Довлатов. Сонный лекарь 2 (СИ) - Голд Джон - Страница 41

Прибыв в Берлин, немного прогулялся по зоне дьюти-фри в местном Центре Телепортации, прежде чем Персефона сама меня нашла. Взяв такси, мы выехали далеко за пределы города. Спустя почти час езды по выделенной для одарённых полосе, машина остановилась около небольшого старинного поместья.

Стоило мне хлопнуть дверью, как водитель вдавил педаль газа, пытаясь покинуть это место как можно быстрее. Насторожившись, на всякий случай оглядываюсь по сторонам.

Трёхэтажное здание поместья выглядит наполовину разрушенным. Левое крыло рухнуло, на крыше видны подпалины, а забор зарос толстым слоем плюща. Маны вокруг неестественно много. Оттого и растительность буйствует.

При этом других признаков разорения не наблюдается. Рядом с воротами висит табличка на немецком «Внимание! Территория охраняется защитными конструктами».

Персефона, отмахнувшись от пыли поднятой машиной, зло процедила.

— Чёртов трус! — Видя удивление на моём лице, она усмехнулась. — Так ты не в курсе? Двадцать семь лет назад здесь находилась Школа Пространства им. Оппенгеймера. При попытке прорыва на ранг архимага [8], он погиб… забрав с собой в могилу всех своих учеников. Тут погибло целое поколение одарённых Пруссии. Не всех, а только тех, кто имел родство с пространством. Время от времени тут находят их вывернутые наизнанку трупы. Ещё появляются призраки, полтергейсты и прочая пространственная нечисть.

— Рукотворная зона аномалии? — Хмурюсь, так как картинка в голове не складывается. — Такое вообще возможно?

— Ещё как. — Перси улыбнувшись указывает на табличку. — Тут раньше находился Источник восьмой категории. Профессор Оппенгеймер пытался с ним слиться. В итоге Источника больше нет, а пространство периодически выплёвывает то, что не переварило. Ограду поставили, чтобы защищать живых снаружи… от призраков прошлого, прячущихся внутри.

Наплевав на предупреждающую табличку, мы спокойно вошли на территорию Школы. Сразу стало понятно, что растительности тут даже больше, чем казалось на первый взгляд. Брошенный пикап едва удалось разглядеть из-под куста, охватившего его со всех сторон.

Персефона шла первой. Открыв незапертые двери учебного корпуса, мы практически сразу нашли полуразложившийся человеческий труп. Не вывернутый наизнанку, а скорее убитый чем-то вроде удара булавой по голове.

— Ещё один искатель сокровищ. — Архонт, брезгливо поморщившись, переступила через труп. — Пойдём, Довлатов. Таких жертв защитного конструкта тут полно.

— Нам ничего не угрожает? — Смотрю на мёртвое тело.

— Нет, — Женщина усмехнулась. — Я тут преподавала ещё в те времена, когда сама была магистром [4]. Охранный конструкт меня уже узнал и отключил защитный контур. Можешь спокойно ходить по всем кабинетам, но чужие вещи лучше не трогай.

Пройдя в конец первого этажа, мы нашли пустую аудиторию. Старые деревянные парты покрыты слоем паутины. Сами пауки размером с кулак при нашем появлении бросились в рассыпную. В общем, так себе местечко! Солнечный свет тем не менее пробивается сквозь окна, обвитые плющом. Четверть века назад здание покинули люди, но не ушла сама жизнь.

Оглянувшись понял, что в аудитории мы одни.

— А где госпожа Нерея?

— В пути. — Персефона глянула на свои часы, тыкая на них какую-то кнопку. — Отойди от двери, Довлатов. У неё где-то там стоит реперная точка. А лучше садись за парту.

Не прошло и десяти секунду, как со знакомым звуком «Блык» у дверей появилась Нерея. Архонт едва не падала от смеха, держа в руках девицу. Да не простую! А в костюме горничной и с кошачьими ушками на голове.

Персефона тоже прыснула от смеха при виде гостьи.

— Великий Итто! — Испуганно прошептала Сати Лупергод, оглядывая аудиторию. — К-как вы узнали, что я боюсь пауков?

Нерея отозвала действия своего телекинеза и кошко-девочка Сати Лупергод аккуратно приземлилась на пол. Ушки тут же прижались к голове, а пушистый хвост обвил ногу.

— Так она метаморф? — перестав смеяться, Персефона чуть прищурившись взглянула на иномирянку. — Уже достигла ранга учителя [3]? Неплохо.

