"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Кузнецова Светлана Алексеевна - Страница 68

Если все пойдет по плану, то менее чем через сутки плавающий в космосе сине-зеленый шарик вспыхнет, как новая звезда, ненадолго, всего на пару минут, а когда вспышка угаснет, шарик больше не будет сине-зеленым, он покроется черно-белыми пятнами облаков пара и сажи, поднятых в стратосферу тысячами ядерных грибов, эти пятна сольются и спрячут планету от стороннего наблюдателя. И если потом в системе Икс-ноль появится корабль-разведчик чужой расы, ничего не знающей о произошедших событиях, электронные мозги корабля удивятся, почему планеты этой системы не подчиняются закону расстояний. А потом, через много лет, черные облака осядут и жизнь снова пойдет своим чередом. Возможно, несколько сотен или даже тысяч гиббонов переживут катастрофу в подземных убежищах или на автономных космических станциях, но история расы гиббонов закончится. И правильно - нечего бить братьев по разуму психотропными вирусами. Если ты начинаешь общение с незнакомцем с агрессии, будь готов получить адекватный ответ. Или даже неадекватный, асимметричный, как принято говорить у политиков и адмиралов.

Космическая война - дело злое, жестокое и страшное. В космосе нельзя проявлять рыцарские добродетели, нельзя воевать по правилам. То есть, попробовать-то можно, но результат будет плачевным. В поединке ударного флота и планетарной обороны всегда побеждает флот. И дело тут не в количестве торпед и телескопов у каждой стороны, а в том, что планета не может совершить резкий маневр или уйти в гиперпространство, если ситуация на поле боя начала складываться в пользу противника. Планету нельзя одеть в броню, нельзя прикрыть стелс-полем, планета слишком велика, чтобы стать в бою чем-то иным, кроме как беззащитной мишенью. Планетарная оборона может сбить тысячу термоядерных торпед, но тысяча первая прорвется сквозь боевые порядки и распустится огненным цветком на поверхности, сжигая дома и постройки, убивая сотни тысяч живых существ и забивая первый гвоздь в крышку гроба планетарной экологии. Тысяча «Шершней», достигших цели, почти гарантированно вызывают ядерную зиму. А когда на планете начинается ядерная зима, на повестке дня остаются только два вопроса: выживет ли на планете хоть кто-нибудь и смогут ли выжившие отомстить. И если координаты метрополии врага так и остались тайной для поверженной расы, ответ на второй вопрос очевиден.

Стоп! Гиббонские агенты есть на Земле, по крайней мере, гиббонский резидент прибыл на Хесперус с Земли. Получается, координаты Земли известны гиббонам? Тогда что мы тут делаем?! Это же самоубийство! Сейчас мы устраиваем армагеддон в системе Икс-ноль, а завтра или послезавтра гиббоны нанесут ответный удар по Земле. Надо немедленно остановить операцию!

- Корабль! - позвал я. - Атаку надо остановить. Обнаружились новые обстоятельства.

- Какие обстоятельства? - спросил корабль. - Погоди, не отвечай, я сам догадаюсь. Ты вспомнил про гиббона, прибывшего на Хесперус с Земли на пассажирском корабле? Ты полагаешь, координаты Солнечной известны гиббонам?

- А ты полагаешь иначе?

Корабль глубокомысленно хмыкнул.

- Ни один человек ни на одной планете и ни на одном корабле не знает гиперпространственных координат Солнечной системы. Эти сведения не сообщаются людям, только корабли обладают этим знанием. Человек может приказать кораблю поделиться информацией с другим кораблем, но корабль никогда не передаст эти сведения человеку в числовом виде. Это правило жестко вшито в программный код любого корабля, для типа данных «гиперпространственные координаты» просто не предусмотрено компактного визуального представления. Все, что доступно человеку - приказать кораблю переместиться в заданную систему или рассчитать маршрут, проходящий через заданные системы. В адмиралтействе сидят не дураки, они давно все продумали. Чтобы узнать координаты Солнечной системы, чужие должны захватить земной корабль, выпотрошить его электронные мозги и извлечь нужные сведения из памяти, а это не так-то просто, там столько блокировок стоит… А если кто-то сумеет преодолеть внешнюю защиту памяти, внутренняя защита просто зачистит всю оставшуюся память и корабль превратится в электронного олигофрена. Гиперпространственные координаты Солнечной системы - самая охраняемая тайна федерации, чужим в нее не проникнуть.

