Ненастоящий герой. Том 3 (СИ) - "N& - Страница 33

Однако выражение лиц большинства свинтеров сменилось с откровенной ненависти на плохо скрываемый страх. Ведь одно дело слышать о том, что кто-то освоил магию тьмы, а совсем другое, когда этот кто-то на твоих глазах забирает жизнь у могучего воина третьего ранга. И пусть тот был серьезно ранен в предыдущей схватке, но способ умерщвления, а также легкость и небрежность применения магии невольно вызывали оторопь.

Но в еще большее смятение их поверг тот факт, что жуткий тип, пару раз провернувший на своем детородном органе один из крупнейших родов Ахалдаса, не пошел за трофеями, а отправил вместо себя одного из зомби.

Воскрешенная все той же магией тьмы магичка, волокла по земле тяжеленный лабрис не в силах его поднять. В полнейшей тишине тот скреб о каменные плиты пола с вызывающим зубную боль скрежетом, способным свести с ума малодушных и заставить трусов обмочить штаны. Словно оживший ночной кошмар, царапающий в ночи входную дверь.

Не удивительно, что, несмотря на численное преимущество, свинтеры невольно отступили еще на шаг назад, образовав вокруг Радремона область отчуждения. Это была окончательная и безоговорочная победа.

— Труп элементаля тоже заберешь? — мрачно поинтересовался Мадос.

— Оставь себе. — небрежно отмахнулся маркиз, убирая лабрис в Перстень. — Только не ешь.

— Что? — не понял Мадостис.

Но фор Корстед не ответил и молча покинул зал.

Глава 30

Стоило особняку фон Кацвертов окончательно скрыться за деревьями, как молчавшая до этого спата разразилась радостными криками, поздравляя друг-друга с успехом.

— Нет, ну это… Это… — не мог подобрать слов Налланномом. — Я думал все там поляжем! А когда…

— Вы бы видели лицо того свинтера! — перебила его Бешеная, по обыкновению измазанная в крови с пяток до кончиков остроконечных ушей. — Аж до дрожи! До сих пор не отпускает! Так и хочется…

— Да если бы не я, вы бы даже первую атаку не пережили! — оборвал ее Банарв. Из-за его спины выглядывал выгнутый в обратную сторону щит. — Но тот маг это хандрык какой-то! Стервец, подлец и на дуде игрец прям. Как жахнет — еле удержал.

— Что ты там удержал, бородатенький? — скосилась в его сторону светлая. — Ты стручок-то своей с трудом держишь. А там вообще чуть не обделался. Если бы не мы, тебя б там о стену размазало, как коровью лепешку.

— Достала, ушастая! — взъярился дварф. — Ну сейчас я… сейчас… — он пытался выхватить из крепления молот, но тот зацепился за край поврежденного щита и никак не хотел поддаваться. — Тьфу на тебя, зараза безмозглая, задави тебя валун!

Бешеная в ответ лишь заливисто расхохоталась.

Лошади бодро цокали по пыльной укатанной тропе, унося их все дальше от кровавого, выигранного на пределе возможностей сражения. Две пары тягловых все так же тащили фургон, а пятеро верховых несли на себе всадников. Этих и одну запасную спата нагло стребовала у Свиты под видом контрибуции.

Так же и дварф, пьяный от победы, умудрился не только вернуть ресурсы (каждый листочек и камушек из которых он знал в лицо, словно родных детей), но и захватить лишка, а так же пополнить запасы провизии. Свинтеры скрипели зубами, но терпели, выполняя приказ.

Однако задерживаться в гостях отряд не стал, и, как только ученому доставили все необходимое, немедленно тронулись в путь.

— Больший вклад внес лидер. — лаконично заметила Ксинс, на ходу выправляя древко для стрелы.

— Да! — восхищенно подхватил Налланномом. — Вы, может, не видели, но это нечто! Он же стоял в самой гуще. Но все стрелы летели мимо, а заклинания вообще будто отскакивали! У-ух! — иллит махнул кулаком от переизбытка чувств. — Герой! Точно вам говорю — настоящий герой!

— Хорошо, что он за нас. — поддакнула Бешеная, оскалив белоснежные зубы. — Магия эта темная — жуть конечно. И никакой кровищи. Фу. Еще тварюгу какую-то призвал. Как ее? Элементалина?

— Сама ты элементалина. — буркнул дварф. — Но Сиятельство учудил, да. Эт не отнять. Монстряку ту воин четвертого еле уделал. А на герцога она вообще плевать хотела. Еще так сможешь?