— Метаморф? — У меня аж дыхание перехватило. — Сати, у тебя же родство с пространством?

Кошко-девочка испуганно глянула на меня.

— В-вы знаете меня? — Девушка затравленно огляделась. — Где мы? И кто вы вообще такие?

Чёрт возьми! Если Сати в новой жизни метаморф, то это меняет все выстроенные планы. Путь развития метаморфов сильно отличается от пути развития привычных всем одарённых типа стихийников земли или огня. Они рождаются людьми, но уже где-то в возрасте четырнадцати лет пробуждается их вторая звериная ипостась. Собачья преданность, кошачья любовь к ласке и даже стадное чувство овцы — это всё про них.

Ипостась, она же альтер эго, это звериная форма метаморфа, с которой они живут всю жизнь. На ранге одарённого [0] объём телесных изменений минимален. Но уже на ранге учителя [3] метаморф может менять всё своё тело. Половина ищеек и силовиков в СБ Российской Империи, это метаморфы. Почти у всех представителей их вида, даже в облике человека, невероятно сильное обоняние и сильная регенерация. Входя в ранг магистра [4] и старшего магистра [5], метаморфы могут принимать полный или частичный облик иных зверей, близких к их ипостаси.

Нерея схватила Сати за шкирку как нашкодившего котёнка. Воздух вокруг них загудел, немного исказился. На лице гуру показалась мягкая улыбка.

— Слабое, но чистое родство с метаморфизмом. — Нерея поставила пленницу на ноги и стала обходить по кругу. — Нет ни намёка на родство с пространством. Нет следов пластических операций и иных признаков смены внешности. Михаил, это точна она?

— Абсолютно. — Киваю без каких-либо сомнений. — У неё родинка под левым ухом. Плюс она на имперском упомянула Великого Итто и сказала, что боится пауков.

Услышав последнее, Персефона многообещающе улыбнулась и протянула руку к партам, опутанным слоем паутины. Металлический стул зашатался, громыхнул ударившись о столешницу. Едва не перевернув его, вверх взлетела жирная паучиха размером с таксу. Удерживаемое телекинезом в воздухе насекомое отчаянно трепыхалось. Шевелило жвалами, зловеще верещало и дёргало всеми лапами одновременно.

— Ой, мамочки! — При виде паучихи Сати вся сжалась и попятилась к двери.

— Значит, ты та, кто нам нужен. — Коварно улыбаясь, Нерея положила руку на плечо кошко-девицы. — Да не трясись ты так, Мур-Мур. Нам кое-кто сказал, что ты старший магистр в области магии пространства.

Почуяв руку на плече, Сати нервно поджала ушки.

— К-кто сказал?

— Дан «Двурукий». — Принимая правила, тоже перехожу к угрозам. При упоминании погибшего целителя в глазах Сати заплескался откровенный ужас. — Да, тот самый, которому Катарина кинжалом из голубой стали снесла голову. На момент переноса в наш мир, Дан был ещё жив… технически. Он очнулся в той же самой школе, что и вы в Стародубске. Только находился на этаж выше. Дальше найти вас оказалось вопросом времени.

Показываю притихшей кошке свою ладонь.

— Ваши души вселились в новые тела. При этом отпечатки пальцев остались те же, что у прежних владельцев тела. Так что найти вас было довольно просто.

— Но я больше не магистр-р! — Прошипела кошка, нервно поглядывая на Нерею. — После возрождения в этом мире, нам достались тела… с не самым хорошим родством. Катарина стала слабым ментатом, а Ламанж — алхимиком, едва-едва дотягивающим до родства в две полных единицы. У Жако так и вовсе полное отсутствие родства без дополнительных свойств. Его поставили в мастерской артефакты заряжать. Если бы не развитая власть, нас бы вообще ни в одну Академию не взяли.

Кошка всплакнула.

— Мне позволили проучиться в Обществе Матери Земли всего-то девять месяцев. То старичьё даже ранг ветерана [2] к концу года никак не впечатлил.

Нерея усмехнулась, видя моё удивление.

— Их разделили, Довлатов. — Гуру задрала воротник из комплекта горничной на шее кошки. Из-под одежды показался штрихкод, выгравированный на коже. — Видишь? Эта метка прусского военнопленного. Семьи стараются сильно не разделять. Одного из детей обычно отправляют в соседний город. Сбежит один, казнят всех остальных. Группы типа одноклассников или сослуживцев дробят уже по максимуму, создавая общественные ячейки. Принцип тот же. Сбегает один из ячейки, казнят всех остальных. Поэтому доносы в Пруссии процветают.