Спрашиваю, ты ко мне идешь? Или здесь спать будешь?

Фокин сонно моргнул, разглядывая чинно лежащих в своих кроватках мелких. Гору пять, Фариде скоро четыре, а Милке – два. Он и не заметил, как уснул, читая им сказки.

– Что за вопросы, – вскочил, прохаживаясь по крутым бедрам жены ладонями. С рождением детей Белка немного округлилась, но ей это только на пользу пошло. Фокин прям зубами скрипел, отмечая, какими взглядами ее провожали другие мужчины. К счастью, его девочка на это не обращала никакого внимания.

– Устала?

– От чего? Плавать в океане и объедаться фруктами? – усмехнулась Белка. Ох, как же ему нравилось, какой она рядом с ним стала. Уверенной, игривой, в чем-то даже провокационной и дерзкой. Конечно, только наедине. Для него…

– Ты еще с Алиханом переписывалась.

Алихан был Белкиным земляком. Именно ему она передала в управление свои виноградники, когда Гатоева сняли с должности не без его участия.

– Да он просто пересказывал последние сплетни…

– Значит, ты у меня еще бодрячком? – усмехнулся Гордей, стаскивая с себя шорты вместе с трусами.

– Я? Не знаю. А вот ты, как я погляжу, точно да, – облизалась Белка.

Фокин откинул голову, хохоча. Потом кивнул и, поглаживая себя неторопливо, будто павлин, двинулся к жене.

– Поможешь с этим?