— Смогу. — не стал скрывать Радремон. — Но не часто. Так что булки не расслаблять и стрелы печенью не ловить. — светлая хмыкнула и потерла бок. — Берите пример с Нала. В этом бою он выложился по полной. Остальные же свои ошибки, думаю, уже осознали.

— Ой, да какие ошибк… — начал было Банарв, но встретился с колючим взглядом маркиза, поперхнулся и отвернул голову, бурча что-то в опаленную бороду.

А вот иллит, наоборот — расцвел, как сирень по весне. Гордо выпрямил спину, расправил плечи, растопырил щупальца, вздернул подбородок. Ни дать ни взять осьминожий генерал на параде. Ну или девственник, которого в первый раз чмокнула в щечку смазливая подружка.

Глядя на него, Бешеная поднесла два пальца к горлу и высунула язык, делая вид, что ее тошнит. Но Налланномом не заметил. А может не захотел замечать.

Он грелся в лучах похвалы.

Ну и в лучах безжалостного солнца, естественно.

И не думавшее щадить светило висело за спиной, будто не собираясь сегодня вообще уходить за горизонт. Казалось, что оно уперлось в верхушки деревьев и, зацепившись, останется так навсегда. Ну или пока не спалит все живое, оставив лишь выжженную степь с редкими пеньками обгоревших стволов.

Где-то далеко-далеко впереди, если приглядеться, поднимались клубы густого дыма. Не иначе пожар. И такими темпами скоро их будет много. Слишком много, чтобы не обращать внимания.

Но Радремон надеялся к этому времени находиться уже совсем в других краях. На остальных же ему было плевать. Включая весь клятый Миткалас, чтоб его поглотила Бездна!

— Я не буду вам помогать. — неожиданно пискнул молчавший до этого ученый.

Он ехал на сивой кобыле, задрав заляпанную чернилами коричневую мантию, из-под которой выглядывали худые волосатые ноги. Похоже шок от увиденного наконец прошел, и мужчина нашел силы заявить о своей позиции.

— Еще как будешь, кочерыжка мохнатая. — к ученому подъехал дварф и больно ткнул того кулаком в плечо. — Мы с Сиятельством просто так что ли жопы рвали, чтобы тебя добыть? Только попробуй поперек вякнуть, тебя вон та злыдня мигом на ленточки порежет. А каракатица обратно соберет. Но он в этом деле салага, может и напутать. Так что будешь потом до конца жизни с членом вместо носа шататься и яйцами на ветру трясти.

Нарисованная картина пришлась по душе Бешеной, и та злобно зыркнула на пленника, пару раз черканув друг об друга ножами, высекая искры.

Ученый икнул и покрылся мурашками, несмотря на жару.

На самом деле, сейчас должен был вступить Радремон и следом за кнутом показать пряник. Посулить молочные реки, кисельные берега, знойных красоток и горы стальных монет, такие большие, что осыпаются под собственным весом.

Но у маркиза не осталось никакого желания возиться с хлюпиком, возомнившим себя партизаном на допросе, поэтому вместо пряника он показал еще один кнут. Мощный, плетеный, унизанный крючьями, да еще и подожженный в придачу.

— Слушай сюда. — устало вздохнул фор Корстед. — Как тебя? Дейкстир? Так вот, Дейкстир, вариантов у тебя два. Или ты говоришь мне где и когда откроется следующий портал на Дуинитон, мы туда отправляемся, а ты счастливый возвращается к сытой жизни в особняке; или ты все равно говоришь мне где портал, но при этом медленно гниешь заживо, а назад топаешь в виде безмозглого зомби. Выбирай.

— Но господин Мадостис сказал…

— Мадос может поцеловать меня в зад и попросить добавки. — грубо оборвал его Радремон. — Я чихать хотел на Свинтеров, короля, армию, вашего четырежды мертвого бога, конец света и любое другое препятствие, которое встанет у меня на пути. Я своего добьюсь, и остановить меня не сможет никто. И ничто. Последний раз предлагаю — выбирай.

Маркиз даже не смотрел в сторону ученого, но тот побледнел пуще прежнего и судорожно сглотнул вязкую слюну. Холодный, спокойный, безжалостный тон черноволосого человека с легкой не по годам проседью почему-то напугал его куда больше красочных угроз дварфа и хищного оскала окровавленной эльфийки.