Ненастоящий герой. Том 3 (СИ) - "N& - Страница 6

С тех пор предатель вынужден был скрываться, вести дела втемную, и ни один род никогда не пустит его даже на порог засранного сельского сортира.

Вот только имелся у истории один нюанс, о котором Радремон догадался, услышав диалог Бал’Луга с Тамиксиэлем перед сделкой по продаже рабов. На самом деле именно длинноухий предал Фархана, умело подставив орка. А тот не сумел доказать свою невиновность и вынужден был броситься в бега.

Эльф же чуть позже окончательно добил небольшой, но дружный род, переведя людей под крыло Свиты Темного Маршала и заслужив тем самым немалые привилегии. А Фархан оказался выкинут на задворки истории. Причем, скорей всего, с ледяным копьем в спине.

История трагичная в своей несправедливости и тривиальная в своей трагичности. Каждый вертится, как может, для достижения собственных мечтаний. Цель оправдывает средства. Нет хороших или плохих способов — есть только успешные и провальные. А что до сопутствующих жертв — кому какое до них дело?

Таким образом, Тамиксиэль, жаждая силы и власти, перешел дорогу Бал’Лугу. Тот не сдался, продолжил копить силы для обеления своего имени и даже умудрился, будучи изгоем, взять третий ранг. Но при этом знатно потоптался по судьбе Радремона. За что и должен ответить сполна.

Однако для начала нужно как-то разобраться с яростно грохочущими за спиной каменюками.

— Идеи? — выдохнул на бегу орк.

— Драться пытался?

Зеленокожий лишь фыркнул, одним этим звуком дав понять, что испробовал все имеющиеся в рукавах козыри, но не смог добиться хоть каких-то шансов на успех.

— Тогда бежим. — выдал маркиз, перебирая в уме варианты спасения. И кое-какая мыслишка у него имелась.

К моменту, как они добрались до ближайшего прохода, преследователи их практически настигли, но в тоннеле вновь удалось немного увеличить отрыв, поскольку стражам пришлось крушить камни, расширяя себе пространство. Правда делали они это весьма успешно, так что времени на отдых не оставалось.

Стремглав преодолев тоннель и, не глядя на искусные барельефы пещеры, фор Корстед с орком протиснулись в не до конца открытые врата и одновременно бросились к спасительному рычагу.

Действуя дружно, словно однояйцевые близнецы, они схватились за рукоять и, изо всех сил напрягая мышцы, принялись толкать ее в исходное положение. Томительно потянулись мгновения. Толстенные створки ползли, казалось, со скоростью беременной улитки-инвалида, решившей на старости лет сходить в гости к подруге с другого конца поля.

Вены выступили на руках и висках Радремона, мышцы ныли. Так же выглядел и Бал’Луг, скаливший две пары желтых клыков. Но вместе у них получилось, и врата захлопнулись перед самым носом у разгневанного истукана.

Послышался грохот, будто две горы решили яростно совокупиться, земля дрогнула, с потолка посыпалась пыль и сушеные водоросли. Но створки оказались не только неимоверно толстыми, но еще и укрепленными неведомой магией, а потому устояли.

Единственное — маркиз надеялся зажать стража так, чтобы осталась возможность атаковать. Себе он не мог позволить бесконечность времени ковырять врага, нанося тому крупицы урона, но с этой целью вполне справился бы зомби. Зеленый, мускулистый, клыкастый зомби. А за результатом фор Корстед вернулся бы позже.

Но так тоже сойдет. Лучше, чем быть настигнутым в следующем лазе, преодолевать который вновь придется на четвереньках. В конце концов, ничто не мешает стать сильнее и потом еще раз заглянуть в гости к горластой каменюке.

А пока…

Радремон и Бал’Луг, стоя вплотную друг к другу, встретились взглядами. Орк попытался ударить маркиза кулаком в лицо, но тот уклонился, толкнул громилу ладонью в подбородок, одновременно делая подсечку.

В падении зеленокожий схватил свой могучий лабрис и тут же со стоном выпустил, когда Каменный дротик насквозь прошил ему ладонь. Маркиз полностью контролировал ситуацию.

Бал’Луг рухнул. Фор Корстед оказался сверху.

