"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Кузнецова Светлана Алексеевна - Страница 104

– Здесь нечего осматривать, – сказал Дейкстра. – Я просто хотел отплыть подальше, чтобы их не слушать.

– Я тоже, – хихикнула Зорька. – Давай поднимемся еще выше, здесь очень сильно кровью пахнет, так и хочется кого-нибудь съесть.

Дейкстра тоже чувствовал запах крови, но он казался совсем не сильным, едва различимым. И внушал он не желание съесть кого-нибудь, а желание забиться в пещеру или хотя бы в яму на дне, и тихо сидеть, чтобы тебя не заметили. Это желание не было сильным, рыцарей учат подавлять его с детства, но оно было. Люди и акулы очень разные.

– Смотри, Зорька, – сказал вдруг Дейкстра. – Что это там наверху такое странное?

Зорька ответила не сразу и с видимым неудовольствием.

– Заметил все-таки, – сказала она. – Не знаю я, что там такое, и узнавать не хочу. Хочешь туда плыть – сам плыви.

– Почему? – удивился Дейкстра.

– Не знаю, – сказала Зорька. – Но оно затуманивает зрение и вселяет страх в душу.

– Странно, – сказал Дейкстра. – Я не чувствую ничего особенного, когда гляжу туда.

– Вы, люди, вообще мало что чувствуете, – сказала Зорька. – Особенно ты.

Дейкстра смутился. Раньше он считал, что слухи о том, что его антенна страдает близорукостью, не распространились по племени, а теперь оказывается, что это известно даже акулам. В принципе, нет ничего стыдного в том, чтобы иметь небольшой физический недостаток, но это все равно как-то неприятно.

Внезапно верхние воды озарились яркой вспышкой, вокруг нее заклокотали пузыри, и это были не те пузыри, которыми наполняется мертвая плоть, эти пузыри были подобны тем, что иногда вырываются из вулканического жерла. Можно подумать, что в холодных водах внезапно вылупился источник подземного огня. Странно это – всегда от начала времен огонь горел только в земле, а потом Роланд нашел огонь на небе, и вот теперь Дейкстра видит огонь прямо в толще обитаемых вод. Это чудо надо обязательно рассмотреть поближе.

– Как скажешь, Зорька, дело твое, – сказал Дейкстра. – Поплыву один.

Зорька недовольно фыркнула.

– Не позорь меня, мудрец, – сказала она. – Не хватало еще, чтобы Росинант обвинял меня в трусости. Поплыли, только не слишком долго рассматривай эту вещь.

Пока они препирались, огонь угас, только цепочки маленьких пузырьков указывали место, где он только что горел. Но пузырьки уносились ввысь, и вскоре стало совершенно непонятно, где именно находится то самое место.

– Гляди, – сказала Зорька. – Что-то падает.

Она совершила поворот, не дожидаясь приказа наездника, и вскоре Дейкстра тоже увидел то, что падало сверху. Какой-то длинный бесформенный непонятный комок, Дейкстра протянул было руку к нему, но вспомнил, как небесный меч едва не убил Роланда, и поспешно отдернул ее. Зорька насмешливо фыркнула и ухватила загадочный предмет зубами.

– Зря испугался, – сказала она. – Это просто горелое мясо.

– Какое мясо? – не понял Дейкстра.

– Горелое, – повторила Зорька. – Иногда рыбы сдуру заплывают прямо в жерло вулкана, и их опаляет огнем. Тогда их мясо приобретает такой же запах.

– Сплюнь, – приказал Дейкстра.

Зорька сплюнула, и Дейкстра взял горелое мясо в руки. Запах был резким и неприятным, причем дело было не только в огненной составляющей, было в этом запахе что-то тревожное, а что именно – Дейкстра не понимал.

Зорька остановилась.

– Все, дальше нельзя, – сказала она. – Ты все еще не чувствуешь запаха?

Дейкстра отбросил испорченное мясо в сторону, оно умчалось вниз, подхваченное течением. Зорька обиженно пробурчала:

– Мог бы и мне предложить.

– Извини, – сказал Дейкстра.

И в этот момент он впервые почувствовал запах беды.

– Я чую запах беды, – сказала Зорька.

Дейкстра вздрогнул, на один миг ему показалось, что акула слышит его мысли. А может, он начал думать вслух, сам того не замечая?

– Тебе знаком этот запах? – спросил Дейкстра.

