Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 29

— Ну что, шакалы, носы воротите? Подходи, я жду!

Никто не пошевелился.

У ног Громова скрючился некто с разбитым в кровь лицом. Лежал ничком, выставив в сторону правую руку. Пальцы все ещё сжимали нож.

Громов поставил каблук на пальцы. Надавил так, что хрустнули кости.

Все вокруг замерли, как приклеенные.

Громов провёл взглядам по узким, темным от злобы лицам.

— Потом объясните этому козлу, что ношение холодного оружия чревато…

Он не успел договорить. Из распахнутой калитки грохнул бас Боцмана.

— Стоять, бля, и не дышать!! Кто дёрнется, завалю!

Громов оглянулся. Боцман, раскорячившись по-фэбээровски, изготовился к стрельбе. При его комплекции поза смотрелась весьма забавно. Правда, выражение лица Боцмана к веселью не располагало.

— Гром, давай ко мне! — прохрипел он.

Громов в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние. Нырнул за спину Боцмана. Наскоро осмотрел подступы к рынку и стоянку машин. Этот путь отхода почему-то перекрыть не успели. На выезде из тупичка замер силуэт «шестёрки»: Антон с Эдиком увозили кавказских пленниц. Им осталось только вырваться на главную дорогу, проскочить светофор, а там и до родного отделения — рукой подать.

«Рыночные урюки — ерунда. Вот если сейчас за своих «чехи» впишутся, от нас только фарш останется», — мелькнуло в голове Громова.

— Делаем ноги, Гром! — пропыхтел на ходу Боцман.

Бегать Громов умел и любил, но сегодня, видимо, Боцман решил поставить рекорд скорости в беге на короткую дистанцию для лиц с излишним весом. Косолапым паровозиком он первым докатился до неказистого вида «девятки». Успел плюхнуться на водительское сиденье и распахнуть дверцу для Громова.

«Девятка» завелась «с полпинка». Боцман удовлетворённо гугукнул и плавно тронулся с места. Перед лобовым стеклом промелькнул чугунный частокол рыночного забора, запертые ворота и щель калитки, в которую, высунули головы наиболее рисковые и любопытные граждане.

Боцман показал им оттопыренный средний палец.

— Выкуси! Номерок-то у меня — того, грязный аж жуть. Нифига не разглядеть, — пояснил Боцман.

Громов облегчённо откинулся на сиденье и зашёлся в нервном смехе.

— Гром, полундра! — неожиданно вскрикнул Боцман.

Машина выровнялась носом к выезду, в лобовой стекле был виден подпрыгивающий зад темной иномарки. Судя по скорости, неслась она в погоню за «шестёркой» Антона.

На выезде из тупика иномарка свернула влево, вслед за «шестёркой». Сомнений не осталось — погоня.

Громов выхватил из кобуры пистолет. Передёрнул затвор.

Боцман ударом ладони врубил третью скорость и вжал педаль в пол.

— Держись, Гром, сейчас покувыркаемся, — процедил Боцман.

Машина торпедой вырвалась из тупика. Боцман провернул руль, закладывая крутой поворот. Отчаянно взвыли горящие покрышки. Машину швырнуло вбок, повело юзом и едва не впечатало в борт припаркованного у обочины «москвича».

Боцман ударил по газам, бросив машину с места в карьер. На подъезде к рынку машины напарковали, как бог на душу положит, вдоль обочины выстроились самостийные торговцы с рук, а через дорогу сновали самоубийцы с пакетами, коробками, сумками и баулами. Каждый был убеждён, что именно с ним ничего и никогда не случится.

«Девятка», послушная рулю в умелых руках, запетляла, как лыжник на трассе горного слалома. У иномарки водитель был хуже, Боцман выдавил из себя злорадную улыбку.

— Не уйдёт. На повороте достану, — прохрипел он.

— Чёрная «бэха», девяносто восьмого года, две пятёрки в номере, тонированные стекла, дубликатор стоп-сигнала на заднем стекле, — отчётливо произнёс Громов, всматриваясь в иномарку. — В салоне двое.

Боцман кивнул: «Запомнил».

«Шестёрка» свернула направо, срезая короткой дорогой к шоссе.

«Последний шанс, что случайность», — подумал Громов.

«БМВ» нырнул следом за «шестёркой».

Громов покосился на Боцмана.