Он в упор запустил запустил сразу несколько аналогичных заклинаний, целясь в руки орка. Тот сверкнул навыком укрепления плоти, но сумел остановить лишь три, а остальные проделали в зеленой шкуре кровоточащие дыры.

В довершении же Радремон приставил кинжал к груди Бал’Луга, а острие шпаги направил ему в горло.

— Узнал-таки. — сквозь стиснутые от боли зубы процедил орк.

— Как и ты. — восстанавливая дыхание бросил маркиз.

Кровавя слеза Кракена может и делала его магию сильнее, но заметно влияла на выносливость. Нужно придумать, как ей правильнее пользоваться.

— У меня глаз наметан, раб. — усмехнулся Бал’Луг. — Можешь перекрасить и выпрямить волосы, но это тебе не поможет.

«Перекрасить волосы? Что?» — подумал фор Корстед, одновременно надавив на рукоять кинжала, намекая, что дерзить не стоит.

Из-под лезвия заструилась кровь.

— Что ты хочешь? — выдавил из себя орк.

— За тобой должок. — глядя ему в глаза, сообщил Радремон.

Зеленокожий вздохнул.

— Значит все-таки ты прикончил того Льва.

— Как и О’Грэлди.

— Бездна…

В пещере воцарилась тишина, нарушаемая лишь грохотом беснующихся за стеной стражей и далеким, доносящимся снаружи криком чаек. Маркизу казалось, что он не слышал их уже целую вечность.

— У меня нет этой ремы. — наконец выдал Бал’Луг, не отводя взгляда. — Обменял клятому Тамиксиэлю. — он со злостью скрипнул зубами. — Да и другой нет. У меня ничего нет!

— А мне ничего от тебя и ненужно. — отстраненно произнес фор Корстед бесцветным голосом, лишенным всяких эмоций.

— Так чего же ты хочешь?

— Хотел посмотреть тебе в глаза.

— Посмотрел?

— Да.

Резким движением шпага дернулась вниз и тихо звякнула, достигнув залитого кровью каменного пола пещеры.

Радремон стоял, задрав голову и подставив лицо нестерпимо ярким лучам неистового солнца. Он и не думал, что ему настолько не хватало его живительного тепла.

Точно так же не думал он и о Бал’Луге. И об участии орка в его судьбе. И том, что тот сделал с Микой. Особенно после того, как маркиз собственноручно ее прикончил. Впрочем, рабыня сама выбрала свой путь.

Фор Корстед вообще ни о чем не думал.

Раскинув руки в стороны, он широкой грудью вдыхал запахи плещущегося в нескольких шагах моря. Слушал волны и чаек. Голой кожей ощущал едва заметное движение разогретого соленого воздуха.

В его душе царил покой.

Но не такой, какой бывает у утлой рыбацкой лодочки, причалившей к берегу после тяжелого трудового дня. А скорее, как у могучего корвета, готовящегося смело броситься в горнило океанской бури. Спокойное предчувствие грядущих испытаний, которые он с честью выдержит и станет лишь еще сильнее, чем прежде.

Ведь по-другому не может быть.

Так суждено.

Предначертано.

А если нет — Радремон сам выдернет книгу судеб из рук небожителей и впишет в ней то, что сочтет нужным.

Наслаждаясь последними секундами спокойствия, маркиз глубоко вдохнул, выдохнул и открыл глаза. А прямо над ним, в лазури небесной выси медленно плыл величественный дирижабль.

Глава 6

В Шинатуме подобных транспортных средств не существовало. Полетать можно было в лучшем случае на грифоне, виверне или какой-нибудь другой аналогичной прирученной твари. Если кишка не тонка, конечно. Потому что ни раз и ни два случалось, что во время перелета существо выходило из-под контроля и сбрасывало ездока. А то и вовсе его сжирало.

Кроме того, ходили слухи, что самые талантливые из неумирающих умудрялись поработить драконов. Но в подобное Радремон не верил.

О дирижаблях же маркизу рассказал Налланномом, еще когда они тряслись по пыльной дороге, любуясь далеким небом сквозь непреодолимые прутья решетки.

Забытая технология.

Мол до Великого Бедствия летающие суда использовались толстосумами для комфортного, быстрого и безопасного перемещения в пределах континента. Потом, когда материки замерли, появилась возможность более дальних путешествий, но многие транспортные средства пришли в негодность, а как делать новые никто не знал.