Кружева лжи (СИ) - Дока Анастасия Константиновна - Страница 14

Чем больше детектив обращалась к воспоминаниям, отбрасывая собственные эмоции, так мешающие видеть события правильно, тем сильнее убеждалась: Васильева никогда не показывала себя настоящую.

— Ты всегда жила в образе. Но почему? Чего боялась?

До утра Александра, напрочь лишённая сна, пыталась найти ответ. Читала переписку с клиентами, отзывы. Снова и снова изучала личную страницу Васильевой на сайте и в социальных сетях.

Её привлекли сообщения от самой Васильевой: та рекламировала двух коллег. У одной был ник «Фея», другую звали Снежана. Все трое явно дружили или умело создавали видимость. Детектив решила пообщаться с ними и уже стала забивать номера в телефон, когда позвонил Бриз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Разбудил? Прости. Знаю, рано, но я подумал, это для тебя важно.

— Что случилось?

— Задержан мужчина с фотографии. Его только что взяли на квартире Васильевой.

Рыбы. Много рыб. Одна безобразнее другой. Расплющенные, серые. Вонючие. Они кружили, окружали. Смотрели. От их взглядов хотелось сбежать, исчезнуть. Но рука сама потянулась к ножу. Откуда он взялся в воде? Нож распорол сначала одну уродину, затем вторую. Рыбы молчали. Кровь падала на дно. Алым наполнились глаза убийцы.

Вокруг всё стало багровым.

Пробуждение успокоило, отогнало навязчивые образы.

— Ненавижу рыб…

Контрастный душ, бритва. Капелька крови. Образ из сна? Нет. Боль настоящая. Пальцы стёрли кровь.

Вода. Полотенце. Кухня. Нож, зажатый в руке. Ключ, другая комната. Риск.

Комната полыхала красным: то ли в реальности, то ли в фантазиях. Шаг к окну. Взгляд на снежную улицу.

В тот день тоже падал снег…

Фото на стене.

Желание изгнать прошлое остриём нацелилось в снимок блондинки. Фотография размера А4, приколотая к обоям, вызывала гнев. Пробуждала время от времени дремлющие эмоции. Помогала быть сильнее и идти к своей цели по-прежнему, как и в начале пути, когда блондинка только появилась в жизни.

Ледяное воспоминание опалило холодом. Пришлось принять успокоительное. Однако облегчение не наступило.

Теперь справиться с нервами помогало лишь одно — когда ОНА боялась.

— Тварь… — нож вонзился в сердце блондинки. Испорченный снимок упал на пол — туда, где валялась сотня таких же.

— Завтра… — прозвучало в тишине. — Завтра один бульдог вернётся.

Снежана долго не могла заснуть. Мысли об Ангеле, о Марке не давали покоя. Вита отдала ей свою комнату, а сама легла в гостиной.

— Не стоит, Вит. Это же твоя квартира. Я… я лягу, где скажешь. Ты и так слишком много сделала.

— Перестань. Тебе необходимо отдохнуть, а я часто смотрю по ночам телевизор. В комнате будет спокойно. Звук долетает, но зато не видно вспышек от моих манипуляций. Я же кнопки давлю, как тараканов. Перебегаю с канала на канал. Ты знаешь.

— Знаю.

— Так что решено. Отдыхай, а мне всё равно не уснуть после случившегося. Ты не видела Ангела… а я… видела. Мне, наверно, будут сниться кошмары. Лучше посижу у телевизора подольше. Вроде обещали повтор сериала.

— Если с Орейро, я тоже посмотрю, — попыталась напроситься в компанию Снежана.

— Нет. Сказочный. Я в последнее время черпаю оттуда вдохновение.

Снежана не любила переделок известных историй. В итоге легла на чистое постельное бельё в комнате подруги. Смущения от чужих стен не испытывала. Не раз бывала здесь, а после развода с мужем даже ночевала какое-то время.

ОН с трудом подписал развод, пообещав вернуться и вернуть Снежану. Угрожал за поворотом ЗАГСа. Тогда-то она и решила поехать к подруге на часок. Вита была добра и предложила остаться. Снежана согласилась. После пережитого ей одной оставаться было страшно.

Той ночью не спали — ели пирожные, не заботясь о фигуре, болтали обо всём и ни о чём. Смотрели телевизор.