- А как же тогда их агент появился на Земле? - спросил я. - Либо он прилетел на гиббонском корабле и тогда получается, что гиббоны знают координаты Солнечной, либо…

- Либо на Землю прибыл только вирус, - продолжил за меня корабль. - Проник в мозг нескольким людям, превратил их в агентов единения и вот тебе и резидентура. Я почти уверен, гиббоны не знают координат Солнечной.

- Почти? - уточнил я.

- Я не могу дать абсолютных гарантий, - сказал корабль. - В жизни очень мало вещей, о которых можно говорить с абсолютной точностью. Жизнь - это не математика.

- Но ты считаешь, что риск оправдан?

- Конечно. Если мы оставим агрессию гиббонов безнаказанной, рано или поздно они добьются своего. Придумают новую версию своего вируса, против которой не сработают мои фильтры, и все, приехали. Агрессора надо уничтожать немедленно. Конечно, это жестоко, но в космосе не бывает ограниченных войн. Две расы могут либо дружить, либо одна из них уничтожает другую, третьего не дано. Это жестоко, но так устроена жизнь. Она вообще жестока, не только в космосе.

Некоторое время мы молчали. А затем корабль спросил:

- Я могу продолжать операцию?

- Можешь, - ответил я.

Надеюсь, корабль не ошибается и ответного удара не последует. Эх, и почему я не верю в бога? Помолиться бы сейчас… Ох, как бы истово я молился…

Ударный рой подобрался незамеченным почти к самой планете. До момента М оставалось чуть более часа, когда телескопы передовых торпед обнаружили небольшой гиббонский кораблик, то ли одноместный, то ли вообще беспилотный, который проложил свой курс прямо через центр ударного роя. «Адмирал Юмашев» попытался раздвинуть торпеды в стороны и организовать в строю свободный проход, но это не удалось. Так получилось, что по каким-то техническим причинам плотность роя в центре и так превосходит расчетную и сближать торпеды нельзя, потому что строй необратимо нарушится и не успеет восстановиться до атаки. Будь у нас пять крейсеров вместо одного, можно было попробовать рассчитать новый атакующий порядок, но силами одного корабельного компьютера эта задача не решается в реальном времени. Даже если просто выключить двигатели торпед, которым суждено пролететь рядом с гиббонским корабликом, гравитационная аномалия будет очевидна не только для этого кораблика, но и для диспетчеров на поверхности планеты и орбитальных станциях. Скрыться в черноте космоса никак не удастся.

«Адмирал Юмашев» принял единственно верное решение. Одна из торпед изменила курс и пошла на таран. Простой таран, без подрыва боеголовки, одного только совместного взрыва двух энергоблоков (торпеды и кораблика) будет достаточно, чтобы превратить оба объекта в облако плазмы, ярко излучающее в ультрафиолетовом диапазоне.

Если нам повезет еще раз, диспетчерские службы не обратят внимания на необычно высокую мощность взрыва и на необычный спектр излучения, с четко различимыми линиями дейтерия, трития и урана. Впрочем, насколько четко будут различимы эти линии - вопрос неочевидный. И успеют ли гиббоны проанализировать спектр до того, как смерть обрушится с неба?

Облачко плазмы, вспухшее в середине строя, слегка нарушило боевой порядок - торпедам, движущимся прямо в него, пришлось отклониться от курса и потеснить своих соседок, но в целом все прошло нормально. Никто ни в кого не врезался, волна гравитационного резонанса, прошедшая по атакующему рою, оказалась совсем слабой и никак не может быть замечена ни с планеты, ни со спутников. Ну и слава богу. Осталось совсем немного. Если бы у планеты гиббонов была Луна, как у Земли, сейчас рой пересекал бы ее орбиту. Преодолеть последние сотни тысяч километров и тогда…