Я уже граф. Книга VII (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 21

Антон рассказывал, когда ему было года два, и он жил в столичном имении, во время поездки за город одно издание решило накрутить себе рейтинги. Его основателем был влиятельный европейский герцог, и почему-то он собрался подняться за счет Есениных и их семейных проблем.

Начал он с малого. Кто куда пошел, кто кого встретил и прочее. Потом принялся паразитировать на слухах, попутно вставляя собственные домыслы. Кто кому мог изменить? Зачем Сергей Александрович поехал один в соседнюю область? И почему Александр такой скандальный тип?

Во многом сплетни, окружающие Александра, вышли из того времени. Сейчас же СМИ куда осторожнее.

За счет них издание улетело просто в облака и стало одним из самых популярных газет. Есенины не спешили комментировать самоляпные статейки.

Герцог чувствовал безнаказанность и влияние. Однажды он решил, что никто не посмеет тронуть его даже пальцем. Он же на короткой ноге с князьями и крупными промышленниками.

В итоге газета стала настолько популярной, что он мог одной статьей разрушить жизнь любого аристократа, стоило тому косо на него посмотреть. И все в рамках закона. Ну а что такого? Подумаешь, упомянул, что князя увидели в компании слишком молодых куртизанок? Конечно, потом оказалось, что это просто похожий барон. Конечно же, он выпустил опровержение. На последней странице, мелким шрифтом. Но было же? И не прикопаешься.

И с чувством того, что герцог занимается защитой общественных интересов, он решил разыскать еще малоизвестного публике младшего сына Сергея Александровича. Никто даже не знал, как его зовут.

И в один прекрасный день, когда маленького Антона везли за город в окружении охраны, на дороге случилась авария. И пока гвардия рода пыталась освободить проезд, в суматохе какой-то прыткий парень подбежал к окну машины и, вооружившись магической вспышкой, способной пробить любое тонированное стекло, он умудрился сфотографировать юного княжича.

Дворецкий с охраной быстро скрутили негодяя, но пленок они так и не нашли.

Через несколько дней герцог собирался устроить настоящее шоу и запустить передачу в прямом эфире. Первый выпуск обещался показать Империи младшего Есенина.

Когда Антон рассказал эту историю впервые, Дима даже достал копию программы.

Начиналось все красиво. Герцог выступал ведущим, и главную новость оставил на конец передачи, чтобы собрать побольше людей у экрана.

Примерно на середине в кадр влез режиссер.

— Скройся, иначе уволю! — зашипел герцог.

— Это уже не тебе решать! — огрызнулся режиссер. — Читай.

Прямой эфир продолжался, а герцог читал бумаги.

— Ха, дамы и господа, тут написано, что князь Есенин меня увольняет! — хмыкнул герцог, рассмеявшись. — Что за болван⁈ Неужели он думает, что раз у него есть деньги и статус, ему все сойдет с рук? Давайте мы сейчас позвоним этому так называемому князю. У меня как раз, по чистой случайности, имеется его личный номер телефона.

Он достал дорогой сотовый, набрал номер и включил громкую связь. Наверное, надеясь опозорить князя.

— Слушаю? — послышался спокойный голос.

— С чего ты взял, что ты теперь решаешь, кто управляет редакцией⁈

— Это право владельца.

— Что за бред⁈ Акции компании распроданы.

— Я скупил большинство акций. Через благотворительные фонды и тресты. Детали совершенно не важны. Самое главное, что у моего издательства обеспеченное будущее.

Пока Есенин спокойно объяснил герцогу дальнейшие перспективы, на стол легли документы издательства. С фамилией владельца.

— Как хорошо, что ты по громкой связи! Как раз сейчас смотрю тебя по телевизору. Только не отключайся, — продолжал Есенин. — А теперь, уважаемые зрители, у нас есть эксклюзивное видео, которое обязательно вам понравится.

Картинка мелькнула, и на экране появилась запись хорошего качества.

Красная бархатная комната. У стены клетка с наручниками для рук и ног. В углу машина, похожая на бензопилу, но вместо зубьев там… нечто фалообразное. Надпись гласила, что это какой-то «флюгегехаймен». Над кроватью зеркало.

