Ненастоящий герой. Том 3 (СИ) - "N& - Страница 30

Подобравшись вплотную в дюжему воину в висящей лохмотьями кольчуге и с открытой ране на правом плече, фор Корстед Каменным щитом заблокировал удар меча, Удушающим облаком закрыл обзор магичке и слил половину остававшейся маны на запущенные в упор Стрелы праха.

Как и в случае с Квинедартиэлем, амулет сумел защитить лишь от нескольких, а остальные совокупным эффектом превратили мужчину в тошнотворную груду гниющей плоти.

Радремон без тени эмоций переступил через сочащиеся гноем останки и хотел уже, отринув подступающую усталость, провернуть такой же трюк со вторым бойцом, но неожиданно понял, что не может двинуться с места.

Средний щит стихийной магии нивелировал урон, но, глянув вниз, маркиз увидел, что его ноги сковали осязаемые потоки ветра.

Маруан сумел удивить. Велев сыну в одиночку сдерживать орка и элементаля, он пригвоздил главного врага к полу и теперь колдовал что-то феноменальное, беззвучно шевеля губами и складывая пальцы в замысловатые фигуры.

Фор Корстед ощутил смутное беспокойство. Он будто оказался на вершине утеса перед лицом надвигающейся бури, когда всей поверхностью кожи чувствуешь мощь грядущего ненастья. Когда дыхание сбивается, волосы встают дыбом, а разлитая в воздухе сила грозит захлестнуть и перемолоть в труху посмевшую бросить ей вызов песчинку.

Понимая, что никакие щиты его не спасут, а на контратаку времени не осталось, Радремон выхватил из Перстня единственное имеющееся в запасе зелье снятия контроля, влил его в рот и что есть мочи прыгнул в сторону.

С оглушающим ревом неистового шторма, вспоров каменные плиты, словно драную марлю, ввысь устремился исполинский клык, сотканный из укрощенного магией смерча.

Тот ярился и выл втягивая в себя каменное крошево, куски брони и оказавшиеся неподалеку тела. Казалось, что под воздействием заклинания даже свет померк, поглощенный необузданной силой безумного вихря. Истинная мощь, порожденная магом пятого ранга при помощи могущественного артефакта.

Радремона задело лишь самым краем. Но этого оказалось достаточно, чтобы Стихийный щит второй ступени, лопнул, подобно мыльному пузырю. Однако маркиза все-равно не затащило внутрь, а лишь швырнуло в сторону, ощутимо приложив об колонну, что стоило ему пятидесяти пунктов здоровья и пары сломанных ребер.

При этом в кармане фор Корстеда что-то тихо хрустнуло и наружу высыпалась горстка металлического порошка.

«Амулет?» — пронеслось в голове Радремона. — « Защитный амулет магии воздуха? Но откуд… Ах да-а».

Налланном находился слишком далеко и не дотягивался Возложением рук, но на этот случай маркиз имел стратегический запас зелий здоровья, одно из которых тут же осушил, следом отправив в рот микстуру заживления ран. Своевременно изученная алхимия в очередной раз доказала свою полезность.

Тем временем бой прекратился, прерванный заклинанием Маруана. Лишь Тируан продолжал размахивать глефой, защищая отца от нападок элементаля с Бал’Лугом.

Давалось ему это с трудом.

Наконец грозная магия исчерпала себя, вой утих, а смерч развеялся, оставив после себя тающие на глазах лоскуты смертоносной волшбы и зияющую дыру в потолке. Ремонт определенно влетит роду в немалую сумму.

— Мать моя отец… — только и сумел выдать пораженный Банарв, а следом уже блокировал щитом удар последнего из уцелевших воинов Свиты. Тот пришел в себя куда раньше.

Ксинс попыталась достать герцога призрачной стрелой.

Маруан, хоть и сидел без сил, отпаиваясь зельями, но не дрогнул, а его защитил такой же, как у Нала, купол. Навык дроу отсчитывал последние секунды, но она успела поразить вражескую лучницу, угодив ей точно в глаз.

Свинтерская магичка швырнула в Банарва очередное Огненное копье, но то расплескалось, об Средний щит стихийной магии, окончательно тот уничтожив и подпалив дварфу бороду.