— Я его слегонца стукну, а ты выскочишь и добьёшь, — безо всяких эмоций произнёс Боцман.

— Как думаешь, они нас давно засекли?

— Уже без разницы, — обронил Боцман.

Они ворвались в короткий переулок и сразу же практически уткнулись в зад «бэхе». Боцман не ожидал, что водитель иномарки так снизит скорость в пусть и горбатом, но практически пустом переулке. Пришлось ударить по тормозам, чтобы увеличить дистанцию.

— Полундра! — рявкнул Боцман.

И сразу же элегантным манёвром, накатом, виртуозно подрезал «бэху», едва не смазав ей задним бампером по фарам.

Водитель иномарки оказался жутким паникёром. Он резко выкрутил руль вправо, стараясь избежать столкновения, забыв про гранитные камни у обочины, в Питере интеллигентно называемые «поребриками». Об них «бэха» и шваркнулась так, что хрустнули шаровые опоры передних колёс. В салоне иномарки гулко хлопнул взрыв, стекла изнутри залепило чем-то непрозрачно серым.

Громов выскочил из машины, кувырком прокатился по капоту, приземлился на обе ноги, присел, изготовившись к стрельбе. Держа лобовое стекло «бэхи» на прицеле, прыжком оказался у дверцы водителя «бэхи». Издал короткий смешок.

Рывком распахнул дверцу. Левой, в правой все ещё держал ствол наизготовку, нанёс короткий удар в голову водителю. Вторым ударом нокаутировал копошащегося пассажира. Ненадолго засунулся по пояс в салон. Отпрянул, пинком захлопнул дверь и рывком оказался у «девятки».

Едва он упал в кресло, Боцман сорвал машину с места на второй скорости. Отчаянно взвыли покрышки. Под капотом на высоких оборотах зарычал движок.

Боцман дёрнул ручку коробки скоростей, ход машины стал ровнее, а скорость стала плавно нарастать.

— Гром, докладываю: я Антону отзвонил. Уже прибыли в отдел. — Боцман кивнул на здание школы, мимо которого неслась машина. — Они здесь «хвост» отрубили. Через школьный двор «сквозняк» ведёт на параллельную улицу. Антон эту тропку знает, а лохи в «бэхе» — нет. Прикинь, въезжаешь следом в переулок, а клиент испарился! Вот и тормознули. А я, если честно, струхнул, подумал, они нас принять решили. Кто такие, кстати? «Чехи» в самом деле или левые лохи под раздачу угодили?

— Как у вас на флоте называется полный звездец? — поинтересовался Громов, пряча ствол в кобуру, а мобильный в карман.

Боцман нахмурил выцветшие брови. Задумался.

Боцманом его прозвали за то, что никак не мог забыть кадетского училища, из которого был изгнан за какой-то особо хулиганский поступок, и двух лет службы в береговой артиллерии на Тихом океане. Напрочь сухопутная биография, не подмоченная кругосветками и боевыми походами, не мешала Васе Буровкину считать себя просоленным мореманом. Он, не краснея, сыпал флотскими байками с обязательными «мурмАнсками», «компАсами», «диксонами» и «банками» с «концами».

— Так и называется — «звездец», — наконец, выдал он. — Кстати, тебя на рынке в тыкву не накернили? А то ты, Гром, как-то странно улыбаться начал. Как я понял, у ребят в «бэхе» подушки безопасности сработали?

Громов, давясь нервным смехом, кивнул.

— Понтярщики… Понакупят машины с немецких помоек, и крутизну свою демонстрируют. А права, как были для вождения ишака, так и остались. Рулить нифига не умеют. — Боцман осторожно вписал машину в поворот. — «Чехи», что ли?

Громов прикрыл веки и, давясь смехом, ответил:

— Хуже, Боцман. Это — ФСБ.

Боцман задумался.

— Ну что, Вольдемар, разминай ягодицы и растягивай анус, — мрачно изрёк он. — Сейчас нам будут закатывать арбуз в солидоле. И будем мы с тобой похожи на самку удава на последнем сроке беременности.

Громов загадочно улыбнулся в ответ.

«Д» — 1

13:45

Волкодав

В прокуратуру Громов вломился, ещё пропахшим боевым потом, в куртке, не очищенной от следов силового задержания, наэлектризованный и с нерастраченным боевым запалом.