– Да, – ответила Зорька. – Но это очень странная история, странная и неприятная, раньше я никому ее не рассказывала. Это произошло, когда я была маленькой девочкой. Ты, наверное, не знаешь об этом, но молодые акулы любят плавать и резвиться в садах травоедов. Это запрещено, старшие ругают и наказывают за такие проделки, но вряд ли найдется акул, который в детстве ни разу не нарушал это правило. Мы, акулы, не любим говорить об этом, но это часть нашего образа жизни. Мальчики и девочки изо дня в день совершают запретное, рискуют собственными жизнями, многие отправляются в страну мертвых, не достигнув зрелости, а те, кому везет, совокупляются и откладывают яйца, и когда из этих яиц вылупляются дети, родители строго-настрого запрещают им плавать в садах, в которых раньше плавали сами. Но дети не слушаются запретов, и все повторяется заново. Это часть нашей культуры.

– У вас, акул, есть культура? – удивился Дейкстра. – Я не хочу тебя обидеть, Зорька, но я прожил долгую жизнь, и ты – первая акула, которая говорит мне об этом.

– Я необычная акула, – сказала Зорька. – Ты, наверное, удивлен, что я разговариваю с тобой так долго, связно и разумно. Правда, Дейкстра?

– Ну да, – смутился Дейкстра. – Честно говоря, я не знал, что бывают акулы, которые умеют так хорошо говорить. Да и с тобой мы знакомы не первый день, но раньше ты говорила как все.

– Мы, акулы, злы и завистливы, – печально произнесла Зорька. – Когда я была юной девственницей, я не скрывала свой ум, а гордилась им, но другие акулы не любили меня за это. Они обижали меня и кусали за плавники, а когда я подросла, юноши по-прежнему кусали меня за плавники, и никто не хотел со мной совокупляться. Они боялись, что я буду смеяться над ними, и они будут чувствовать себя дураками рядом со мной. Я отложила свое первое яйцо последней из всех сестер. Знаешь, как это было горько и обидно? Хотя нет, что я говорю… Извини, Дейкстра, я что-то разболталась.

– Нет-нет, продолжай, – сказал Дейкстра. – Твоя неловкость ничуть не обидела меня, я же понимаю, что ты акула, а не человек. Хотя ты говоришь разумнее иных людей.

– А я и есть разумнее иных людей, – заявила Зорька. – Просто я приучилась скрывать свой разум. Это Росинант меня научил, он единственный не побоялся за мной ухаживать. Я тогда очень злая была, говорю ему: "Не боишься дураком прослыть?", а он отвечает: "Какое мне дело, что обо мне думают братья и кузены? Никто не плавает быстрее меня, и редкий взрослый выполняет боевой разворот лучше, чем я. Кроме того, я храбр и хорошо понимаю команды. А больше ума боевому акулу и не надо". Я тогда сказала: "Ты такой замечательный, тебя послушать, так у тебя вообще ни одного недостатка нет". А он ответил: "Есть у меня один недостаток, мой гоноподий вдвое короче обычного. Однако это не помешает нам с тобой совокупиться, если ты будешь нежна и внимательна, и не станешь сильно вертеть хвостом". Я тогда засмеялась и сказала: "Будь твой гоноподий как у настоящего мужчины, ты, наверное, уже давно бы меня изнасиловал!" А он задумался, и думал долго, а потом сказал: "Нет, сначала все равно попробовал бы уговорить". Я еще немного поиздевалась над ним, но он не обижался, и издеваться стало неинтересно. И тогда он стал отцом моего Шарика. Я очень люблю Росинанта, он ведь не только великий охотник и заботливый отец, он очень нежный, добрый, а его гоно…

Зорька вдруг осеклась на полуслове и пробормотала растерянно:

– Что-то я слишком много болтаю… Ты, это… Росинанту не говори, что я тебе рассказала про его гоноподий, он стесняется.

– Конечно, Зорька, я никому не открою эту тайну, – сказал Дейкстра. – Однако ты начала рассказывать про какой-то случай из своего детства…

– Ах да! – спохватилась Зорька. – Извини, я совсем забыла. Знаешь, с тобой так легко разговаривать, не нужно ничего скрывать… Жаль, что ты не можешь стать отцом моих новых детей.

От этих слов Дейкстра вздрогнул и непроизвольно фыркнул жабрами. Зорька рассмеялась и сказала:

– Извини, не хотела тебя обидеть. Так о чем я…