Ольга-чаровница и змиев сын (СИ) - Кузнецова Светлана Алексеевна - Страница 38

— Я готова составить вам компанию на обратном пути, — заявила та, кинула быстрый взгляд на Горана и поклонилась ему, положив руку напротив сердца, — но прежде прошу отпустить меня, хранитель врат.

— Молю тебя! — вторила ее словам Мириш.

У Горана появилось ощущение, будто его затащили в ловушку и привязали за хвост. Вот так и предоставляй людям свободу, а особенно чаровникам! Как известно, этим созданиям нельзя верить! Надо же, сколь скоро сговорились!

Конечно, видимость, будто последнее слово осталось за ним, сохранялась, но на самом деле ее не было. Вздумай Горан отказать, навлечет на себя гнев старшей из вужалок, а там и до ярости ее отца недалече, да еще и Ольгу оскорбит в который уже раз… Она, конечно не напоминала, может, и внимания уже не обращала, но все свои просчеты Горан помнил и сам. Помнил и терзался неумолимым течением времени, с каждым днем, часом, мгновением, сигом приближавшим расставание.

«А ведь мы только-только нашли общий язык, — подумал он. — И зло, принесшее гибель в дом родичей, следовало уничтожить. Хорош же хранитель, если не только беду проморгал, но и помочь не желает. Полететь самому? Много он сейчас навоюет. Отрядить кого другого, Ольгу при себе оставив, так она уж с Мириш сговорилась».

— Отпусти, — проронила Ольга неслышно, одними губами, и взяла за руку под столом.

«Я сошел с ума, если позволю», — подумал Горан.

— Твое слово, брат, — сказала вужалка во всеуслышание, не позволив подумать подольше и, возможно, спастись из ловушки.

— Хранитель? — спросила Ольга.

«И шанса ведь не даст», — зло прошипел Горан про себя, при этом испытывая совершенно неуместное и раздражающее восхищение. Ни один из соплеменников столь открыто и нагло не посмел бы вертеть им без риска поплатиться тотчас.

— Я не смогу прямо сейчас посетить твои края, сестрица, не гневайся, — сказал он Мириш.

— Разумеется, — ответила та. — Я на то и не рассчитывала.

— Но я отправляю с тобой свою чаровницу, — произнес, как в омут кинулся, Горан. — Доверяй ей всецело. Так, как стала бы доверять мне, — кто бы знал, чего ему стоило произнести это!

— Благодарю тебя, — сказала Мириш, пряча улыбку. — Клянусь, я буду беречь твою посланницу.

…Пир завершился час спустя. Выйдя из-за стола и безучастно распрощавшись с гостями, Горан, одолеваемый тяжкими думами, направился в свою комнату. Он, с одной стороны, понимал, что не имеет ни единого повода подозревать Ольгу в чем бы то ни было, но с другой, никак не мог отделаться от плохого предчувствия. Не бывает такого, если принял правильное решение.

Чаровница встретила его у двери: стояла и рассматривала замысловатый узор на ней, обернулась, услышав шаги.

— Не сердись, Горан, — сказал она очень мягко, как он давненько уж не слышал. — Если твоя гостья говорит правду, никто, кроме меня, не поможет.

— Мириш никогда не лжет.

— Тем паче.

Горан вздохнул и распахнул перед ней дверь; коротко кивнув, молвил:

— Проходи, нужно поговорить.

Ольга уговаривать себя не заставила, вошла быстро и устроилась у окна, услышав щелчок замка, лишь хмыкнула.

— Не сердись, не стоит, — повторила она.

— Ты клянешься, что это не попытка сбежать?

— Ну конечно! — Ольга всплеснула руками, глянула прямо в глаза. — Ты горазд говорить о доверии, но стоит лишь… — она запнулась, откашлялась и отвернулась, оборотив взор на небо за окном. — Неважно, я сама виновата.

Буря улеглась столь быстро, сколь и возникла, но Горан не стал удовлетворяться этим мнимым спокойствием, мигом преодолел разделявшие их шаги, поймал Ольгу за плечи, прижал к себе, развернул лишь спустя несколько мгновений. Ярость уже ушла из черных, словно осколки тьмы, зрачков, зато их заполонила горечь.

— Тебе поклясться способностью чары плести — самой страшной клятвой, какая только существует для таких, как я? — проронила Ольга. — Сбегать от тебя не собираюсь, — и, помолчав немного, прибавила: — И не хочу.