В комнату вошла женщина в латексе. В руке поводок, на котором полз «песик». Когда он оказался в кадре, зрители увидели герцога собственной персоной.

Он залез на кровать и начал вилять задом. Женщина взяла плетку и принялась шлепать его. На этом запись заканчивалась.

Таким образом карьера герцога в Империи была обречена. Буквально этим же вечером он выехал домой. Однако его жены уже получили запись и… В общем дальнейшая жизнь у него совершенно не сложилась.

Для всех это был намек, что с Есениными лучше не связываться. Не только в прямом бою, но и в медийке. Да и где угодно от них можно хорошенько получить по башке.

Теперь же, когда я вышел на улицу и прошел к распределителю, понял, насколько это влиятельная семья. Используя все свои человеческие ресурсы, они могли лично оборонять КИИМ и закрыть прорыв.

Кстати, о нем. Судя по всему, монстров кто-то утихомирил. Вот только кто? От Дикой Зоны уже не несло такой страшной энергетикой. Монстры не атаковали, метеориты на горизонте не падали.

— Наверное, царевна, — сказала Лора. Она посчитала все варианты и вынесла самый очевидный.

Мы с Димой кое-как прошли через распределитель. По ту сторону стояли преподаватели и практически все студенты. Еще я увидел жену Сергея Александровича. Рядом Антон. За ними Маша, Света, Виолетта, Арнольд и Вика.

Ермакова с компанией преподавателей примостились чуть в стороне. За ними расположилась техника и аристократы, которые прибыли КИИМу на выручку.

Мы умудрились протиснуться к ребятам. Антон был бледнее мела. Казалось, он не спал несколько дней. Таким он казался истощенным. Маша со Светой тоже выглядели весьма помятыми.

Как позже выяснилось, они проводили отцов на очередное секретное задание. Да и Виолетта не спала. Более-менее свежим выглядел один я, которому, наверное, единственному удалось выспаться. И мне от этого факта даже стало слегка стыдно, но только слегка. Все же я проделал приличный путь. Убил предателя, спас ребят, да Кутузова заодно.

Кстати, где там мои угольки? Болванчик показал, что они сидели в шатре. Их закрыли от любопытных глаз и поставили на входе двух солдат Бердышева.

У стены я заметил несколько фургонов СМИ. У журналистов горели глаза, но лезть вперед побаивались, очевидно, памятуя судьбу герцога. Да и не у каждого СМИ имелся проход в Дикую Зону.

— Давно ждете? — прошептал я на ухо Маше.

— Уже минут двадцать как! — шепнула она мне. — Сначала кто-то закрыл прорыв, а потом со «Скарабея-5» позвонили и сказали, чтобы выслали автомобили. Они уехали около четырех часов назад. Как раз должны приехать.

Я отправил болванчика с Лорой посмотреть, где же там долгожданные герои, но не успел.

— Вон! Едут!

И действительно на горизонте появился пыльный столп, из которого выехала колонна из десяти бронированных БТРов. На передней машине сидел человек. Болванчик сделал зум, и я узнал Сашу.

Вечно отрешенное лицо на этот раз было сосредоточенным. Он посмотрел прямо в камеру Болванчика, и его суровость спала. Он улыбнулся и подмигнул.

— Нифига себе, — удивилась Лора. — Как так?

— Это ты меня спрашиваешь?

Остальных видно не было.

Когда же колонна подъехала, и центральная машина остановилась в нескольких метрах перед женой Есенина, встречающие захлопали.

Первый выпрыгнула царевна Екатерина. Она подошла к жене Сергея Александровича и взяла ее за руку.

— Алиса Викторовна, вы меня извините, пожалуйста, я правда старалась успеть, но…

— Что? — голос дрогнул. — Что с ним? Что с Сережей?

Екатерина Петровна отошла в сторону.

— Да все нормально! — раздался бодрый голос. — Чего раскричалась? Людей только смущаешь!

И из БТРа появился сам князь.

Толпа охнула. Впрочем, и тоже я был слегка ошарашен тем, что у Есенина старшего отсутствовала половина левой руки.

— Папа! — не удержался Антон и подбежал к нему, взяв под здоровую руку. — Как это произошло? Что случилось?