Сегодня же она и не напрашивалась особо на киносеанс — устала. Слышала, как Вита включила телевизор, принялась щёлкать каналы.

Снежана вслушивалась в звуки, а затем крепко уснула.

Утром решила, что события накануне пригрезились, но сочувствующий взгляд Виты подтвердил обратное.

— Как ты? — спросила подруга. — Я уже завтрак приготовила, новый заказ взяла, а ты всё спишь.

— Нормально. Спасибо. Правда есть совсем не хочется. Но я с удовольствием посижу рядом, — улыбнулась. — Итак чувствую себя обязанной.

— Не начинай. Так поступила бы любая подруга. Сколько мы знакомы? Года два?

Снежана улыбнулась, кивнула.

— И за это время ты ещё не поняла, что за тебя я волнуюсь, как за себя? Снежанка, — присела на край кровати. — Ты мне как сестра, хотя той рядом со мной никогда и не было. Никаких неудобств, слышишь? И ты мне ничем не обязана. А теперь идём завтракать. Хватит гонять тараканов по мыслям. Надевай всё, что понравится, и приходи.

Снежана испытывала неловкость от доброты подруги, поэтому надела одежду, в которой приехала, хотя парочка платьев Виты ей и приглянулась — из хлопка приятных цветов лета. Она не помнила, чтобы раньше их видела.

Стол украшало большое блюдо. Наверно, ещё советское. Обложенное салфетками, оно держало на себе огромное количество ровных круглых блинов.

— Когда ты успела? — изумилась Снежана.

— А что там успевать? — Вита отвинтила крышку на банке абрикосового. — Блины меня научила печь мама ещё в раннем детстве. Делов-то. Налил на сковородку, перевернул. Готово.

Снежана позавидовала подруге. У неё блины отчего-то не получались совсем. ЕМУ она жарила оладьи. ОН не возражал, не ругался. ЕМУ было главное побольше варенья, а на чём неважно.

— А чего ты в своём? — спросила Вита, заворачивая абрикосовое в трубочку. — Ничего не понравилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Понравилось, но как-то неудобно. Всё-таки это твои вещи.

Вита вздохнула.

— Как хочешь. Я думала, побудем как сёстры, но ладно.

— Не обижайся.

— И не думала. Ешь, пока тёплые. Я ещё сбегала в магазин и купила набор для борща. Сварим на обед, согласна?

— Я… — Снежана покрутила в пальцах ложку. — Наверно, поеду домой.

— Уже? Ладно. Я вызову такси. Поедем вместе. Хочу удостовериться, что всё в порядке.

— Ты… ты о чём? — дрожь прошлась в районе лопаток.

— Не пугайся, — улыбнулась Вита. — Я уверена, Миша тебя не ждёт. Но мне будет спокойнее, если я сама смогу в этом убедиться.

Краска сошла с лица. В горле пересохло. Ноги задрожали. Снежана плотно сжала колени.

— Что-то я ляпнула, не подумав. Снежанка, прости. Не хотела тебя пугать. Всё, забудь. Никуда он не вернётся. Я поеду, чтобы составить тебе компанию, хорошо?

— ОН… тебе звонил? — сглотнула Снежана.

— Нет. Андрей сообщил, что Миша на свободе и всё. Больше я ничего не знаю. Забудь. Глупости. Мне просто сон приснился. Не обращай внимание. Сны ведь вещими не бывают. А я слишком распереживалась вчера, результат — тараканы в голове. Ешь и поехали.

— С-сон? — спросила, обхватив себя за плечи.

— Говорю же, глупости, — свернула новую трубочку, протянула Снежане. — Будешь?

Подруга мотнула головой.

Вита с удовольствием прожевала, затем продолжила:

— Совершенно дурацкий сон. Будто твой бывший муж стоит у вашего дома и пялится в мобильник. Говорю же, ерунда полная. Тараканы. Снежанка, не думай об этом. На нервах ещё и не такой бред приснится. Лучше поешь. Могу яичницу сварганить, хочешь?

— Не надо. — Дрожь не отпускала. — Я… хочу заехать домой и взять вещи.

— Решила всё-таки пожить у меня? Правильное решение! Будем как сёстры!

— Вит, я хочу заказать новые замки.

— Ого! Думаешь, он вернётся сразу после тюрьмы? Или ты испугалась из-за сна? Это я виновата. Снежанка, это всего лишь сон! Тебя никто не обидит.