Прижать к сердцу, коснуться губами ее виска, вплести пальцы в темный шелк волос — всего этого показалось Горану так мало.

— Тсс… — прошептала Ольга. — Иначе я никуда уже сегодня не поеду.

— Ночью? Сейчас?! — удивился Горан.

— Немедленно.

— Как быстро…

— Самое время для чаровников, а кроме того, уже завтра на нас могут организовать засаду.

Ком встал в горле. Проглотить его стоило усилий.

— Разумно, — как мог спокойнее проговорил Горан, но вопреки словам, прижал ее к себе еще сильнее.

— Есть что-то, о чем я должна знать?

— О вужалках и всем змиевом племени? Да тебе и без меня известно многое. Из книг, правда… — хмыкнул Горан. — Безумная человечка, ты летишь, сломя голову, в чужой мир, чтобы сражаться с врагом, имя которого неизвестно, взяв в помощь существо, о каком ничегошеньки не знаешь. Да еще и без меня за плечом.

— По крайней мере, ничего нового со мной не случится.

— О, да! — горько рассмеялся Горан.

Когда-то она отправилась точно также в его стан: вражий, неведомый.

— Все как обычно, — вторила Ольга этим мыслям, — я верна себе. А ты зря напраслину на свои книги возводишь. В них есть необходимое, а я умею и люблю читать. Вужалки… Они ведь живут по обе стороны врат? Я слышала о них мало лестного, но и не одно лишь плохое.

Горан прикрыл глаза, аромат ее волос вдыхая, стремясь запомнить накрепко пред расставанием.

— Не скажу, будто ты имеешь дело с одним и тем же народом, — прошептал в самое ухо. — Ваши змеелюды не брезгают человечиной. Некоторые, не плотью, а самой жизнью питаются. Влюбит такая в себя парня, да начнет силы из него тянуть. Впрочем, коли сама влюбится, то, наоборот, помогать станет. Наши же мяса не едят, лишь фрукты да коренья.

— Мириш, как ты говоришь, искренна, а остальные? Они вообще лгут? — спросила Ольга.

— Лукавят, коль нужда вынудит, но и не лживы на язык, как люди.

Ольга тихо фыркнула.

— Только мы врем, как дышим, не так ли?

— Не обижайся, — попросил Горан, которому вовсе не хотелось ссориться перед разлукой.

— На правду? Я не из тех, кто закрывает глаза и думает, будто его не видно. Правда, предпочитаю звать обман — хитростью, лукавство — защитой, умение играть словами и их смыслами — мудростью. Но, возвращаясь к теме разговора, поинтересуюсь: они ядовиты?..

— Вужалки?!

Ольга кивнула, а Горан не удержался и расхохотался громогласно.

— Все же иногда ты невыносима, — сказал он, успокоившись. — Не тому, кто в змиином гнезде живет, опасаться зубов змеелюда, — и тронул языком гладкую кожу на ее шее, ощущая жар и аромат, тотчас же вскруживший голову.

— Горан… — произнесла Ольга с укором в голосе, — я же не уеду.

«А я не отпущу, — фыркнул Горан про себя и впился зубами в нежное местечко над ключицей. Чаровница сдавленно вскрикнула, попыталась вырваться, но силы явно были неравны. Очень скоро она перестала сопротивляться, обмякла в его руках, и только сердце в груди трепетало загнанной птицей. — Сколько уже от меня бегаешь, а ведь огонь в груди так и не потух…»

Горан тщательно зализал укус, любуясь оставленной меткой, — пусть теперь кто-нибудь только попробует приблизиться к ней! — выпустил, но Ольга и не подумала отстраняться. Она дрожала от холода и обнимала себя за плечи.

— Сейчас пройдет, — пообещал Горан, опасливо глядя на нее.

— Уже… почти, — Ольга перевела дух и опустила руки. — Но было бы неплохо, если бы впредь ты предупреждал о подобных действиях.

— Нужного эффекта не вышло бы. Раз я не могу полететь с тобой, то охранять хотя бы так буду. Ни один яд тебя не убьет теперь, ни одно зелье приворотное не упоит.

— Тогда ладно, — Ольга несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая дыхание, пригладила пятерней растрепавшиеся волосы, тотчас их взъерошив еще сильнее. — Только неужто ты думаешь, что напавшего на родичей твоих остановит эта отметина?

— По крайней мере, она покажет, что ты не абы кто, — проронил Горан.