Радремон тут же повесил на соратника новую пелену, при этому укрыв волшебницу Удушающим облаком. А когда та вынырнула, ее встретили ножи Бешеной, вонзившиеся девушке в грудь.

Все это случилось практически одновременно и на одних рефлексах, не дав даже задуматься о происходящем. Но вышло так, что именно заклинание Маруана стало тем камушком, который запустил лавину поражения Свиты.

Хотя оставался еще сам глава рода. И его сын.

Впрочем, не мог же герцог знать, что…

В этот момент двери зала распахнулись, впуская внутрь мага с посохом и воина с обнаженным мечом. За их спинами виднелись еще люди.

Подкрепление?

Зашипев змеей, Бешеная вырвала оружие из груди жертвы и, пригнувшись к самому полу, рванула к новым противникам.

Но ее остановил грозный окрик Радремона:

— Стоять!

Эльфийка затормозила, недоверчиво косясь на лидера.

— Всё. — одновременно с этим сообщила Ксинс, информируя о истечении срока действия навыка.

В дверях стоял не кто иной, как Мадостис фон Кацверт. И именно он подбросил фор Корстеду защитный амулет. А возле него находился Локон. С его меча капала кровь.

— Всем сложить оружие! — приказал Мадос голосом, твердость которого могла посоперничать с закаленной сталью. — Бой прекратить. Особняк под моим контролем.

— Мятеж! — рявкнул Маруан, швырнув в дядю сразу три сферы клубящегося багрового тумана.

Этот трюк дался ему нелегко. Дыхание окончательно сбилось, а из носа брызнула кровь. Ураганное заклинание, похоже, отняло у него много сил.

Пользуясь случаем и наплевав на распоряжение Мадостиса, Радремон швырнул в главу рода парочку Тройных стрел праха, но тот успел укрыться защитным куполом, прочность которого маркизу уже доводилось наблюдать.

Мадос же, применив какое-то хитрое заклинание, с видимым усилием поймал сферы магической сетью и, слегка изменив направление их полета, отвел в сторону. Те насквозь пробили стену, сделав в зале запасной выход. Шире главного.

Поднялось облако пыли.

Сражавшийся с Банарвом воин, оценив обстановку, бросил меч, встал на колени и поднял руки. А Тируан наоборот, узрев безрадостную перспективу, взревел раненным зверем и утроил натиск, параллельно примерив сверкающий синевой навык.

Его глефа летала из стороны в сторону, обрушиваясь на противников подобно морским волнам в яростный шторм. Радремону даже показалось, что он слышит вой ветра, плеск и скрип палубы, угодившей в ненастье шхуны. Но, скорей всего, все это было лишь игрой воображения.

Под взглядами множества глаз воин четвертого ранга уверенно теснил сразу двух противников.

Бал’Луг ушел в глухую оборону, едва поспевая за выпадами, а на его коже один за другим появлялись кровавые рубцы ран. Будь он один — давно уже лежал бы на полу парящим фаршем. Но ему доставалась даже не треть атак. Б о льшую часть принимал на себя воздушный элементать, который, будучи подвластным воле призывателя, не имел возможности отступить.

Наконец, под изумленный вздох некоторых впечатлительных зрителей, элементаль пал, обратившись знакомой фор Корстеду тушкой, а орк, воспользовавшись небольшой заминкой Тируана, вклинился в его атаку рубящим навыком.

На пол упала отсеченная по плечо рука наследника рода. Бал’Луг и сам получил глубокий порез через весь торс, но не остановился и широким взмахом лабриса вскрыл врагу грудину, с хрустом размалывая ребра.

— Не-е-е-е-т! — истошно завопил Маруан, сидя под пологом и протягивая сыну руку.

Одновременно с этим Банарв пожал плечами и опустил молот на голову сдавшегося свинтера. Та лопнула, словно переспелый арбуз. Мадостис недовольно покачал головой.

Булькая кровью и оставляя на полу широкую алую полосу, Тируан медленно полз к отцу.

Стояла гробовая тишина.

Подтягиваясь единственной оставшейся рукой, наследник рода постепенно приближался к куполу. Словно вернувшийся с войны солдат, стремящийся к теплу родного очага. В дом, где вся семья радостно встретит его жаркими объятиями, мигом исцелив душевные раны. Где нет боли. Нет подбирающегося к сердцу смертельного холода…